вытаскивай. Ладно, слушай. С Фогелем сделаешь так. Могилу старика
раскопай, тело залей цементом, а гроб со всех сторон обнеси железной
решеткой. И не забудь окропить железо водой из Змеева Яра. Как сделаешь,
дай мне знать.
свои плоские ревматические ступни и рукой разглаживал шерсть. Не опуская
трубку и продолжая гладить собаку, Тимофеев набрал новый номер.
музей? Выходит, раз смотрителя нет, так и неси оттуда что хочешь?
Поставить сторожа. Провести инвентаризацию. Все проверить. По моим
сведениям из музея разворовывают экспонаты. Есть сигналы. Милиция в курсе.
Так что, милая моя, срочно примите к сведению. На ваше место всегда
найдутся желающие.
головой со спинки из резного картуша смотрела темная буква Т. Та же самая
буква была на перстне хозяина. Он прикрыл прозрачные веки и словно бы
задремал. В кабинете было не по-утренне сумрачно от наглухо задернутых
штор. Хозяин не любил света. Он не любил солнца, луны и звезд. Он
завидовал их покою. Он любил полумрак, и серый дождливый день, и ветер,
разбивающий птичьи стаи и с волн срывающий пену. Бурный, безумный ветер,
под которым сгибается человек. Как перед ним, хозяином.
подвалам, и сквозь серую дымку Востока пробивалось раннее солнце. После
событий ночи Князь чувствовал себя больным и разбитым. Тело ныло, в висках
покалывало, а во рту словно ночевала жаба. Он умылся прямо на улице из
какой-то допотопной колонки и теперь брел наугад мимо длинного
некрашенного забора.
речушкой открылись пустеющие поля. Так он шел с полчаса, вдыхая утренний
воздух и распугивая на дороге ворон. На пути за лысым бугром он увидел
рощу деревьев - несколько старых ив, окружавших болотистую низину. У
обочины рядом с рощей лежал выгоревший на солнце валун, похожий на конский
череп. Князь почувствовал, что устал. Он сел на лежащий камень и вытянул
усталые ноги.
разводят, сиренью торгуют на набережной. Как-то там моя Галя-голубушка,
Галина Петровна?
поправляет сбившиеся очки. Значит, спешила.
Случайно проходил мимо. Может, вместе?
мост, обжигаясь друг о друга плечами. Потом обратно, над черной коркой
воды, по черному вечернему диабазу, по белому вечернему городу.
Под лампой спит до утра последний номер "Отечественных архивов" со статьей
А.В.Князя "Опыт прочтения маргиналий". Времени уже третий час.
травинку. В болотце неподалеку вяло позвякивали камыши, воздух сделался
сонным, незаметно подкрадывалась дремота.
Сколько можно тянуть, так до пятидесяти дотянешь. И ей уже почти сорок.
Старые голубки.
улыбаясь сонно, подумал, прежде чем провалиться в туман:
меня Галина Петровна, голубушка...
на западе обложили тучи, и ветер гулял в камышах, раскачивая сухие
верхушки.
затекли ноги, он встал и огляделся вокруг.
взглядом на камышах, подумал, что спрашивают оттуда.
говорившего нигде не было.
примятой травой, - валун как валун, гладкая глыба известняка с редкими
вкраплениями кварца. Князь, помня об опасных событиях, осторожно к нему
приблизился, но близко не подходил, а остановился поодаль.
сидел же он на нем с полчаса, задремал даже, и ничего. Он подошел к валуну
и стал ждать, что же будет дальше. Скорее всего, решил Князь, камнем
завален какой-нибудь лаз в земле, и человеку из-под него не выбраться. Он
уперся руками в валун и попробовал сдвинуть. Камень даже не покачнулся.
Вместе, раз-два...
и продолжал толкать.
валун.
тебе тяжело, что тебя жалят кристаллы, что тебе нечем дышать и вокруг
темно. Думай, что ты внутри камня. Это просто, только попробуй. Сделай,
добрый человек. Закрой глаза и представь.
все-таки это не оживающий труп."
что говорил ему голос. И только он об этом подумал, как дыханию сделалось
тесно, тело словно сдавило, холодные слюдяные грани больно налегли на
глаза, а когда он их с трудом разлепил, то увидел подошву ботинка и две
колонны-ноги, уходящие высоко в небо.
терялась среди высоких ветвей. И само дерево, разросшись в полнеба,
превратилось в широкий купол, застилающий божий свет.
у Тимофеева. Теперь прощай, лежи здесь в тенечке, дожидайся нового дурака.
- Человек с силой пнул Князя в каменный бок и добавил, давясь от смеха: -
Долго же тебе ждать придется. Не все такие доверчивые, как ты. Люди нынче
пешком по дороге не ходят, а если ходят, то не оглядываются - себе дороже.
окаменели, он еще пытался понять, как же с ним случилось такое. Почему в
век разума и прогресса на свете существуют такие странные вещи. Волшебный
меч, каменное заклятье. Почему сказки, в которые верят разве что
несмышленые дети да какие-нибудь пигмеи в африканском лесу, вдруг
превращаются в явь - дикую, непонятную, от которой невозможно избавиться.
И как же его такого полюбит теперь Галина Петровна.
черви, как, сложившись тугими кольцами, отдыхает на камне уж. Несколько
раз он видел на дороге машины. Они проносились мимо, те, кто в них ехал,
ни в какие сказки не верили. От машин поднималась пыль, она оседала на
камне, и тело начинало зудеть. Это было не самое тяжкое из мучений,
наложенных на него судьбой. Пыль смывал дождь, дождь служил ему вместо
рук. Но - память, но - одиночество, но - будущее, в котором не оставалось
света. С этим справиться помощников не было.
болота какие-то неясные звуки. Звук шел снизу из-под земли, словно там, в
сырой глубине, трудился огромный крот. Скрипели раздвигаемые пласты, и
осыпалась крошка. Звук то пропадал, то появлялся снова. Князь ждал,
напряженно вслушиваясь. Скоро он услышал отдаленный металлический лязг. Об
опасности Князь не думал - что ему, заключенному в камне, какая-то возня
под землей. Звук тем временем нарастал, скоро монотонные удары из-под
земли стали сотрясать почву. Окаменевшим сердцем Князь почувствовал
беспокойство. Он не мог понять, что же происходит внизу. И когда
беспокойство переросло в ожидание и тревогу, Князю послышалось будто