Чтение 4–й страницы книги ~Тринадцатый город~

Зверьку не везло всю ночь. Он был слишком мал, чтобы напасть на
песчаных ящериц, и слишком голоден, чтобы довольствоваться ночными жуками.
Едва уловимые запахи вели его между скал, но все они были либо слишком
старыми, либо опасными. Но вот порыв ветра донес еще одни запах -
непривычный, заставивший нервно раскрыться маленькую пасть. Странное
металлическое яйцо застыло на песке - огромное, обгорелое, мертвое.
Мертвое - значит, неопасное. Зверек подбежал поближе.

Следящий луч коснулся теплого живого комочка. Живое - значит,
опасное. Маленькое - значит, не способно нести в себе разум.

Вспыхнула в ночи раскаленная игла лазерного излучения. Раздался
судорожный визг. И наступила тишина. Лишь ровно и надежно гудели приборы.

Пилот спал.

3. НАЛЕТ

"Это конец..." Мысли были какими-то ленивыми и безразличными. Тири
понимал, что его странный поступок не останется безнаказанным. Нотацией
или публичным покаянием он не отделается. Скорее всего, его ждет
общественное порицание - полная коррекция психики.

"А что я, собственно, сделал? Просто встал, может быть, мне
захотелось попить. Увидел Дежурного - и от удивления замер на месте". Тири
помотал головой. Не стоит хитрить с самим собой. Дежурный все понял, он
прочел в его глазах самый страшный из атавизмов - неравнодушие к человеку.

Гэл сел рядом, обхватил Тири за плечи. Спросил совсем тихо:

- А зачем он приходил, этот секторальный?

- Запомнил номер твоего Знака. А потом долго смотрел на тебя. Так
странно смотрел, я думал, только мы так друг на друга смотрим... Слушай,
Гэл, если будет собрание, то я скажу, что Дежурный сам атавик!

Тири даже не заметил, что, произнося слово "сам", он заранее
согласился с непредъявленным еще обвинением.

- Это не поможет...

- Все равно! Пусть ему тоже будет плохо, пусть! Если бы я мог, то
выбросил бы его из города, он хуже наружника, он...

- Тири, Тири, замолчи! Все равны, все одинаковы, все заме...

- Нет! Ты для меня не одинаковый, незаменимый! Ты не такой, как все!

- Тири, ты для меня тоже...

Дверь открылась. Впереди шел Дежурный их сектора. За ним неторопливо
вышагивал Дежурный по ярусу.

Ребята вскочили. Дежурный по ярусу вышел вперед. Медленно поднял свои
черный жезл, спросил:

- Эта?

Какой-то неправильный вопрос. Словно спросил о машине: "эта?". О
Равном всегда говорят "этот". Может быть, их уже не считают за равных?
Мысли у Тири путались.

- Да, - секторальный кивнул.

- А у тебя хороший вкус. По коэффициенту подходит?

- С лихвой. Я же скоро возвращаюсь...

- Понял уже. Что ж, это твое право.

Дежурные разговаривали так, словно не замечали ни Тири, ни Гэла. И от
этого было особенно страшно.

- А парень, значит...

- Я был потрясен. Такой взгляд, просто мороз по коже.

- Хорошо. - Дежурный яруса направил жезл на Тири. - За мной, номер
12-364-907-Тири.

В каком-то спасительном оцепенении Гэл смотрел им вслед. Дверь
закрылась, а он не в силах был отвести от нее взгляда. В углу спальни
кто-то завозился, привстал с постели. Недоуменно взглянул на Гэла, открыл
было рот, но промолчал, снова лег.

- Первый ярус, восьмой этаж.

Тири еще никогда не спускался так низко. Лишь слышал, что тут
находятся сектора Дежурных.

И ярусный, и секторальный шли впереди. До Тири донесся обрывок
реплики:

- ...в тринадцатый. Пусть сами решают...

- Стоять! Руки за голову!

Тири не сразу понял, в чем дело. Увидел окаменевшие фигуры Дежурных,
машинально остановился сам. И обернулся на голос.

Их было трое. Непривычно одетые, ненормально длинноволосые, с
резкими, напряженными лицами. Чужие. Двое совсем молодых, чуть старше
Тири, а одному, наверное, за сорок. И еще у них были в руках странные
металлические предметы: толстые трубки с двумя рукоятками. Трубки были
направлены на Дежурных.

