биоинженерию, побеждая наши болезни, а заодно и чрезмерную эмоциональность
и агрессивность. Зачем накал эмоций тем, кто стремится к Дружбе? Даже
убивать можно без ярости и ненависти. Сменится поколение, другое, как и
хотел Конклав, кстати. И Земля станет новой Родиной для тех, кто уже не
способен понять это слово по-настоящему.
жизни.-- сказал командующий.
смерти в любом случае. А все, что мы услышали от Пети, наводит на одну
мысль. Воевать с Геометрами -- это смерть.
улыбается.
А второе -- они убежали очень и очень далеко. Вряд ли Тень придет следом за
ними.
упрямством, но он только ответил:
смысл? Смысл, Петя? Найти неведомую расу и указать, где скрываются ее
враги? А захотят ли они преследовать Геометров? Если захотят, то не
возьмутся ли и за нас?
Геометры, Тень. Законы существования общества отличны от законов физики.
Если в астрономии проблемой становится взаимодействие трех тел, то в
политике неопределенность привносит четвертый фактор. Добавить к нынешнему
клубку проблем Тень -- чем бы она ни была -- и никто не сможет предсказать
результата.
я.-- Дед, если оба варианта -- тупиковые, не следует ли попробовать что-то
совсем новое?
просвечиваниям, на манер Геометров? Мной овладела злость. В конце концов, в
моем теле сидит куалькуа! Можно расспросить и его!
и без видимой причины, было неожиданно.
Только в отличие от Геометров этот процесс не афишировался_.
мной в поддавки. В отличие от друзей!
отвечал молчанием. Маленькие амебообразные куалькуа, разменные фишки в
космических играх, инертные и ни к чему не стремящиеся существа. Нет, не
существа. Существо! Существо, которое было единым целым. Всегда. Оно не
боялось смерти, потому что для него она не существовала!
дипломатические игры и галактические интриги! Он позволял использовать
себя, ибо потеря клетки не страшит организм. Он был единым целым,
раскиданным по Вселенной, живущим в чужим телах и механизмах, греющимся под
светом тысяч солнц и глядящим на мир миллиардами глаз! Какая сила, какие
законы бытия позволяли этим комочкам студня, разделенным сотнями парсеков,
мыслить вместе? Какой мир мог их породить?
люди! По сравнению с Куалькуа.
Легко было принять это как должное, а стоило бы подумать, как он обходил
закон сохранения вещества, превращая меня в Пера и обратно!
Настоящего, не нуждающегося в громе, молниях и ветхозаветных заповедях...
Нет, наверное, я не прав. На роль Бога куалькуа не подходит -- да и не
стремится к ней. Скорее его можно назвать частью природы. Чем-то древним и
неиссякаемым -- как ветер, свет, шепот реликтового излучения. Ветру не
нужна власть -- и даже если ты поймал его в паруса, не думай, что стал
повелителем. Просто на миг вам оказалось по дороге... Я мысленно спросил:
навсегда одиноки, сколько бы самовлюбленных живых существ ни входило в
расу. Каждый из нас -- собственная цивилизация. Со своими законами и
одиночеством. И все-таки -- даже куалькуа приятнее говорить "мы"...
Низкому, удобному для алари. Прикоснулся к нему рукой, не слишком-то веря,
что незнакомый механизм соблаговолит открыться.
креслах перед чем-то, служащим пультом. На мой взгляд, пульт выглядел как
исполинская хрустальная друза, увенчанная матовым, неработающим экраном. А
может быть, он и работал, только мое зрение отказывалось это воспринимать.
Сероватая шерсть чужих вздыбилась, когда они посмотрели на меня. На шеях у
обоих болтались куалькуа. Прекрасно.
я.-- Где это можно сделать?
сказал:
хотя бы понарошку, я был источником важной информации и представителем
союзной расы.
оповещать,-- сообщил я.
вслед за провожатым. Метров через двадцать, когда туннель кончился
развилкой, сказал:
понимал, что происходит незапланированное. Но на него давили сейчас два
убедительных довода -- мой, очевидно, достаточно почетный статус и
воспоминания о кровавом побеге Ника Римера...
опущенный зад и вздыбленный загривок чужого. Алари напоминал гончую, идущую
верхним чутьем.
запах играет в их жизни роль немногим большую, чем у людей.
на меня с видом побитой собаки:
имел, вероятно, достаточно высокий статус. Люк открылся.
большой шок!
мозгу:
формы зал, стены -- нежно-розовые, потолок -- ослепительно алый,
пол -- багровый. Словно внутренности какого-то монстра... Командующий Алари
лежал в центре, на кресле крайне сложной конструкции, рядом стояло три
более привычных, рассчитанных на людей. Но заняты были лишь два, в них
сидели Данилов и Маша. Рядом с алари стоял счетчик, уставившийся сейчас на
меня с каким-то почти человеческим ужасом.