светящими воротами, возле которых должен быть остановлен чудовищный зверь,
в любой миг готовый выползти из мрака и поглотить весь мир.
ветер, загремел жестяным листом на крыше и умчался - но оставил после себя
странный и неприятный звук, пронзительный далекий скрип где-то в стороне
Литейного. Звук то исчезал, то появлялся опять и постепенно становился
ближе - словно Шпалерная была густо посыпана битым стеклом, и кто-то
медленно, с перерывами, вел по ней огромным гвоздем, постепенно придвигая
его все ближе к двум последним светящимся точкам.
посмотрим.
тумана, налившись какой-то особенной чернотой, отделился от слоившейся
между домами темной мглы. Приближаясь, он постепенно приобретал контуры
странного существа: сверху - до плеч - это был человек, а ниже - что-то
странное, массивное и шевелящееся; именно эта нижняя часть и издавала
отвратительный скрипящий звук. Это странное существо тихо приборматывало
одновременно двумя голосами - мужской стонал, а женский утешал, причем
женским говорила верхняя его часть, а мужским - нижняя. Существо на два
голоса прокашлялось, вступило в освещенную зону и остановилось, лишь в
этот момент, как показалось Николаю, приобретя окончательную форму.
бинтами и медалями. Перебинтовано было даже его лицо - в просветах между
лентами белой марли виднелись только бугры лысого лба и отсвечивающий
красным прищуренный глаз. В руках мужчина держал старинного вида гитару,
украшенную разноцветными шелковыми лентами.
седоватая женщина в дрянной вытертой кацавейке - она была не то чтобы
толстой, но какой-то оплывшей, словно мешок с крупой. Глаза женщины были
круглы и безумны и видели явно не Шпалерную улицу, а что-то такое, о чем
лучше даже не догадываться; на ее голове косо стоял маленький колпак с
красным крестом - наверно, он был закреплен, потому что по физическим
законам ему полагалось упасть.
и сказал:
беспокойно замычал. Медсестра вышла из-за кресла, наклонилась в сторону
юнкеров и уперла руки в коленки - Николай отчего-то поразился, увидев на
ее ногах стоптанные солдатские сапоги, торчащие из под голубой юбки.
взглядом в Юрия. - Он же раненный в голову, за тебя убитый. Откуда у него
пропуск?
теперь как бы исцелила? Пропуск.
вибрирующий звук - он словно подстегнул медсестру, и она, снова
пригнувшись, заговорила:
только пройти нам обязательно надо. Если б ты знал, какой это человек
сидит... Герой. Поручик Преображенского полка Кривотыкин. Герой
Брусиловского прорыва. У него боевой товарищ завтра на фронт отбывает -
может, не вернется. Пусти - надо им повидаться, понимаешь?
как-то странно, словно на раскаленной медной балалайке - с опаской ударяя
по струнам и быстро отдергивая пальцы, - но мелодию Николай узнал: это был
марш Преображенского полка. Другой странностью было то, что вырез
резонатора, у всех гитар круглый, у этой имел форму пентаграммы; видимо,
этим и объяснялся ее тревожащий душу низкий звук.
инвалид кончил играть, - не участвовал в Брусиловском прорыве.
к нему и, видимо, старалась понять, чего он хочет - это никак у нее не
получалось, пока инвалид вновь не извлек из своего инструмента низкий
вибрирующий звук - тогда она спохватилась:
попросился, служил в третьей Заамурской дивизии, в конно-горном
дивизионе...
главнокомандующего награды имеет, - укоряюще произнесла медсестра и
повернулась к инвалиду, - господин поручик, да покажите ему...
медсестре, та передала Юрию. Юрий, не глядя, протянул лист Николаю. Тот
развернул и прочел:
атаковать противника на фронте от д. Онут до перекрестка дорог, что
севернее отм. 265 вкл., нанося главный удар между деревнями Онут и Черный
Поток с целью с целью овладеть высотой 236, Мол. фермой и северным склоном
высоты 265.
стало не по себе. Медсестра передала их Юрию, тот осмотрел и отдал
Николаю. "Так, глядишь, часовым мастером станешь, - подумал Николай,
откидывая золотую крышку, - за час вторые." На крышке была гравировка:
на что-то вдали, задумавшись, видно, о своих боевых друзьях.
кармана серебряного моллюска, покачал его на цепочке, потом перехватил
ладонью и нажал рифленую шишечку на боку.
- так сильно и, главное, быстро действовала на человека. Инвалид на
секунду закрыл лицо ладонью, словно не в силах поверить, что эту музыку
мог написать человек, а затем повел себя очень странно: вскочил с кресла и
быстро побежал в сторону Литейного; следом, стуча солдатскими сапогами,
побежала медсестра. Николай сдернул с плеча карабин, передернул затвором и
выстрелил вверх.
завизжали рикошеты, рассыпалась по асфальту выбитая витрина
парикмахерской, откуда всего секунду назад на мир удивленно глядела
девушка в стиле модерн, нанесенная на стекло золотой краской. Николай
опустил ствол и два раза выстрелил в туман, наугад: беглецов уже не было
видно.
звучал спокойно, спросил Юрий. Он не успел сделать ни одного выстрела и до
сих пор держал в руках часы.
можно спирт купить и кокаин. Совсем недорого.
ним. Ты про свою миссию начал рассказывать, про доктора Шпуллера...
разговорчивости. - Это такой визионер. Я, когда в Дорнахе был, ходил к
нему на лекции. Садился поближе, даже конспект вел. После лекции его сразу
обступали со всех сторон и уводили, так что поговорить с ним не было
никакой возможности. Да я особо и не стремился. И тут что-то стал он на
меня коситься на лекциях. Поговорит, поговорит, а потом замолчит и
уставится. Я уж и не знал, что думать - а потом он вдруг подходит ко мне и
говорит: "Нам с вами надо поговорить, молодой человек." Пошли мы с ним в
ресторан, сели за столик. И стал он мне что-то странное втолковывать - про
Апокалипсис, про невидимый мир и так далее. А потом сказал, что я отмечен
каким-то особым знаком и должен сыграть огромную роль в истории. Что чем
бы я не занимался, в духовном смысле я стою на неком посту и защищаю мир
от древнего демона, с которым уже когда-то сражался.
сказал, что только я могу его остановить, но смогу ли - никому не
известно. Даже ему. Штейнер мне даже гравюру показывал в какой-то древней
книге, где будто бы про меня говорится. Там были два таких, знаешь,
длинноволосых, в одной руке - копье, в другой - песочные часы, все в
латах, и вроде один из них - я.
перестреливаюсь. И то не я, а ты. Ну что, вколем?
карман гимнастерки, где в плоской жестяной коробочке лежал маленький
шприц.