какого-то невидимого рубежа боль превращалась в цвета и звуки. Например,
отрубленную голову я воспринимал, как ярко-кобальтовую вспышку под гул
накатывающегося прибоя; вспоротый живот - огненный закат, растворяющийся в
истошном собачьем лае; ожог - зелень лавра, доходящая до дрожи, и...
Иллюзии. Из-за него я частенько чувствовал себя ненастоящим. Что-то
отсутствовало во мне, некая основополагающая часть, и временами это
доводило меня до исступления.
винной духоты таверны "Малосольный огурец". Девица на вывеске долго
смотрела мне вслед, и, сворачивая за угол, я помахал ей рукой.
за спиной, чтобы скрыть предательскую дрожь.
человек, плотнее запахивая свой синий блестящий плащ. - Хорошо. Передайте
ему, что я зайду позже.
голосом. - Мало ли что...
свободного гражданина, независимо от расы, пола и личных культовых
отправлений, и обеспечивается самим существованием государства и его
институтов власти.
осуществляется при соблюдении возрастного и сословного ценза; разрешение
на личную реализацию выдается канцелярией совета Порченых жрецов в явочном
порядке, и более никем.
влечет за собой наказание посмертно, в виде разрушения домашнего
жертвенника и наложения клейма на место захоронения, а также отсрочку
Реализации Права родственниками виновного по трем коленам обеих
родительских линий.
Права на смерть (см. главу об Умерщвлениях, параграф "Убийства ритуальные,
случайные и прочие") карается пожизненным заключением в Казематы Входящих
без подачи апелляции. Каждый случай подлежит отдельному рассмотрению
должностными лицами соответствующей компетенции.
подобные, сосланные на оловянные и иные рудники, а также лица, числящиеся
в розыске и имеющие неограниченный срок существования, Правом на смерть не
обладают, что лишает их возможности получения гражданства.
великолепии; томный, сладковатый привкус, зовущий расслабиться, смежить
веки, не сопротивляться... Деревья встревожено шелестели листвой и
переглядывались. Деревьям было страшно.
эфам, скручивающимся в плотный брачный клубок. Я чувствовал, как моя
проводница старательно кружит вокруг того вожделенного и одновременно
запретного района, где жили немногие, кому позволены были белые покрывала
и терракотовые диадемы. Знатный район, тщеславный, влиятельный, и я уже
когда-то бывал в нем, не вынеся ничего, кроме горечи и вязкой слюны во
рту. Налево, направо и снова налево...
полурелигиозной военизированной части, в рекруты которой набирались
исключительно свободные граждане, и специализировались эти свободные
граждане исключительно на поимке беглых бесов. Мне доводилось видеть, как
Пауки-ветераны орудуют сетями и утяжеленными боло, и зрелище произвело на
меня неизгладимое впечатление. Нет уж... Мы - люди добропорядочные. Прямо,
налево и направо... Абсолютно добропорядочные. И почти люди.
незаметная до того калитка, и оттуда высунулась кучерявая круглая голова,
росшая прямо из необъятных плеч. Затем человек соизволил показаться
целиком, и стало ясно, что это мужчина из края людей с Опаленным лицом.
Одет он был - если это называлось быть одетым - в полосатые чувяки и
набедренную повязку, бычьи хвосты которой свисали до колен. Смуглое
гладкое тело лоснилось, и от чернокожего резко пахло дорогим
ароматизированным жиром. Ценный, видать, слуга, дорогостоящий...
скользкий, небось...
голову в достаточно уважительном поклоне и проскользнула в калитку, жестом
пригласив следовать за ней. Я кое-как протиснулся между шершавой стеной и
торсом проклятого привратника, даже и не подумавшего посторониться.
Кажется, я не пришелся ему по вкусу. Мысленно я представил себя со стороны
и одобрил вкусы стража.
провозгласил я как можно высокопарнее. - Скорой темной ночи... Всякое
случается в ночи, и не все из случившегося устраивает таких бдительных
людей, как ты, портя им цвет лица и пищеварение...
пришитыми на складки его плоской физиономии. Я собрался было сделать еще
какое-нибудь заявление, потому что ситуация стала меня раздражать, но
Эль-Зеббия внезапно ухмыльнулся, обнажив полный набор белоснежных
принадлежностей для кусания и разрывания. Затем он ткнул пальцем в мой
нос, заставил меня проделать то же с его бляхой и скорчил жуткую рожу,
высунув мокрый татуированный язык по меньшей мере на локоть.
должны держать язык на привязи или засовывать его...
заявила проводница. - Эль-Зеббия - отличный страж ворот.
постараться быть серьезнее.
через заросли гихских роз всех мыслимых и немыслимых оттенков, серьезно
поднимался по мраморным ступенькам, понимая, что это отнюдь не парадная
лестница; серьезно сидел в круглом зале, стены которого были выложены
перламутровой плиткой...
почти два часа мне не было скучно. О небо, благодарю за щедрость!..
растворяется в нежном журчании, как льдинка в золотом кратере с вином, и
горло, рождающее такие звуки, просто обязано быть прозрачным... Тонкое,
хрупкое горло. Если сжать его обеими руками или хотя бы одной...
сохраняя на лице маску вежливого безразличия, годную почти на все случаи
жизни. Дорогой дом, дорогой район, голос тоже дорогой, и раз я зачем-то
понадобился всей этой дороговизне, то не стоит продавать себя слишком
дешево...
забылся. Я пошел вокруг нее, мягко ставя ногу, вкрадчиво, пружиняще
переливаясь с пятки на носок и расслабив плечи. Так ходит зверь вокруг
самки или добычи, так ходят бесы по арене - бледные розовые складки шелка,
водопад пепельных волос с укрывшейся в прядях терракотовой диадемой...
раннее утро, смазанные краски, полутона, легкая дрема, грезы в дымке...
раннее утро с упрямым гордым взглядом суровой полночи...
вниманием. И мне снова стало скучно.
беса его повелительницы?! Или мне уже пора уходить? Тогда заплатите - и я
закрою дверь...
Харон, любопытный Пустотник, женщины эти с их проблемами... Да провалитесь
вы все!.. Куда? Некуда...
уловил запах каких-то степных трав.
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Суворов Виктор