у Виктора Андреевича не оставалось, тем более, что Малявин даже в
молодости был смел с женщинами лишь в мечтах. И все же, он ничего не мог с
собой поделать - запоздалая влюбленность была неистребима. Во время
заводских междусобойчиков Виктор Андреевич демонстративно ухаживал за
Светочкой, изображая "доброго дедушку", которому, учитывая возраст,
позволена безобидная фамильярность. А сам жестоко клял себя и за неудачно
выбранную маску, и за нерешительность, и даже за возраст, который и в
самом деле со счетов было не сбросить. О Таисии в эти минуты Виктор
Андреевич не думал, Таисия ждала дома, а здесь была совсем другая жизнь,
такая же непохожая на домашнюю, как и царственные равнины Тургора.
электроэнергии, но мысли его были далеко. В середине дня ему уже не
требовалось вспоминать обыденные вещи, уплывал в тень и Тургор, так что
можно было помечтать о чем-нибудь несбыточном. Например, о рацпредложении,
которое он сделает, и которое радикально изменит... неважно, что оно
изменит, но в результате увеличится объем продукции, снизится потребление
материалов и энергоносителей, экология тоже не будет забыта... Суммарный
экономический эффект составит, скажем, двести миллионов в год, и, значит,
сумма вознаграждения... большая, посчитаю потом. С Мадарась удар
приключится, когда он пригласит весь отдел в ресторан. Ее - тоже, пусть
позлобствует, но главное, конечно, Светочку. Вечером он, как старый
приятель, пойдет провожать Свету, а возле дома само собой получится, что
они вместе поднимутся к ней, и там... Сладкий озноб прошел вдоль спины. -
Светик, Светик, светлая моя... - Виктор Андреевич зажмурился, прикрыл
ладонью глаза. Так проще и правдоподобнее представлять то, что теперь
будет соединять его со Светочкой, соединять прочно и всегда, даже если
сама Светочка ничего об этом не узнает. Когда вокруг смыкается тьма, то
обостряются остальные чувства, и самый тихий шепот слышен ясно и
разборчиво:
приминается под ее ногами, и осенние листья не слышат шороха ее шагов.
Лицо ее сияет, и при взгляде на нее невозможно сохранить в душе недобрые
мысли. Едва она появляется - все ложное исчезает, и остается лишь истина.
Значит, сейчас Светлая богиня на нашей стороне.
слышал эти сказки еще младенцем и теперь не верю в них.
битве решалась судьба Тургора? Почему мы в плену, а Фартор торжествует?
солнцестояния. В этом году солнцестояние совпадает с закатом, и до заката
еще далеко.
Кольцо с камнем было невидимо для чужих глаз, стреги не смогли похитить
его. Камень осветил вырубленную в скале келью и две человеческие фигуры:
одну лежащую ничком, другую сидящую возле нее.
несвободы. Видишь, - произнес он громко, - у нас уже есть свет. Фартор
прогадал, когда бросил нас в общую яму. Хотя, признаюсь, Виктан был не
лучшим соседом, пока сидел застыв как истукан.
бросить меня сюда, он говорил со мной, и теперь я знаю, куда меня уносит
время от времени. Оказывается, я живу тогда в другой стране - глупой и
ничтожной, причем пользуюсь там самым презренным положением. Мне было
обидно узнать такое. Но Фартор просчитался в главном - ему не удалось меня
раздавить, ничтожество той жизни не сказалось на мне. Зато теперь я,
кажется, могу предсказывать свои метаморфозы, и, если интуиция не подводит
меня, в следующий раз я исчезну отсюда, а вернуться постараюсь где-нибудь
неподалеку и тогда сделаю все, что сумею сделать голыми руками...
камень светить ярче?
Виктан.
Гоэн. - Зентар! - повернулся он к товарищу, - я знаю, ты носишь на груди
мешочек с плодородной землей твоего родного Резума. Дай ее, нам надо
вооружить рыцаря Солнечного Луча.
