костистой и чрезвычайно энергичной плоти, самым выдающимся
элементом которой был поистине грандиозно задуманный и
исполненный Создателем нос - нос, сделавший бы честь Мюнхгаузену
и Сирано, нос, достойный быть воспетым в искусстве и описанным
наукой. Этот орган почти скрывал пару глубоко посаженных,
пронзительно черных глаз, оснащенных кустистыми черными бровями.
Выше, над великолепно вылепленным и вводившим поначалу в
заблуждение многих партнеров лбом Адельберто располагалась
неукротимая иссине-черная шевелюра, придававшая ему сходство с
магом-алхимиком из комикса. Довершал портрет владельца "Проката"
вызывающе выдвинутый навстречу враждебной Вселенной подбородок,
вечно имевший вид невыбритого, несмотря на тщетные совокупные
усилия его обладателя и продукции "Жилетта". "Жилетт" старался
как мог, да и Адельберто налегал на бритье с особой
тщательностью, но щетина перла вовсю - и выигрывала сражение.
русский медвежатник Шишел-Мышел - Дима Шаленый, побывавший на
Прерии залетным гостем и оставивший неизгладимый след в здешнем
криминальном фольклоре, походя окрестил Адельберто Мефистофелем,
произнося это слово на свой манер - "Ме-пи-стоппель". Так оно и
прилипло, и не было худшего оскорбления для содержателя
"Проката", чем в глаза назвать его так. Дело осложнялось тем, что
иначе его с тех пор уже и не называли, даже лучший друг
Адельберто - Тони Пайпер - грешил этим, а народ попроще и вовсе
считал эту гадость его именем, данным при крещении, что, конечно,
не делало жизнь Адельберто медом.
еще одним таким вызовом злокозненному миру. На это свое
предприятие Адельберто сделал весьма основательную ставку и, даже
вопреки пророческому карканью Тони, преуспел в этом деле
настолько, что уже подумывал о регистрации своего предприятия
где-нибудь в налоговом раю вроде Океании, но злая судьба лишь
поиграла с ним, как пресыщенный кот с мышью. Дождавшись, когда
сердце ее жертвы преисполнится трепетной надежды, она выпустила
когти и вонзила их в загривок размечтавшегося о райских кущах
предпринимателя.
безопасных богомолов с Парагеи и бабочек из Метрополии, а весьма
экзотические и ласковые мышки-дирижабли с Гринзеи искусали
половину гостей на "ивнинг парти" у Гая Глузски, за что всемирно
известный певец и все пострадавшие подали на Адельберто в суд.
Служба санитарного контроля стала выписывать в небе над головой
Мепистоппеля хищные круги, а налоговое ведомство бродило вокруг
львом рыкающим, вымогая все новые и новые взятки. А вечно
непритязательные гринзейские-же хамелеоны, партию которых
Адельберто поразительно дешево приобрел для своего заведения,
оказались заражены чесоточным микроклещом, за что все их
преобретшие остались надолго благодарны клятому Мепистоппелю -
полиция до сих пор ловила по всей столице зловредных тварей, от
которых пострадавшие наивно надеялись избавиться, утопив гадов в
канализации. Утопление было хамелеонам нипочем, равно как чертов
клещ - другое дело, свой брат - человек. Чесотка излечивалась
за четыре недели, не раньше. Довершил дело "пушистый призрак".
прямо-таки, Брутом. Да что Брутом - падлой, оказавшимся.
акций "Проката" - все говорила его кличка - Счастливчик.
Добавлять тут было нечего. Всех бед и несчастий, что обрушивала
на его голову Судьба, было не счесь. И всегда странное счастье не
оставляло его: во всех переделках он выходил сухим из воды.
