предложения. Любочка растянула рот в улыбке и ответила:
оставив Любочку наедине с гневом и брезгливостью висящего в тупике
плаката.
десять, - вошла в техотдел, положила журнал на обычное место и сменила
ватник на синий халат, висевший в том же шкафу. Все сослуживцы,
столпившись, стояли у окна и наблюдали за двумя небесными всадниками,
иногда выныривавшими из низких туч. Марк Иванович обернулся и сказал:
библиотеке, где парковый художник Костя и библиотекарь Елена Павловна
склонялись над двумя сдвинутыми столами, накрытыми склеенной из нескольких
листов ватмана газетой - уже был готов карандашный рисунок и оставалось
только закрасить его гуашью. Костя выдал Любочке обломок маленькой кисти и
велел как следует отмыть его в пятилитровой банке мутной воды, стоявшей на
полу.
Для раскрашивания ей достался огромный изгибающийся колос - будь он
настоящим, им можно было бы накормить роту милиции. Любочка стала
аккуратно наносить на него слой желтой краски и уже начала ощущать радость
от того, как у нее славно получается, когда Костя вдруг потрепал ее по
плечу.
Показываю.
Никакого объема все равно не получалось, зато стало казаться, что колос
отлит из бронзы.
спросила:
открылась дверь, и в комнату стали входить люди, оставалось еще раскрасить
улыбающуюся луну и воина воздушных сил в похожем на аквариум гермошлеме.
баба в оранжевой безрукавке, утром не пускавшая Любочку в парк. Шушпанов
подошел к столу, глянул на газету, похвалил, и сказал, что сейчас будет
короткое собрание, а потом можно будет продолжить.
маленьком президиуме, молодежь по привычке уселась подальше, возле книжных
стеллажей, и собрание началось.
открылась дверь, и вошел перепачканный маслом Каряев. В руках у него было
зубило с приваренной к нему длинной поперечиной.
прояснилось.
боку маленького приемника с олимпийской эмблемой.
смех.
дорогах современного Непала, не перестаешь удивляться, как многообразен
природный мир этой удивительной страны. Еще несколько часов назад светило
солнце, вокруг вздымались высокие пальмы и палисандровые деревья, дивно
пели голубые кукушки и красные попугаи. Казалось, этому не будет конца -
но у мира свои законы, и вот мы поднялись выше, в редкий воздух предгорий.
Как тихо стало вокруг! Как скорбно и сосредоточенно смотрит на землю небо!
Недаром внизу, в долине, о жителях вершин говорят, что они едят железный
хлеб. Да, здешние горы суровы. Но интересно вот что: когда поднимаешься из
долины к безлюдным заснеженным пикам, пересекаешь много природных зон, и в
какой-то момент замечаешь, что прямо у обочины шоссе начинается березовая
роща, дальше растут рябины и липы, и кажется, что вот-вот в просвете между
деревьями покажутся скромные домики обычного русского села, пара коров,
пасущихся за околицей, и, конечно же, маковка маленькой бревенчатой
церкви. Нет-нет, а и вспомнишь о далеком колокольном звоне, узорчатых
накупольных крестах и толпе старушек в притворе, отбивающих поклоны и
спешащих поставить трогательную тонкую свечку Богу... Одно воспоминание
приходит навстречу другому, и скоро замечаешь, что думаешь уже не о
природном мире Непала, а о том, что православная догматика называет
воздушными мытарствами. Напомню дорогим радиослушателям, что в
традиционном понимании это - сорокадневное путешествие душ по слоям,
населенным различными демонами, разрывающими пораженное грехом сознание на
части. Современная наука установила, что сущностью греха является забвение
Бога, а сущностью воздушных мытарств является бесконечное движение по
суживающейся спирали к точке подлинной смерти. Умереть не так просто, как
это кажется кое-кому... Вот вы, например. Вы ведь думаете, что после
смерти все кончается, верно?
услышала их, а потом уже поняла, что и сама ответила со всеми.
Но я не собираюсь портить вам праздник Октября этим пустым спором хотя бы
из-за того, что у вас есть отличная возможность проверить это самим. Ведь
сейчас, друзья, как раз завершается первый день ваших воздушных мытарств.
По славной традиции он проводится на земле.
повернулась, чтобы посмотреть, кто это, и вдруг все вспомнила - и завыла
сама. Чтобы не закричать в полный голос, надо было сдерживаться изо всех
сил, а для этого необходимо было занять себя хоть чем-то, и она стала
обеими руками оттирать след протектора с обвисшей на раздавленной груди
белой кофточки. По-видимому, со всеми происходило то же самое - Шушпанов
пытался заткнуть колпачком от авторучки пулевую дырку в виске, Каряев -
вправить кости своего проломленного черепа, Шувалов зачесывал чуб на
зубастый синий след молнии, и даже Костя, вспомнив, видимо, какие-то
сведения из брошюры о спасении утопающих, делал сам себе искусственное
дыхание.
мытарств, уверить себя, что ничего не произошло! Они ведь и первую догадку
о том, что с ними случилось, примут за идиотский рассказ по радио! О ужас
советской смерти! В такие странные игры играют, погибая, люди! Не знавшие
ничего, кроме жизни, они принимают за жизнь смерть. Пусть же оркестр
балалаек под управлением Иеговы Эргашева разбудит вас завтра. И пусть ваше
завтра будет таким же, как сегодня, до мгновения, когда над тем, что
кто-то из вас принимает за свой колхоз, кто-то - за подводную лодку,
кто-то - за троллейбусный парк, и так дальше, - когда надо всем тем, во
что ваши души наряжают смерть, разольется задумчивая мелодия народного
напева саратовской губернии "Уж вы ветры". А сейчас предлагаю вам
послушать вологодскую песню "Не одна-то ли во поле дороженька", вслед за
чем немедленно начнется второй день воздушных мытарств - ведь ночи здесь
нет. Точнее, нет дня, но раз нет дня, нет и ночи...
звук был так невыносим, что в зале, уже не стесняясь, стали кричать во все
горло.
что если она сможет встать и выбежать в коридор, все пройдет. Наверное,
похожие мысли пришли в голову и остальным - Шушпанов, качаясь, кинулся к
окну, баба в оранжевой безрукавке полезла под стол, сообразительный Каряев
уже тянул руку к черной кнопке радио, намереваясь выключить его и
посмотреть, что это даст, - а Любочка, с трудом переставляя ноги,
заковыляла к двери. Неожиданно погас свет, и пока она наощупь искала
ручку, на нее сзади навалилось несколько человек, охваченных, видимо, той
же надеждой. А когда дверь, к которой Любочку прижала невидимая сила, все
же раскрылась, оказалось, что троллейбус уже тронулся, и теперь надо
прыгать прямо в лужу.
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Русанов Владислав
Круз Андрей
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий