read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



под портретом матери Санделя, пронзительно глядящей в комнату из-под
белого чепца, а остальные присели к столу.
- Вот, значит, - сказал химик, который пытался состязаться с
Валеркой, - хотим, значит, на хозрасчет переходить. И на самоокупаемость.
Коллектив прислал.
- Хозрасчет, - сказал Копченов, - дело хорошее. Вы как, по какой
модели собираетесь?
- А май его знает, - ответил, подумав, химик. - Ты и расскажи. Мы,
думаешь, понимаем? Вот допустим, сколько фосгена к хлорциану добавлять
надо, чтоб "Колхозный ландыш" получился, это я знаю, а про модели эти -
откуда? Вся жизнь в цеху прошла.
- Верно, - сказал Копченов. - Ох, верно. И правильно сделали, ребята,
что сюда пришли. Куда ж вам, как не сюда...
Он встал из-за стола и заходил взад-вперед по узкому проходу вдоль
стола, одной рукой держа себя сзади под пиджаком за брючный ремень, а
другой - с оттопыренным большим пальцем - тыкая вперед, словно для
незримого рукопожатия, сильно наклоняя при этом туловище вперед. Иван
вспомнил виденную когда-то дээспэшную брошюру, называвшуюся "Партай-чи",
где был описан целый комплекс движений, благодаря которым человек даже
самых острых умственных способностей мог настроить себя на безошибочное
проведение линии партии. Упражнение, которое выполнял Копченов, было
оттуда.
- Да... - сказал он, вдруг остановившись.
Иван поглядел на него и поразился - глаза Копченова изменились и из
прежних хитро прищуренных щелочек превратились в два оловянных кружка.
Теперь он как-то по-другому дышал, и его голос стал на октаву ниже.
- Чего сказать-то вам, - медленно произнес он и вдруг с каким-то
горьким пониманием затряс головой. - Вижу! Все ведь вижу, что думаете,
газет почитавши! Верно, долго нам врали. Долго. Но только прошло это
время. Все теперь знаем - и как шашель порошная нам супорос закунявила, и
как лубяная сутемень нам уд кондыбила. Почему знаем? Да потому что правду
нам сказали. Теперь так спрошу - должны мы о детях и внуках думать? Вот
ты, Валерий, соловей наш, скажи.
- Вроде должны, - сказал Валерка. - Конечно.
- Понятно. Так вот прикинь: они подрастут, дети наши, а к тому
времени и новая правда поспеет. Так как мы, хотим, чтобы им эту новую
правду сказали, как нам нынче?
- Хотим, чего спрашивать-то, - зашумели за столом. - Ты дело говори!
- А дело самое простое. Руководство-то сейчас приглядывается: как
народ работает? Будем плохо работать, так кто ж нам правду скажет? Да уж и
из благодарности простой надо бы. А не икру чужую считать и дачи. Вот это
и есть настоящий хозрасчет.
Копченов о чем-то на секунду задумался и подобрел лицом.
- А вообще, - сказал он, - если сказать, черт возьми, по-человечески
- до чего же хочется жить!
Видно, он нажал какую-то кнопку - тотчас после его слов в кабинет
ввалилась толпа пионеров и плотно-плотно обступила Валерку, Ивана и
химиков. Пионеры были в отглаженных белых рубашках с галстуками и пахли
леденцами и крахмалом, отчего у Ивана в прокуренной груди поднялась и
опала волна ностальгии по собственному детству, а точнее даже - по
выветрившейся памяти.
- В музей их, - сказал Копченов.
- Пошли, - скомандовал один из пионеров, и красногалстучный поток в
две секунды смыл и Ивана с Валеркой, и химиков с пола копченовского
кабинета.
Дальнейшее Иван помнил весьма смутно. От музея славы у него остались
только обрывки воспоминаний - сначала их всех подвели к совсем маленькой
стеклянной витрине, за которой хранились первые документы народной власти
в Уран-Баторе (тогда называвшемся как-то по-другому) - "Декрет о земле",
"Декрет о небе" и исторический "Приказ N_1":
"С первого числа мая месяца сего года
под страхом смертной казни запрещается
въезд и выезд из города.
Комиссары: Сандель, Мундиндель, Бабаясин".
Дальше почему-то шел стенд "Жизнь народов нашей страны до революции",
где к обтянутой холстом доске были проволокой прикручены подкова, желтая
лошадиная челюсть и сморщенный лапоть. Рядом, в освещенном стеклянном
шкафу, висели крошечные дамские браунинги Санделя и Мундинделя, а под ними
- зазубренная сабля Бабаясина, показавшаяся не такой уж и большой. Всюду
были фотографии каких-то усатых рож, и все время что-то говорил голос
пионера-экскурсовода, объяснявший, кажется, какую-то непонятную разницу.
Потом голос приобрел глубокие и мягкие бархатные обертона и начал говорить
о смерти - описывал разные ее виды, начиная с утопления. Неожиданно Иван
понял...


3
- Я тебе покажу, щенок, как надо при матери разговаривать! Я тебе дам
"майский жук"!
Это кричал где-то за стеной Валерка, и еще долетал детский плач.
- Маратик, потерпи, - говорил другой голос, женский. - Потерпи,
милый, - папа ведь...
Иван повернулся на спину и уставился на чуть золотящийся под потолком
крендель люстры. Это была Валеркина комната, и он почему-то лежал на его
кровати в брюках и пиджаке. Но главным было не это, а тот сон, который
только что кончил ему сниться.
В этом сне он попал в какое-то странное место - в какую-то
мрачноватую комнату со стрельчатыми окнами, бывшую когда-то, видимо,
церковным помещением, а сейчас полную старых ободранных лыж с размокшими
ботинками, от которых шел сырой тюремный дух. В узкой щели окна был виден
кусочек серого неба и изредка мелькали поднимающиеся вверх клубы пара. Сам
Иван сидел на крохотной скамеечке, а перед ним, на огромной куче старых
ватников, спал старик с широкой бородой на груди - так во сне выглядел
Копченов. Иван попытался встать - и понял, что не может сделать этого,
потому что ноги Копченова лежат у него на плечах. И еще Иван понял, что
умирает, и это связано не столько даже с ушибленной почкой, сколько с
лежащими у него на плечах ногами. А наступить смерть должна была тогда,
когда Копченов проснется.
Иван попытался осторожно снять со своих плеч копченовские ноги, и
Копченов начал просыпаться - зашевелился, замычал, даже чуть приподнял
руку. Иван в испуге притих. Старик захрапел опять, но спал он уже
неспокойно, вертел во сне головой и мог, как казалось, проснуться в любую
минуту. Иван очень не хотел умирать - в его жизни было что-то, ради чего
имело смысл терпеть и кислую вонь этой комнаты, и копченовские ноги на
плечах, и даже тяжелую мысль, словно висящую в воздухе вместе с запахом
размокшей кожи, - о том, что ничего, кроме этой комнаты, в мире просто
нет.
"Должен быть какой-то способ, - подумал Иван, - выбраться.
Обязательно должен быть." И тут он заметил, что на копченовских ногах
надеты лыжи - их концы только чуть-чуть не доставали до пола. Тогда Иван
вытащил из-под себя скамеечку и стал осторожно сгибаться, прижимаясь к
полу. Концы лыж уперлись в пол, и Иван почувствовал, что может вылезти
из-под копченовских ног. И как только он выбрался из-под них и сделал два
шага в сторону, так сразу же перестала болеть ушибленная почка. А потом
Иван понял, что он вообще никакой не Иван, - но эта мысль его совершенно
не опечалила. Главное, он уже твердо знал, что нужно делать. В стене
напротив стрельчатого окна была маленькая дверца. Иван на цыпочках дошел
до нее, открыл, протиснулся в тесную черноту и стал на ощупь продвигаться
вперед. Его руки прошлись по каким-то пыльным рамам, стульям,
велосипедному рулю - и нащупали новую дверь впереди. Иван перевел дух и
толкнул ее.
Снаружи был жаркий солнечный день. Иван стоял в маленьком дворе, по
которому расхаживали куры и петухи. Двор был обнесен корявым, но прочным
забором, за которым были видны поднимающиеся вверх оранжевые каменистые
склоны с торчащими кое-где синими домиками. Иван подошел к забору,
схватился за его край и поднял над ним голову. Совсем недалеко, метрах в
трехстах, был берег моря. И там ослепительно сверкал на солнце тонкий
белый силуэт... Больше Иван ничего не запомнил.
- Оклемался? - спросил Валерка, входя в комнату.
- Вроде, - вставая, ответил Иван. - А что со мной было?
- Переутомился, маек. Нас в музей этот повели, на четвертый этаж, а
потом Копченов спустился, стал говорить, как ты тонущего ребенка от смерти
спас, - и хотел тебе от имени совкома альбом преподнести. Вот тут-то ты и
грохнулся. Тебя сюда на совкомовской телеге привезли, прямо как короля. А
альбом вот он.
Валерка протянул Ивану пудовую книжищу в глянцевой обложке. Иван с
трудом удержал ее в руках. "Моя Албания" - было крупными буквами написано
на обложке.
- Что это?
- Картины, - ответил Валерка. - Да ты погляди, там интересные есть. Я
тоже сначала думал, что одно гээмка, а посмотрел - ничего.
Иван открыл альбом и попал на большую, в разворот, репродукцию. Она
изображала большое полено и лежащего на нем животом вниз голого толстого
человека.
- "В поисках внутреннего Буратино", - прочел Иван название. Непонятно
только, где он Буратино ищет - в бревне или в себе.



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.