Чтение 4–й страницы книги ~Право на смерть~

изощренно-злонамеренного. Тогда что?

Заблокировав входную дверь, я переключил обслуживающую автоматику с
режима консервации на работу по обычной схеме.

Включился свет в комнатах, громче зашелестел кондиционер, холодный
стерильный воздух стал теплеть, потянуло запахом полуденной летней степи.

А в квартире ничего не изменилось. Так же лежит на столике книга,
которую я читал в последние перед отъездом минуты. И Алла с большого
стереопанно смотрит на меня, прищурясь. Губы полураскрыты, наверняка
готовятся сказать очередную колкость. Лучше бы ей быть сейчас подобрее,
мне и так не по себе...

Не раздеваясь даже, я первым делом включил свой мощный, высшего
класса универсальный компьютер. Выдал задание на поиск Аллы по всем
каналам информационных сетей. Человек ведь оставляет массу следов - от
заказа на авиабилет в любой из транспортных компаний мира, до...

Я вдруг в буквальном смысле похолодел, потому что до последнего не
позволял себе вспомнить о больнице и даже морге... А если с ней произошло
то, что пока миновало меня?

Присев на подлокотник кресла, я стал ждать, машинально сделав
мизинцем и указательным пальцем левой руки "рога" - магический жест,
отгоняющий злых духов и недобрые вести.

Облегчением оказалось то, что совсем недавно было бы почти трагедией.

Алла исчезла бесследно. То есть, две недели назад она ушла в законный
трудовой отпуск, после чего сведений о ней не имелось. Она не умерла
скоропостижно, не попала в больницу, не выехала за границу (по крайней
мере - под своим именем), а, если угодно, ушла в подполье. Ее телефон не
отвечал, она не совершала никаких финансовых и иных официальных операций,
не снимала номеров в отелях...

Разумеется, такой поиск, как я только что провел, доступен далеко не
каждому и предполагает знание многих закрытых каналов и кодов, но не зря
же мой лучший друг Виктор Скуратов получил Нобелевскую премию за
исследования по компьютерной логике.

Несколько успокоившись, я заварил крепкий чай, включил тихую музыку и
начал мыслить систематически.

В практическом смысле исчезновение Аллы могло иметь два варианта
объяснений. Либо она решила провести некоторое время в глубоком уединении,
например, в палатке на берегу глухого лесного озера, либо - и это, увы,
теперь более вероятно - вынуждена скрываться от нешуточной опасности.

Теперь обо мне. Если рассматривать мой случай изолированно, допустима
такая гипотеза - сам того не подозревая, я стал обладателем некоей тайны.
Достаточно важной, похоже. Но какой, и при каких обстоятельствах? Пункт
первый пока установить невозможно, остается заняться вторым. Где?
Очевидно, здесь, на Земле, потому что в космосе я самостоятельных открытий
давно уже не делал, а если и узнал невольно что-то неподходящее, то там бы
и остался. Способы нашлись бы, и вполне убедительные.

Значит, все произошло до командировки. И меня ждали. Установив, что
со звезд я вернулся живой и по известным не мне признакам сохранил свою
опасность, а то и увеличил ее...

Интересно. Вот только вспомнить нечто, о чем не имел понятия и год
назад, я сейчас заведомо не могу. А вот те, кто за мной охотятся,
безусловно, уверены в обратном.

На память вдруг пришел тот мерзкий тип в аэропорту. Не он ли?
Романтично, но скорее всего нет. Это только в книгах девятнадцатого века
негодяи наделялись отталкивающей внешностью.

...Я вышел на балкон. Просторный, вымощенный цветной керамической
плиткой, с подлинной чугунной решеткой ручной ковки.

Солнце давно ушло за горизонт, но светлые опаловые сумерки позволяли
видеть Москву далеко, до куполов Донского монастыря и шпилей Университета.

В парках и скверах уже начали загораться фонари, слышалась музыка,
громада комплекса ЮНЕСКО за Самотечной площадью казалась на фоне
перламутрового неба зубчатой горной грядой.

Как бы хорошо смотреть на привычный пейзаж просто так, любуясь
панорамой "третьего Рима" с легкой душой, но увы... Я оценивал прилегающую
местность исключительно с точки зрения личной безопасности. Впечатление
неутешительное. То есть, от серьезной попытки довести начатое дело до
конца не спасет ни высота семи этажей, ни то, что вокруг нет подходящих
зданий, чтобы сразить меня точным выстрелом. Можно спуститься с крыши,
можно подлететь на бесшумном дископлане. Наконец, просто взорвать весь дом
целиком... Все можно, вопрос лишь в технической оснащенности моих
загадочных врагов, а моральных тормозов у них не имеется, судя по акции с
эмбусом.

В любом случае, наилучшим выходом будет на время исчезнуть. Как,
возможно, поступила и Алла.

Решив это, я начал готовиться. Все привезенные с собой материалы,
видеозаписи и надиктованные кристаллы я перевел в память редакционного
компьютера, сочинив попутно более-менее убедительное объяснение для шефа.

В походную сумку сложил самые необходимые на первый случай вещи и
рукопись почти готового романа. Больше ничего ценного у меня не было. Уйти
я решил под утро. А пока прилег на диван, положив на всякий случай рядом
единственное в доме оружие - пятизарядное пневматическое ружье для
подводной охоты. Черноморского катрана оно, между прочим, пробивает
насквозь.

...Не знаю, что заставило меня проснуться. Едва слышный звук,
движение воздуха или просто ощущение чужого присутствия в комнате.

При свете полной луны я увидел обнаженную женскую фигуру. В первый
миг мне показалось, что это Алла. Только она знала код дверного замка. И
тут, проснувшись окончательно, понял, что ошибся.

Ночная гостья была выше нее и тоньше. И Алла не имела таких пышных
волос. И грудь у незнакомки куда более впечатляющая... Кстати, она не
совсем обнаженная, я различил на ней светлые обтягивающие шорты...

Неслышно ступая, незнакомка подходила к поблескивающей в лунном свете
панели компьютерного блока.

Страх сжал сердце. Не естественный испуг человека, думавшего, что он
один в ночной квартире, и понявшего, что это не так, а иррациональный
мучительный страх, похожий на тот, что испытал в детстве, заблудившись в
пещере и разбив фонарь...

Диван скрипнул от неосторожного движения.

Женщина резко обернулась, превратившись в черный силуэт на фоне
освещенного окна, и в глаза мне ударила ярчайшая бело-фиолетовая вспышка.

Будто разряд молнии...

Вначале я видел только синие пятна на багровом фоне, потом сквозь них
проступил контур окна. Диск луны переместился в правый угол, и я понял,
что был без сознания довольно долго.

Потом до меня дошло, что я лежу на полу, в ушах пульсирует
утомительный гул, к горлу подкатывает тошнота. И еще ощущался резкий
пронзительный запах. Похоже - озон в высокой концентрации.

В общем, соображал я вполне четко и логично.

Вначале на четвереньках, потом держась за стену, я добрался до
ванной. Припав к крану, долго пил воду. Дважды меня вырвало. Напрочь, до
горькой желчи. Но зато сразу полегчало.

Включив подсветку зеркала, я всматривался в свое отражение. Все в
порядке, разве что бледен в прозелень. И лицо в испарине. А так ничего.
Пациент будет жить. До следующего раза...

Тоже мне террористы, спящего человека убить не могут!

Нет, надо бежать, и немедленно...

Положительный эффект от третьего покушения был налицо. Он наконец
упразднил в моей интеллигентской натуре всякую склонность и потребность в
рефлексиях. Я начал думать и действовать, как робот-разведчик после
приземления на чужой планете.

Прежде всего подключился к диагносту. Он сообщил, что я вполне
здоров, и порекомендовал принять успокоительное. Тут я с ним не согласился
и проглотил сразу три таблетки сильного стимулятора.

Чувствуя быстрый прилив бодрости и энергии, оделся, как для выезда на
рыбалку в приличном обществе. Попутно взглянул на результаты визита голой
дамы. Она стреляла в меня из плазменного разрядника. Впрочем, маломощного.
Будь у нее настоящий, боевой, я бы сейчас интересовал только
судмедэкспертов. А так заряд ударил в стену чуть выше моей головы, и все
обошлось контузией.

Как именно сия дама попала в квартиру, я выяснять не стал. Не суть
важно. Гораздо существеннее грамотно уйти самому.

Возможно, моя гостья сообщила своим, что со мной кончено. И мой труп
они оставят в покое. Но не исключено, что некто, пославший ее, как раз
сейчас поднимается сюда, чтобы убедиться лично.

Я вышел в холл и заблокировал автоматику. Ломать дверь придется
долго. (В том числе и мне, если доведется вернуться).

А путь для отступления у меня имелся. Весьма рискованный,
неиспытанный, но для такого случая как раз подходящий.

Когда только поселился здесь, я, помнится, смотрел из кухонного окна
во двор и подумал, что вот - убедительная деталь для детективного романа,
если мне вдруг захочется его написать.

Перекинув через плечо ремень походной сумки, я отключил сервопривод
оконной рамы, придерживая ее рукой, вылез на карниз, помедлил секунду и
аккуратно отпустил. Пластина толстого полихромного стекла в стальной
окантовке с мягким щелчком стала на место. Теперь обратной дороги нет.

В слабом лунном свете в пяти метрах от окна виднелась древняя
пожарная лестница. Бог знает почему ее не срезали при очередном ремонте.

Замысел состоял в том, чтобы сделать как можно более длинный шаг
вправо, прижимаясь спиной к стене, а потом прыгать - вбок и вниз, в
расчете поймать руками тонкие ржавые прутья-ступени. Или - не поймать.