его старику. Гоэн высыпал горсть земли на пол, сделал пальцем лунку и
опустил в нее крошечное зерно, неведомо откуда появившееся в его руках.
Разровнял землю, полил из кувшина, стоящего в углу. Кивнул Виктану. Тот
поднял руку с кольцом. Камеру залил солнечный свет.
Гоэн. - Дикие харраки вырастили его на погибель всякому, кто вздумает
посягнуть на их необузданную волю, суровые нравы и непостижимые для
чужаков обычаи. Фартор полагал, что лишил меня оружия, но отнял лишь сухой
лист, стоящий не больше любого опавшего листа. Живой меч невозможно купить
или отнять, его можно лишь получить в подарок.
показался острый росток, он поднимался, удлиняясь на глазах, прямой и
блестящий.
тебе.
испорченная давней протечкой штукатурка, и висел наклеенный на фанеру
график роста выпуска продукции за позапрошлую пятилетку с цифрами,
перемалеванными на пятилетку прошлую.
С Зозулевичем Виктор Андреевич частенько болтал на лестнице, где была
оборудована курилка, в столовую они тоже обычно ходили вместе. Подчиняясь
неписанным законам заводоуправления, Малявин с Зозулевичем звали друг
друга по имени-отчеству, хотя и были на "ты".
работы много, да и чувствую себя неважно.
собрание начинается, собираются у конструкторов, тебя ждут..
слышал.
когда Тургор не отпускал его, Малявин бродил сонный, отвечал невпопад,
часто вообще не слышал обращенных к нему слов. Чтобы скрыть это, Виктор
Андреевич начинал жаловаться на головную боль и иные недомогания, просил у
сослуживцев таблетки и очень быстро внушал самому себе, что заболел на
самом деле. Порой даже получал в санчасти больничный лист. Но теперь
вольготной жизни приходил конец: приближался переход на аренду, сокращение
штатов и прочие, связанные с этим неприятности. Сегодняшнее собрание было
в их числе.
уголке за кульманом, так, чтобы его не было видно. Но сегодня он умудрился
опоздать на собрание, так что пришлось сесть на всеобщее обозрение, у
дверей. И соседство оказалось неподходящим: рядом вертелся на стуле
молоденький теплотехник Володя, направленный на завод по распределению и
успевший восстановить против себя весь отдел откровенным бездельем и
рассказами о том, как он будет жить, когда заведет собственное дело.
Фамилия у Володи была не по годам звучная: Рак-Миропольский - и это тоже
не прибавляло к нему любви.
немедленно насторожило бы Виктора Андреевича. Главный энергетик - товарищ
Паскалов любил изображать из себя душку-начальника и потому все
мероприятия, где принимались жесткие решения, перепоручал заместителю. Но
сегодня Виктор Андреевич был озабочен трудными делами Тургора и думать о
двух опасностях разом не мог. Он сидел, привалившись к стене, напустив из
чувства самосохранения страдальческое выражение на лицо, и не слушал
выступлений. Встревожился, лишь когда в его сознание протиснулись слова:
нормально работать. С этими товарищами нам придется расстаться. Остальные
получат компенсацию в размере сорока процентов от оклада уволенных.
тут же привычно начал успокаивать себя: - Да не может быть, треть отдела
уволить... отобьемся... в крайнем случае, сократят Кузьминову - она
бездетная."
нас работы труба нетолченая. Мы же не НОТ какой-нибудь и не техника
безопасности, без наших служб завод станет...
уволить десять человек. Мы должны решить, без кого сможем обойтись.
Соловкова.
отдела гнать надо. А зарплату их - тем, кто работает. Вот вам первая
кандидатура, - Светочка обвела взглядом собравшихся, - Малявин!
Земляной Андрей
Круз Андрей
Андреев Николай
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Громыко Ольга