Молчание длилось лишь несколько секунд. Потом тот, который был
старше, нехорошо улыбнулся:

- Какая удача! Дежурные! И не всякая мелочь, а сам ярусный!

За спиной Тири раздался отчаянный, полный страха, визг. Ярусный, с
искаженным от крика лицом, вскинул свой жезл. Жезл вспыхнул и выбросил
многометровую огненную струю. Но за секунду до этого трубки в руках парней
загрохотали, забились, расцветая язычками пламени, струйками сизого дыма.
Раздался звук падения тяжелого, грузного тела.

Тири стоял в оцепенении. Ему казалось, что он видит необычный,
запретный сон, что сейчас ударит гонг, и он раскроет глаза. Гонга не было.
Высокий парень в буровато-желтой куртке взмахнул рукой, тонкая оперенная
игла просвистела в воздухе. Укол в плечо. И темнота, упавшая со всех
сторон.

- Гад, трусливый гад! Ушел! Куда вы смотрели, молокососы! - Форк,
добежавший до поворота, уже спешил обратно.

- Куда? А что, по-твоему, мы должны были ждать, пока нас подпалят? -
Гарт, кривясь от боли, тер покрасневшее лицо. Поднял жезл, спросил: -
Возьмем?

- Выбрось. Это одноразовое оружие... Упустили второго, дурачье!

- Хватит, проводник! - с едва заметной угрозой сказал Гарт. - Ты тоже
хлопал глазами! И вообще, слишком волнуешься!

Форк сразу обмяк. Кивнул головой.

- Ты прав... Ладно, сматываемся, а то рыжий щенок поднимет тревогу!
Тащите парня.

Они побежали по коридору. Остановились у широкого отверстия,
закрытого пластиковой сеткой. Гарт сильно дернул - сетка, подрезанная с
трех сторон, задралась кверху. Арчи пошел первым, за ним Форк спустил
обмякшее тело юноши, придержал, пока его не подхватил Арчи, скользнул сам.
Гарт внимательно обвел взглядом коридор и тоже полез в вентиляционную
шахту.

Он не мог спать. Понимал, что должен уснуть, чтобы набраться сил
перед занятиями, и даже смутно догадывался, что сон приглушит боль... Но
уснуть не мог. Гэл взглянул на соседнюю кровать - белели смятые простыни,
плоская и жесткая поролоновая подушка. Тири увели. Навсегда. "Я же его
больше не увижу", - вдруг понял Гэл. Вскочил, задевая за что-то в
полумраке, натянул брюки и рубашку, бросился к двери. Заметил, что лицо у
него мокрое, но раздумывать, отчего это, не было времени.

Гэл бежал по пустынному коридору к лифтам, где находился пост
секторального. Может быть, Тири еще там...

На посту никого не было. Он прислонился к стене, постоял, сдерживая
отчаяние. И разревелся, не понимая, что с ним происходит, смутно вспомнив,
что плакал давным-давно, в детстве, а потом его отучили, потому что это
тоже атавизм...

Стукнули двери лифта. Гэл резко обернулся и увидел секторального. Но
в каком виде! Куртка разорвана, на лице длинный кровоточащий след, а от
прежней уверенности в движениях не осталось и следа. Дежурный увидел Гэла
и замер:

- Ты?

Гэл молчал.

- Ты плакал, малыш? - Секторальный неожиданно затрясся от смеха. - А
я в тебе не ошибся!

- Где Тири? - Гэл даже не понял, что кричит на Дежурного. Но тот не
возмутился. Прекратил хохотать, шагнул ближе, взял Гэла за плечи,
наклонился к нему. Сказал слишком уж убедительным голосом:

- Мы бы его строго не наказывали. Вынесли бы нотацию и отпустили
обратно.

Гэл взглянул в темные, прищуренные глаза и понял: врет. Но ничего не
сказал, ждал продолжения.

- Ты понимаешь... На нас в первом ярусе напали. Наружники... Ярусного
убили, а Тири забрали с собой, понимаешь? Я чудом успел уйти... Ты не
бойся.

Это была правда, Гэл понял сразу, так же, как минуту назад
почувствовал в словах ложь. Стены словно вздохнули и разошлись в стороны,
пол закачался под ногами, лампы расплылись в десятки разноцветных колец. И
из этого далекого мира доносился голос Дежурного:

- ...знаешь, что бывает с ними. Но теперь ничего не поделаешь. А
ублюдков поймают... Ты, главное, не бойся. Тебя не будут наказывать. Иди
спать и ничего не бойся...