Чтение 4–й страницы книги ~Я живу в этом теле!~

всей голове, а с боков начали стучать острые молоточки, словно кирки,
которыми долбят скалу.

Я стиснул ладонями виски. Под кончиками пальцев дергалось,
пульсировало. С каждым толчком в череп словно забивали острый гвоздь. Я
сжал челюсти, стараясь превозмочь боль, прошептал мысленно: давай сначала.
Итак, я очнулся в этом теле. Без памяти о своем прошлом...

Резко зазвенело. Вздрогнув, я панически огляделся, не сразу сообразил,
что это проснулся и заработал так называемый телефонный аппарат. Трубка
едва не подскакивала, вдобавок мигал зеленый огонек.

Я не стал бы снимать трубку, но мой разумоноситель, действуя на
заученных рефлексах, протянул длинную руку с редким волосяным покровом по
всей коже, звериные пальцы цапнули, сняли. Мелькнуло черное, я ощутил, как
к уху прижалась прохладная пластмасса.

Голос разумоносителя произнес:

- Алло?

- Это Конопатый? - спросил из мембраны уверенный мужской голос. Не
дожидаясь ответа, сразу же потребовал: - Позови Протасова, да побыстрее!

Я спросил осевшим голосом:

- Вы куда звоните?

- В прачечную, куда ж еще? - удивился голос. Я почти увидел как из
чего-то темного и глубокого поднимается высокий вал с раскаленной до
белизны пеной. - И пусть пошевелится, бездельник!

Я проговорил с сильно бьющимся сердцем:

- Вот в прачечную и звоните.

Опустил трубку в ее ложе, там такие рычажки, они прерывают при
надавливании связь, но сердце колотилось учащенно, а в голове как
испуганные жужелицы метались горячечные, суматошные мысли.

Черт, этот мир дик и неустроен, а я, видимо, сохранил ту
чувствительность или хотя бы часть ее, что присуща Мне, настоящему Мне.
Потому даже пальцы вон дрожат, будто кур крал. Или по ночам в облике черной
кошки чужих коров доил... Но все-таки насколько этот мир дик! Даже такая
грубая и упрощенная связь не в состоянии правильно найти абонента.

Или было что-то другое?

Глава 3

Ноги сами понесли в ванную комнату. С этим зеркалом связана какая-то
магия. Или не магия, но что-то странное, если не откровенно зловещее. Из
глубины на меня почти враждебно взглянуло знакомое, но и чем-то чужое лицо.
Словно с того момента, как я осознал, что всажен в это тело и в эту эпоху,
что-то переменилось даже во внешности этого человека. Взгляд стал другим,
само лицо слегка вытянулось, кожа на скулах натянулась до скрипа. :

Самец чуть выше среднего роста, с внимательными глазами, выразительным
лицом. Впрочем, я мог оказаться и в теле женщины. Пока что не знаю,
случайность ли, что я оказался именно в его теле?

Кончики пальцев осторожно ощупывали лицо. Брови достаточно широкие,
чтобы задерживать пот, стекающий со лба, и длинные, чтобы отводить его
соленые струи мимо глаз. Глаза расставлены широко, что обеспечивает
бинокулярное зрение, а широкая радужная оболочка позволяет принимать и
различать все цвета. Ну, не все, понятно, но довольно много. Ресницы
густые, зачем, ага, предохраняют глаза от пыли. Чуть отогнуты концы, это
чтобы не слипались во сне, не смерзались на морозе, вдруг выступит слеза от
холодного ветра. Понятно назначение носа, ноздрей и даже волос в ноздрях,
что отлавливают пыль, не пуская в легкие. Понятно, зачем сердце,
внутренности, весь этот сложнейший механизм, именуемый человеческим телом.
Но, похоже, не здесь ответ: зачем я всажен в это тело и что я должен
сделать в этом отрезке времени?

Когда вернулся на кухню, мой разумоноситель привычными движениями
засыпал коричневые зерна в примитивную электромельницу. Сразу затрещало,
это его пальцы надавили на выступающую кнопку. Под прозрачным колпачком
взметнулись по кругу коричневые комочки. Затем треск перешел в надсадное
жужжание. Под колпаком носилась по кругу темно-коричневая пыль, кофемолка
тряслась, начала быстро нагреваться.

Так же заученно, даже без участия убогого интеллекта, руки
разумоносителя вытащили из маленькой коробочки спичку, чиркнули. Вторая
рука повернула верньер, на черную закопченную горелку без стука опустилась
джезва. На кончике спички взвился оранжевый огонек, а когда я поднес его к
самому краю горелки, там с легким хлопком вспыхнуло синее шипящее кольцо с
острыми зубчиками жаркого пламени. Когда вода закипит, эти руки бездумно
засыплют кофейный порошок, а когда пузыристая пена поднимется над краем -
поспешно снимут, дадут отстояться самую малость, перемешают, позволят чуть
отстояться, разольют по чашкам. Точнее, нальют в одну чашку, но
вместительную. Все действия на простейших алгоритмах, как утренняя поездка
на работу, как вопросы и ответы о здоровье.

Горячий напиток обжег горло. Я задержал дыхание, но частицы этого
наркотика уже пошли в кровь. Мозг чуть очистился, даже кухня стала ярче,
красочнее. Тело разогрелось настолько, что кончики пальцев почти не
чувствовали разницы между горячей чашкой и раскаленными губами.

