существа - сжатые во времени обрывки чужой жизни. В поле зрения попадали
чужие руки, которые были руками женщины, умершей три дня назад, и даже
размытое изображение ее собственного носа. Однажды, наверное, в зеркале,
Сенор увидел ее лицо и отшатнулся.
накапливал и хранил в течение многих лет, пока был частью тела умершей
женщины.
Гугенубера больше всего остального, может быть, даже больше свойств самого
глаза. Сенор мог поклясться, что присутствует при продолжении какой-то
старой интриги, нити которой были сплетены много лет назад. Гугенубер
поднес руку к мелькавшей на поверхности шара серой фигуре, и Человек
Безымянного Пальца услышал в мозгу имя: Хозяин Башни Зонтаг. Сенор жадно
набросился на эту приманку, но наткнулся на глухую стену безмолвия. Он
получил имя, намек, увидел то, чего не видел из живых никто, кроме
Великого Мага Гугенубера, - и этого было достаточно.
чем темная рука Хозяина Башни коснулась изображения ребенка, Сенор уже
знал, что от этого места для него теперь не было возврата.
этом позволил себе усомниться. Использовать его в своих интересах мог кто
угодно, и пока он ничего не знал о происходящем за спиной. Извлечь пользу
для себя? - ему оставалось надеяться на это. И еще на то, что когда-нибудь
удастся узнать, есть ли у него союзник среди странных сил, правивших
Кобаром, надежно отгородившись от мира завесой тайн.
а потом перевел взгляд на собственное перевернутое отражение в зрачке
голубого глаза Хозяина Башни. Он не понимал, что заставило Гугенубера
преподнести ему этот подарок. Если, конечно, это был подарок, а не
ядовитая приманка. Но и в этом случае темными оставались помыслы и пути
стоявшего перед ним существа.
сам, и тогда умершая три дня назад женщина могла быть его матерью, по
каким-то причинам вынужденной расстаться с ним, когда он пребывал в нежном
возрасте. Но что это были за причины? И почему сам Сенор ничего не помнил
об этом? От этих вопросов шла кругом голова...
рождению, но потом счел это слишком маловероятным и поспешно прогнал эти
мысли прочь.
дверей своего дома услышал тихий стон. Держа руку на рукояти меча, Сенор
двинулся вдоль стены и, завернув за угол, увидел женщину, лежавшую на
животе в углублении почвы. Ее сознание было мутным, как горизонт в
дождливый день, и к Сенору пришли лишь отражения угасания и боли.
незащищенные части рук и ног, вцепившись в кожу листьями-когтями.
черной луже, и это почти наверняка была кровь.
умирающей, - за свою недолгую жизнь он видел и куда более изощренные
ловушки. Глаза его медленно ощупывали изгородь, крышу дома, улицу и саму
жертву; ноздри трепетали, пытаясь уловить чужой запах, сознание перебирало
все темные закоулки в поисках враждебных отражений.
ее от кровожадных побегов ограды. Затем перевернул умирающую на спину. В
том, что ей оставалось жить несколько минут, не было никаких сомнений.
Глубокая рана, которая могла быть нанесена мечом, зияла под ее разорванной
одеждой, и она потеряла уже слишком много крови.
на ее лицо свой мрачный отпечаток. Несомненно, она не относилась к
городской знати - Сенор определил это по ее покровам и отсутствию дорогих
украшений. Правда, против этого свидетельствовали ее руки: огрубевшие и
потемневшие, они, тем не менее, сохранили хорошую породистую форму, а
пальцы, испачканные в крови, были ровными, длинными и тонкими.
умирающую, Сенор осмотрел землю перед домом и теперь увидел дорожку из
темных пятен, тянувшуюся к изгороди с улицы, отмечая путь, которым женщина
пришла сюда.
сделать это сама. Последнее казалось совершенно необъяснимым.
Весьма вероятно, что если бы он не услышал предсмертного стона, то утром у
его изгороди нашли бы мертвую женщину, а рядом вполне мог оказаться один
из его кинжалов, украденных у него или потерянных в схватках.
это и не означало Зыбкую Тень, то в Нижний город он был бы сослан
наверняка. Без всякой надежды когда-либо вновь вернуться назад.
причины ее появления здесь, женщина обречена, а Сенор должен срочно
избавиться от трупа.
умирающая пришла в себя на несколько мгновений. Один ее глаз, безумно
метавшийся под полузакрытым веком, вдруг остановился на Сеноре. Второй,
черный и блестящий, был неподвижен, и Сенор почувствовал в нем какую-то
странность, но не придал тогда этому большого значения. Ему показалось,
что на секунду искаженное страданием лицо выразило огромное облегчение.
Пересохшие губы женщины тихо прошептали что-то. Сенор склонился почти к
самому ее лицу.
лицом, но бессильно упала на грудь. Было видно, насколько тяжело давалось
ей каждое движение.
Сенор не мог понять - улыбка ли это, странная при данных обстоятельствах,
или гримаса непереносимой боли.
Царство. Сенор мысленно произнес формулу Великого Перехода, помогая ей в
этом.
предосторожностями двинулся к городской окраине, благословляя царивший
кругом мрак. Один раз он чуть было не наткнулся на ночную стражу, но
вовремя притаился в каком-то темном углу.
пустыре, надеясь, что до утра его не найдут собаки. Пропитавшуюся кровью
ткань он сжег той же ночью в своей жаровне. Мир Кобара был жесток. Он не
прощал оплошностей и не располагал к излишней жалости.
ловушки, и смерть женщины помешала ему кое-что узнать. Сенору не хотелось
думать о том, чего он лишился, а теперь у него осталось только два имени -
недостижимый Хозяин Башни Зонтаг и некто Меррадль.
убил эту женщину и зачем, а если это действительно была его мать, то еще и
прикончить убийцу.
руке с фиолетовыми ногтями. По-прежнему Сенор казался себе слепцом у
самого края бездонной пропасти. Его бросили в самую середину темной битвы,
и с ним были лишь смутные догадки, а Гугенуберу оставалось с высот своего
могущества наблюдать за тем, как он барахтается в вязком болоте интриг, и
особенно внимательно - за кругами, которые расходятся от него во все
стороны. Сенор не интересовался тем временем, когда вновь предстанет пред
Хозяином Башни, и ни о чем не спросил. Гугенубер молча показал ему на
каменную дверь в стене.
полоска света, и потом вокруг были уже знакомые гобелены нижних этажей.
много времени, но когда вышел за поблескивающую металлом дверь, то
ошеломленно огляделся вокруг.
предрассветных сумерках.
через Нижний город.
громкие шаги разрушали тишину, в которую был погружен предутренний Кобар.
Лишь кое-где возились в отбросах одичавшие собаки, а за заборами,
просыпаясь, стучали когтями в клетках боевые рептилии.
домом-крепостью Варпов бесшумно кружит Железная Птица, которой Варпы
управляли с помощью Черной Коробки. И Птицу, и Коробку принесли из Тени
три поколения назад, и тогдашние Варпы заплатили за нее цену, показавшуюся
многим смешной.
прозрачным и, видимо, не сомневалось в том, что благополучно вернется в