механически, не глядя - результат нового приобретенного инстинкта - начал
обматывать высохшей до хруста портянкой правую ногу.
промозглой ночи, где медленно, как снежинки, падают хлопья сгоревшей
нефти, а багровое небо колышется у самой кромки развалин.
удара, пауза, три коротких удара, пауза... - это Подобуев, прозванный за
свой маленький рост и хилое телосложение Поддубным, стучал обломками
кирпича по радиатору с северного торца здания. Он что-то заметил и вызывал
взводного Саяпин подошел и котлу и простучал ответ. Подобуев услышал и
стук прекратился.
административного здания на самом берегу реки. От дома уже ничего не
осталось, кроме одной стены до третьего этажа, с зацепившимися неизвестно
за что пролетом лестницы наверху, да части трубы встроенной котельной.
Железобетонное перекрытие подвала выдержало падение восьми этажей, а из
двух котлов один чудом не разморозило. Бывший сантехник - на войне все
стали бывшими - Анатолий Саяпин, произведя какие-то манипуляции с
вентилями, и обнаружив в приямке уголь, растопил котел. Впервые за столько
недель солдаты основательно высушили шинели и помылись.
отбивать до десяти атак. Небольшая площадь перед домом сплошь была покрыта
серыми холмиками, слегка припорошенными вчерашним снегом. Те, на
противоположной стороне площади, уже давно потеряли все человеческое: зияя
темными провалами разодранных в крике ртов, они бежали и бежали с
упорством фанатиков, словно поскорее желая разделаться со всей этой
неопределенностью, страхом, пронизывающей сыростью, вшами, диспепсией,
хлопающем по спине ранцем - со всем этим проклятым миром. Раненых они уже
не подбирали...
Фитиль фонаря - самого настоящего со стеклом и предохранительной сеткой, а
не какой-нибудь там сплюснутой гильзы - был прикручен, и синеватый огонек
горел, казалось, за тридевять земель. В полутьме котел, увешанный мокрыми
шинелями, был похож на озябшего слоненка. Он олицетворял собою добро.
со стороны тракторного завода, была колеблющейся, жидкой, с горьковатым
привкусом холодного дыма. Ближайшие развалины просматривались как сквозь
тусклое розовое стекло. Где-то во дворе скулила собака.
балок и арматуры, он добрался до поста. Подобуева не было видно, но Демин,
протянул руку, дотронулся до него.
оконный проем со стороны реки врывался сырой ветер. И то, что увидел
Демин, не сразу воспринималось сознанием...
теперь катера и буксиры - крадучись, с потушенными огнями - он шел
открыто, при всех огнях, у всех на виду. Он плыл словно из сказки.
завертелась в обратном направлении память, и плеснуло где-то в глубине,
вспышкой высветив на миг то мирное время, когда плыли по реке белые
теплоходы, хлопали на ветру разноцветные флаги, играли духовые оркестры,
доносился смех с золотистых пляжей... Но только на миг.
разбитой мельницы коротко ухнуло, и между теплоходом и берегом - ближе к
берегу - поднялся первый столб воды. И все стало на место: смолк смех,
утихла музыка, исчезли разноцветные флаги, остался лишь теплоход, темный
город, да сырой ветер.
пришла одна и та же (да и не могла тогда прийти иная) мысль - загрузили
теплоход пленными и пустили для забавы по течению. Это объясняло все. С
теплохода, действительно, не доносился шум двигателей, и только позже
Демин вспомнил, что с теплоходе вообще ничего не было слышно, а сам он шел
против течения.
видно, как молча кивнул Демин, тот понял и выпрыгнул через окно. Под
ногами хрустнули сосульки оплавленного стекла.
никакого внимания на всплески, розоватые сверху от огней горящего города.
Казалось, что кто-то огромный и непонятный лежал на дне реки и
указательным пальцем старался пробить ему дно.
том обгоревшем и по-осеннему пустом парке, где он обнаружил сидящую на
скамье мертвую девушку. Как и тогда он смутно чувствовал какое-то
несоответствие, какую-то неясность, но это несоответствие находилось на
грани восприятия, а неясность была не более, чем зыбкость воздуха в
знойный день над степью, когда нужно чрезмерное напряжение и
сосредоточенность, чтобы рассмотреть что-то у горизонта.
было рассмотреть отдельные человеческие фигуры на верхней палубе и уловить
то несоответствие, ту странность их поведения, которые бросились в глаза:
так спокойно и даже отчужденно не ведут себя люди, обреченные на смерть. А
они стояли группами, опершись о поручни - некоторые даже сидели - и,
кажется с безразличием, будто не замечая разрывов, смотрели на берег. И
совсем непонятное проделывали те, которые находились на корме.
передвигались - сплошной ритмично-колеблющейся массой. Словно танцуют, -
подумал Демин, и ему стало жутко.
взрыв связки гранат. Три-четыре секунды было поразительно тихо -
настолько, что стало слышно, как далеко за городом передвигается колонна
танков - затем шквал длинных автоматных очередей. Шквал нарастал,
приближался - Подобуев, отстреливаясь, отходил к своим.
сигнал боевой тревоги.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-