Савела четверо детей - одни парни. И мать они весной похоронили, умерла
родами.
смышленое...
даже и не помню. У нас одна Рада - сеструха моя. Порченая она, замуж ей
нельзя. Хотели в монастырь отдать, да только куда мы в семье без бабы?
Обшить да постирать и петеровы невестки смогут, но для малышей они
все-таки не родные. А Рада и мне вместо матери была, хотя старше всего на
семь лет. Это неправда, что все горбатые - злые, Рада добрая, хотя и
ворчит и пристукнуть под горячую руку может. Ты только не смейся над ней,
когда увидишь. Хотя где же вам увидеться? Не выйдет никак.
замолчал, - и брата любишь. Только как вы жить будете - ума не приложу. У
вас там страшные вещи творятся - родители приезжали, рассказывали такое,
что не поверить. Убивают... И здесь вам тоже век не отсидеться. Кристиан,
я прошу, будь осторожен и, пожалуйста, не становись как те.
ангел. Это даже хорошо, что ты меня не слышишь, иначе я бы не смог этого
тебе сказать.
подкладывать на потухающие угли. Гелия тоже собрала ветки, натасканные
малышами в подражание дровяным заготовкам гостей, сложила на то же место,
где виделся бесплотный огонь, рассеивающий мрак чужой ночи. Сбегала в дом
за зажигалкой.
вместе.
Для нее все обернулось забавными чудесами... Правда, этот мальчишка... но
Гелия сказала, что это обычный славный мальчишка, только грязный очень. А
так - все хорошо."
плотно зашторены, и все же - светло. Там, рядом - светло, и ничто не
закрывает от солнца. Какое странное ощущение - темнота и солнце
одновременно!
глазами качались картины сегодняшнего утра, мгновенно сменяющиеся, словно
неведомый оператор передергивал рамку со слайдами.
ладонями, а жирное лицо убийцы глумливо лыбится на Инну.
вилами и занесенными косами в руках, солдаты разворачиваются, и один из
мужиков падает, пробитый арбалетной стрелой, но из дома вырывается низкая
скрюченная фигура, в которой невозможно узнать женщину. Перекосив в крике
рот, горбунья голыми руками хватает с огня котел и выплескивает варево на
спину так и не успевшему застегнуться командиру. Взблескивают косы,
растерявшиеся ратники падают один за другим, мужики поднимают раненого
товарища, кто-то бежит к убитому старику и девочке - боже, как она похожа
на Таточку! - а горбунья все пронзает вилами уже переставшие вздрагивать
тела.
полированной поверхности, неловко сказанная фраза, даже колыбельная песня
- она с тех времен, она о тех людях. Инна вдруг представила, как
изнывшаяся по недоступному материнству горбунья поет племяшечке:
расположилась в кресле у мягко светящегося торшера. Окна и здесь были
зашторены, хотя отгородиться от призрачного дня не удавалось. Услышав
шаги, Регина спокойно подняла голову, улыбнулась.
видишь?
кармана аптечную упаковку. - Вот, пожалуйста, по полтаблетки два раза в
день - и никаких неприятностей.
не видишь всего этого безобразия. Азолеум галлюцинации снимает. Я,
например, ничего сейчас не вижу, и мне хорошо.
фотопленку не засвечивает! К тому же, ученые говорят, что подобных событий
на Земле никогда не было. Это неправда, что мы прошлое видим, просто
массовая галлюцинация или гипноз.
закрыла. А сама - не могу, я должна знать, что видит моя дочка.
где у этих пустыня, необитаемый остров или вообще...
и уже от дверей произнесла: - Тебе хорошо, ты умеешь жить нормально, а я
такая дура - за всех болею.
висит в метре над лугом, и метелки цветущего овсеца касаются сбившегося
одеяла. Инна долго сидела молча, думала про необитаемый остров. Пожалуй,
так действительно стоит сделать, временно, конечно, пока все не утрясется.
трубку.
номерах, заклинаю: посмотри хорошенько - никого рядом нет?
ничего не могут тебе сделать, ты их даже не видишь.
занимаюсь своими делами, мне, например, переодеться надо, а наверняка
кто-нибудь из этих спрятался поблизости и подглядывает за мной!
спокойно.
теснее, но в светлой горнице большой хаты лежали на сдвинутых лавках
порубленные дед Матфей и правнучка его Николь, а в темной хрипел и булькал
просаженной грудью младший петеров сын - Андрон. Напуганных детей загнали
в комнатенку наверху, наказав сидеть тихо. Внизу оставались лишь Ксюша,
прижавшаяся к оцепеневшей матери, да Матюшка, безмятежно досапывающий в
скрипучей люльке последние несиротские часы. Катерина, увидав раненного
мужа обмерла, да так и сидела бесчувственная, лишь застонала один раз,
словно это у нее Рада тащила из груди короткую неоперенную стрелу. Рада,
которой злая судьба оставила единственную возможность: стать травницей и
ведьмой, суетилась вокруг умирающего кузена, кривобокая тень птицей
металась по стенам.
деда, Ева сдавленно выла над дочкой.
громоздилась нетронутая корчага с пивом. Тяжелый шел разговор, медленный,
и не нужен ему был ни свет, ни пиво. Младшие: Атанас, Марк и Савел
молчали, спорили Петер и Томас, оставшиеся после гибели отца ответчиками
за свои семьи - за детей, невесток, внуков. Не было в доме одного
Кристиана, уже два дня как угнавшего скот за топкое болото на Буреломье.
Кристиан, впрочем, как неженатый, права голоса на совете еще не имел.
пожгут. Хлеб посеян - как обходиться будешь? Сенокос идет, сейчас на
болоте проспасаешься, чем зимой скотину кормить?
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Жюль Верн
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Майер Стефани