Так что же я должен сделать? Ради чего заброшен в этот мир? Вряд ли
потому, что здесь нечто особенное, какие-то сверхтехнологии, которые мне
ведено выкрасть для своей цивилизации... Нет, этот мир совсем дик. Если
здесь и есть что-то ценное, то явно не технологии.

Скорее всего, я здесь не затем, чтобы что-то взять. Что взять у нищих?
Может быть, я должен что-то дать? Подтолкнуть к чему-то? Значит, это
дружественная планета. Или потенциально дружественная.

Внезапно по телу пробежал злой холодок. Меня могли не снабдить
информацией о моем мире еще и потому, что под пытками могу выдать некие
координаты, разболтать тайны. Возможно, местные шаманы... или
психотерапевты способны снимать любые гипноблоки, гипностены и ментальные
засовы. Если это так, тогда все, что знаю, под пыткой выложу торопливо и с
охотой, только успевай записывать! Так что лучше, если не буду знать
ничего. А когда вернусь, то мне впишут обратно все мое Я.

Вроде бы все стало на свои места, но холодок страха проник во
внутренности. Какой из меня суперагент? Таковым себя не чувствую. Правда,
возможно, как раз агенты высшего класса провалились, и Там от отчаяния
решили послать либо новичка, либо такого растяпу, которого здесь уж никак
не заподозрят...

Грудь стеснило так, что сперло дыхание. Ага, ощущение страха и
безнадежности вызвало эту физиологическую реакцию сужения кровеносных
сосудов и сжатия мускулатуры. Хотя дыхание - акт непроизвольный, я все же
могу в некоторой степени контролировать его сам: учащать, замедлять... В
известных пределах, правда. Но иногда организм, не подчиняясь власти
сидящего в нем разумоносителя, реагирует сам по себе: подпрыгивает при
внезапном крике за спиной, смеется от щекотания, орет от боли... Гм, а если
в этом организме помимо этого разумоносителя, так называемого человека,
буду сидеть и как-то пытаться действовать еще и я?

Я торопливо допил кофе крупными глотками. Горячая волна прокатилась по
пищеводу, и - насколько состав еды и питья действуют на обитателей этой
планеты! - я даже ощутил себя бодрее и увереннее.

Теперь только не терять времени. Сегодня же постараюсь все понять и со
всем справиться. Надо прояснить свое положение в обществе, понять эту
цивилизацию, куда идет или, вернее, куда ее несет, что ее там ждет...
Существуют же всевозможные футурологи, прогностические центры? Да и я не
дурак. Что-то смогу. К тому же мне не случайно оставлена память этого
существа. Я могу как черт по коробке отбарабанить без запинки время
обращения этой планеты вокруг оси и вокруг местной звезды, именуемой
Солнцем, что-то вспомнить о древних греках и даже вавилонцах... нет,
вавилонянцах, рассказать о компьютерах и модемах...

Еще хорошо бы определиться во времени и пространстве. Правда, в общих
чертах я знаю о них от своего тела, не думаю, что оно мне сознательно врет,
но на всякий случай надо полистать энциклопедию. Освежить азы. Да, сейчас
бурный период перехода от исследования этого мира к его застройке. Всего
несколько лет или десятилетий назад на карте мира было полно белых пятен. А
еще два-три столетия тому назад вовсе не знали о существовании огромных
материков за океаном.

Существа этой планеты вошли в стадию НТР, спешно строят компьютерные
сети. Наивно полагают, что это решит все проблемы, как точно так же
полагали с созданием атомной бомбы, пороха, каменного топора. Но человек,
даже с компьютером, все еще животное, им движут инстинкты.

Я вытянул руки через стол, во всю длину, с сильно бьющимся сердцем
посмотрел на эти длинные конечности, кожу, покрытую редкими волосами,
рассмотрел выступающие суставы, сухожилия, костяшки на сгибах пальцев, этот
сложнейший живой механизм, объединение клеток, когда-то выросшее из
простейшей амебы! Оно усложнялось и усложнялось, пока не развилось до
такого вот существа, где клетки на одном конце разросшейся амебы, теперь
именуемой человеком, никогда не узнают, что делают такие же клетки на
другом.

Стоп-стоп, сказал я себе. Во-первых, одна и та же порция крови омывает
все клетки, будь то в мозгу, кишечнике или в суставах. Во-вторых, вряд ли
твоя главная цель - считать гайки в механизме, в который тебя временно
посадили!

Еще через полчаса, не покидая кухню, я сделал вторую чашку кофе.
Покрепче. Горячий и с сахаром. Сердечная мышца не поняла, зачем надо
колотиться, если не прыгаешь на зверя, не убиваешь, не вгрызаешься острыми
зубами в горло лютого врага, но послушно заработала чаще. Тяжелая горячая
кровь, да еще подогретая большой чашкой кофе, задвигалась по большому
кругу, в верхнем отростке спинного мозга накапливалась, услужливо снабжала
кислородом и прочими питательными веществами тамошние клетки, чтобы
работали на полную мощь. Даже на форсаже: мне ли, высшему, беречь ресурсы
низшего существа этой планеты, когда их уже шесть миллиардов особей?