так. Только не во время работы. Сур - замечательный тренер и сам стреляет
лучше всех. Проклятая астма! Сур был бы чемпионом Союза, если б не астма,
я в этом убежден.
правильно.
Бейте серию с минимальными интервалами!
Сур освободится через час. Раньше не отстреляются.
казалось, что Сурен Давидович очень рассержен и я стал торопливо, путаясь,
рассказывать:
шпионы...
вполуха, посматривая на дверь, глаза так и светились в темном коридоре. Я
заспешил. Скоренько рассказал, как шофер свалился у пня. Сурен Давидович
повернулся ко мне:
рассказывай.
четверть - да что, на десятую так не боялся. Там мы были вместе. А где
сейчас Степка? Я боялся, здорово боялся.
дверь, откуда слышались выстрелы, и тогда я понял...
на шее автомат, на гитарном шнуре!
Шпионам незачем прятать оружие. Я даже думаю, что шпиону просто не нужно
оружие. Пистолетик, может быть... Но маленький, маленький. Бандит,
грабитель - другое дело.
бесшумный пистолет, авторучка-пистолет...
предмет, укромный. Хранится на теле. Зачем целый пень оружия? Через
пень-колоду... Где мой блокнот? Вот мой блокнот. Сядь, Лешик. Я думаю, что
шпиону совсем не нужен пистолет. Шпион, который выстрелил хоть однажды,
уже покойник... Побеги, пожалуйста, и пригласи сюда Валерика.
больших парней, покрикивал гордым голосом. Они тоже покрикивали: Верка
путал, где чья мишень. Он вздохнул и побежал за мной, спрашивая:
случае не по дороге. Так? (Я кивнул.) Так. Вот что я написал заместителю
начальника милиции капитану Рубченко: "Дорогой Навел Остапович! Ты знаешь,
я из-за болезни не могу выйти "на поверхность". Очень тебя прошу: зайди ко
мне в тир, срочно. Не откладывай, пожалуйста. Твой Сурен". Валерик, беги.
Если нет дяди Павла, передай записку майору. Если нет обоих - дежурному по
отделу. Запомнил? Ты же, Лешик, ищи Степана. Тебе полчаса срока... нет,
двадцать минут. А ты, Валерик, передай записку и сейчас же возвращайся.
за двадцать минут? Пробежаться по улицам да заглянуть на почту. Милиция
тут же, рядом. (Почта выходит на проспект, а милиция - на улицу Ленина, но
двор у них один, общий с универмагом и химчисткой.)
ее, а вообще мог объявить каждый, от Сура до младшего, то есть Верки.
Сурен Давидович никогда не приказывал, его и так слушались, но всегда
обсуждали, как лучше сделать то или это. Когда же объявлялась тревога,
споры-разговоры кончались. Сур становился командиром. Мне было приказано
двадцать минут разыскивать Степку, а Верке - передать записку и
возвращаться. Значит, я не должен заглядывать в милицию, хотя Степка,
конечно уж, постарался навести милицию на след. И Верка напрасно
поглядывал на меня, пришлось ему идти одному. Я посмотрел, как он
нерешительно поднимается на крыльцо, а сам побежал дальше. На углу
остановился, пригладил волосы. Казалось, все насквозь видят, зачем я иду
на почту.
из окошка математического кабинета на третьем этаже школы. Чудно было
думать, что сейчас я виден из этого окна совершенно так же, как были видны
Федя-гитарист и остальные двумя часами раньше. Только я шел к школе лицом,
а не спиной, как почтари, и Федя не сидел на ступеньках.
нормальный залах почты. Я заставил себя не высматривать этих двух, которые
хватались за сердце. Сунул руки в карманы и оглядывался, будто хочу
приобрести марку.
самом деле, черта ли ему в этой почте!.. Кто-то оглянулся на меня.
Пришлось для конспирации купить открытку за три копейки. От барьера я
увидел, что оба почтаря на местах: один сидел за столиком с табличкой
"Начальник отделения связи", второй работал на аппарате, трещал, как
пулемет. Рядом с окошком, в котором предавались открытки, висело
объявление, написанное красным карандашом: "Объявлением! До 16:00 сего
числа междугородный телефон не работает, так как линия ставится на
измерение". "Как они ее будут мерить, эту линию?" - подумал я, взял свою
открытку, и тут мне навстречу открылась дверь, и вошел Федя-гитарист.
Открытка выскочила из моих пальцев и спланировала в угол, к урне...
кряхтя, стал выуживать - смял, конечно. А Федя с изумительной своей
улыбкой придвинулся к окошечку и попросил своим изумительным баритоном:
стал подходить к улыбающейся Тамаре Ефимовне, а Федя установил ноги
особенным, шикарным образом и разливался:
всякую такую дребедень.
на него с восторгом - что вы, Федор Киселев, первая гитара города, фу-ты
ну-ты! Сур только что сказал, что Киселев ему нравится, а сейчас тревога,
поэтому "нравится" Сура надо считать приказом.
розовый кот с черным бантиком на шее и черными лапами. Внутри - настоящая
конфета. Я развернул ее, но есть не стал. Купили они конфет все-таки!
Зачем?! Вот дьявольщина!
- Вам... прошу вас... угощайтесь. - Он обошел все окошки, все его
благодарили.
показал ей смятую открытку.
а он достал из _д_р_у_г_о_г_о_ кармана конфету и ловко перебросил ее на
стол начальника:
старшему телеграфисту. - И вам одну. - Он обращался к девушке, подающей
телеграмму, и достал очередную конфету опять из _п_р_а_в_о_г_о_ кармана...
- Я сегодня деньрожденник, угощайтесь!
потому что был уверен: конфеты из правого кармана отравлены. И я не мог
закричать: "Не ешьте!". До сих пор стыжусь, когда вспоминаю эту секунду.
Мне, идиоту, казалось важнее поймать шпиона, чем спасти людей...
Зыков Виталий
Доставалов Александр
Березин Федор
Глуховский Дмитрий
Василенко Иван
Афанасьев Роман