Кузнецов согнали со всей округи... Неделю сидит, и я всю неделю - чтоб
мне лопнуть - глаз не сомкнул! Потому что убить его нельзя, иначе как
с колокольни сбросив, а где в селе такая колокольня?! Пока мы тут
колокольню построим, он железо-то прогрызет...
болезненно дернулся.
собеседник глуховат.
стесненность в средствах не позволяли ему согласиться со столь
чудовищной для маленькой деревни суммой; с другой стороны, ясно было,
что измученный страхом мужичок готов сам продаться в рабство, лишь бы
избавиться от пленника вместе с его клеткой, смерчами и молниями,
могуществом и более чем вероятной местью.
бесшумно, а это означало, что он как бы приглашает меня за собой,
хочет поговорить без свидетелей.
команде, покраснели и потупились, детишки разинули рты, а взрослые
зеваки, коих тоже было изрядно, поспешно придали лицам отстраненно-
рассеянное выражение: шли, дескать, мимо, да вот не решили еще, куда
свернуть.
Как смотрят на "господ героев".
железный ящик, окружена была неглубокой белой канавкой. Две или три
кошки с соловыми глазами лениво лакали светлую жидкость, и я с
удивлением понял, что от магического наговора здесь спасаются, как при
дедах и прадедах, разбавленным молоком черной коровы.
в свистульки. Время от времени один из них, с подбитым глазом, кидал в
кошек щепками - но все время промахивался; при нашем появлении
свистульки смолкли, и стражи уставились на нас вопросительно. Хостик
кивнул им - продолжайте, мол, исполнять обязанности; внимательнее
всмотревшись в его лицо, парни потупились, подобно девицам у крыльца,
и засвистели с удвоенной силой.
(человеку ли?!) подниматься во весь рост и разводить руки в стороны. В
подобном шкафу, помнится, государственный казначей держит
многочисленные княжьи денежки... Узника не разглядеть было, но за
железными листами угадывалось движение, мерное и неторопливое
раскачивание, и клетка еле заметно подрагивала.
портного. Если мы всерьез хотим получить Большой Заказ - мы должны
добраться в столицу в срок и вид иметь соответствующий, поскольку
бедные и оборванные ни у кого не вызывают доверия. А если к'Рамоль
выторгует хотя бы девяносто монет...
осторожничать - на фоне этих ужасных свистулек его голос не так
резанет по ушам.
обжорства кошку. И коротко вздохнул; я привык различать его вздохи.
Имелось в виду что-то вроде: "Если этот, который в клетке,
действительно тот, за кого они его принимают, - то я бы не брался,
Рио..."
Возможно, они ошибались. Возможно, то был случайный бродяга, не в
добрый час остановившийся справить нужду в глиняном карьере, а все
случившиеся перед тем громы и молнии не имели к нему никакого
отношения... Впрочем, бродяга вряд ли выжил бы неделю в клетке без еды
и питья. Не говоря уже о том, что, будучи пойман и посажен в клетку,
любой бродяга вопит и лается, стонет и объясняет тюремщикам, что
схвачен по ошибке. А тут - ничего. Тишина. Мерное движение, будто
человек, стоя на четвереньках, ритмично и сильно раскачивается. Взад-
вперед. Взад-вперед.
жизненный опыт отучил меня думать, что именно там, в больших городах,
обитает истинная мудрость...
Хостик закатил глаза. Имелось в виду, что с большой долей вероятности
мы управимся, конечно, но, как было сказано, "оно нам надо"?
времени сходятся один на один. Или один на много; если принять точку
зрения крестьян - Глиняный Шакал пал жертвой кого-то более
могущественного, и только "родные стены" - глиняный карьер - позволили
ему остаться в живых. Подвернись рядом высокая колокольня - и проблемы
не было бы, крестьяне радостно довершили бы дело, начатое неведомым
кидателем молний; колокольни, однако, не случилось - со времени
поединка прошла неделя, Шакал наверняка потихоньку восстанавливает
силы...
Рамоль договорится больше чем за девяносто - беремся. Нет - нет. Идет?
собьет цену.
ему приходилось большую часть жизни, и виной тому был его голос,
вернее тембр; всякий, кто слышал Хостин голос, предпочел бы
непрерывный скрежет железа по стеклу. Сам он утверждает, что в детстве
был вполне голосистым мальчиком и даже пел в хоре, а потом только
простудился и охрип. Он врет и знает, что ему не верят. Либо его мать
во время беременности нарвалась на заговор, либо сам он в младенчестве
прогневил какую-нибудь ведьму, но только в хоре нашему Хостику больше
не петь...
съехала венценосцу на ухо, а наш друг был нескрываемо доволен,
настолько доволен, что и спрашивать было не о чем - и так все понятно.
клетка; за нами тянулись, как за плугом, две глубокие рытвины-колеи,
телега заходилась скрипом на каждой колдобине, а лошади давно уже
прокляли все и со всем смирились.
пьяного, но здорово отяжелевшего, краснолицего, все свои усилия
прилагающего, чтобы не сбиться с прямой и не прилечь на обочине. Вот
так и мы: Хостик правил упряжкой, мы с к'Рамолем ехали по сторонам от
клетки и молчали. Солнце двигалось по небу еще медленнее и тем не
менее играючи обогнало нас. До цели - районного центра с судебной
управой и "высокой колокольней" - оставалась еще добрая половина пути,
в то время как солнце путь уже завершало, уже висело над верхушками
далекого леса, и не надо быть пророком, чтобы предугадать ночевку
средь чиста поля, бок о бок с предполагаемым Глиняным Шакалом...
недосыть. Отряд корнезубые, семейство живоглоты.
чужие. Доспехи делаются тяжелыми и вминаются в меня, как вминается
печать в расплавленный сургуч. А какого рожна я средь чиста поля еду в
полном доспехе?!
дорожную пыль; я глубоко вздохнул. Пластины на панцире чуть разошлись
и сомкнулись вновь.
переднюю ось. Как думаешь, Рио?
снова, на этот раз спасаясь, - и опять не туда; не хотел бы я, будучи
кузнечиком, оказаться на пути скрипучего деревянного колеса...
не холодным, потому что за день солнце нагревало камни так сильно, что
они не остывали до самого рассвета... И вот он сидел на розовом
мраморе, серо-зеленый голенастый кузнечик, а я подползал к нему на
четвереньках, и в правом кулаке у меня был сачок, а в левом - толстая
шлифованная линза...
его лица было профессионально врачебным - обеспокоенным и решительным
одновременно.
Сломается ось - тогда будем думать...
видений не наводит, а?
у Хосты - не в пример голосу, рысий слух.
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Махров Алексей
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Рыбаков Вячеслав