захвате грузового космического корабля "Фатум". Процесс, кстати,
так и не состоявшийся. Казалось бы все было кончено -
патрульный эсминец без труда нагнал захваченный шайкой мошенников
"грузовик" , и взятым с поличным пиратам и лично ему -
Счастливчику, послужившему наводчиком, - не светило ничего,
кроме долгих лет отдыха в местах не столь отдаленных, сколь
суровых. Но суда не последовало, и после отбывания в столичном
каземате положенного на подачу иска срока, вся компания была
отпущена на все четыре стороны: "Фатум" был под завязку нагружен
токсическими отходами, запрещенными к вывозу. В таком виде
Милетта, славная своим жульем, продала "грузовик" правительству
Республики Джей. Республика же, не будь дура, узнав, чем начинено
ее новое приобретение, от сделки отказалась. Милеттские пройдохи
отказ этот опротестовали. Дело пошло циркулировать по Федеральным
инстанциям, и истца, как такового, в деле о захвате космического
судна не оказалось. Физические же лица, в виде членов экипажа
бесхозного "Фатума", при нападении отделались легким испугом и в
суд подавать не стали, а разбежались, благодаря Провидение за то,
что местная прокуратура зазевалась и не усадила их самих в
каталажку за попрание Экокодекса. После этой истории Тони стал на
Прерии человеком известным и пока позволяло здоровье,
подрабатывал в столичных заведениях то охранником, то вышибалой.
Не брезговал он и всеми видами коммерции. И всюду по пятам за ним
следовало странное его счастье.
живого, другого - магического. Магическим амулетом был
вырезанный из камня диковинной фактуры Трубочник ("Пайпер",
значит) - мелкий бес Пестрой Веры, покровитель курящих.
Трубочник дело свое знал, и Тони на него полагался основательно.
Вот и сейчас, подходя по улице Темной Воды к штаб-квартире
"Проката", Тони поглаживал рукой, засунутой в карман пиджака,
кожанный кисет с табаком, в котором содержал свой оберег.
был погружен в полутьму, а сам Адельберто - в мрачное уныние.
Тревогой светились из зарослей густых бровей его глаза. Тоску и
страх воплощала вся его сгорбившаяся за стойкой фигура.
Тони так, как будто ничего не произошло. - Достал тебя Глузски со
своей гоп-компанией?
прогундосил Мепистоппель. - Адвокат говорит - у меня железный
аргумент. В защиту... Придурки не должны были поить "дирижаблей"
виски. Т-тут другое...
складское помещение. - П-пойди и п-посмотри... Потом п-придешь и
с-скажешь...
своего второго - живого - амулета, к стойке и прошел на склад.
Прошел мимо нагромождения диковинных предметов и изделий - чем
только не пытался торговать "Прокат" - и подошел к рядам
опустевших клеток, аквариумов и террариумов. Там он увидел только
то, что и ожидал увидеть - ни больше ни меньше. В углу под
специально присобаченным осветителем стояла единственная клетка,
содержавшая в себе подобие обитателя: "пушистого призрака" с
Шарады. Действительно пушистого. И мертвого, как дверная ручка.
Тони принял скорбный вид и вернулся в кабинет Адельберто.
плохо выглядел...
кормил его...
к носу", - сохраняя горестный вид, подумал Тони.
вроде звуков, издаваемых жертвой душителя.
отправляясь в деловую поездку на Побережье, Адельберто тщательно
проинструктировал Тони о том, как выгуливать и чем и когда
кормить "призрака". Побережьем на Прерии именовали всего-навсего
цепочку слившихся друг с другом городов, вытянувшуюся вдоль
прихотливого течения Амба-Ривер и обернуться Адельберто собирался
менее чем за сутки. На следующее утро - то есть вчера, Тони,
насвистывая что-то непритязательное, прошел на склад, чтобы
подсыпать симпатичной твари той дряни, что велено было, и
обнаружил, что клетка пуста. О "пушистых призраках" говорили
всякое. В том числе и об их умении скрываться, исчезать и
появляться в самых неожиданных местах, что почиталось за
исключительно роковые приметы. Тони решительно не верил мрачным