- Кого?
Тьерн молчал, любуясь замешательством главы Совета.
- У Ирины только один сын. Или ты хочешь привезти еще и княжну? - переспросил
тот.
- Я говорю о "Паучьей лапке" и сыне Ирины.
Санциско дрогнул лицом и ничего не сказал. Тьерн и не ждал ответа. Это был
вызов. Он бросил перчатку и Санциско поднял ее. Напряжение между магами росло и,
казалось, через мгновение по залу запрыгают молнии, посыплются искры.
Сельдеринг, чувствуя всеобщее замешательство, произнес:
- Хозяин забыл о своих гостях. Я думаю, что мы сделали то, за чем сегодня
собирались. Прощайте. Я скоро вернусь.
Он любезно поклонился и спустился по лестнице, оставляя за спиной праздничный
шум веселья. Мраморная лестница вывела его за ворота, и он остановился перед
домом.
Вилла Санциско не была ни большой, ни богатой. Глава Совета не любил блеска и
жил скромно. Тьерн усмехнулся. Когда он станет Главой Совета, у него все будет
иначе. Императрица щедро награждала тех, кто служил ей. А он будет не из
последних.
Глава 3
Избор толкнул дверь ногой и встал на пороге.
Изнутри ударило легким хлебным духом, шумом, песнями. Тут все было как обычно
- корчма веселилась. Воздух гудел голосами, хотя умных разговоров тут сроду не
велось, а все больше дрались, пели песни и выпивали полной мерой, оттого и
бывали в ней не мудрецы да пророки ( хотя и эти временами попадались), а простые
княжьи люди- воины, поселяне, купцы.
Низкий зал заполняли столы, лавки, люди и бочки с пивом. Народу было- не
протолкаться, но Избор уже увидел, то что хотел. За столом, что приткнулся почти
к очагу, сидел Исин и двое приятелей. Огонь бросал на них яркие сполохи, и
потные лица от того казались откованными из старой меди. Люди хохотали, гремели
кружками и изредка взревывали, требуя к себе внимания хозяйки и закуски. Их стол
занимали широкогорлые кувшины и миски. Почти загороженный ими, положив голову на
столешницу, пристроился еще один собутыльник. Этому уже было не до веселья.
Лысая голова лежала неподвижно посреди пустых кувшинов и отсвечивала той же
медью, что и лица дружинников. Избор оценил жирные складки на затылке, ширину
плеч и понял, что вместе с княжескими дружинниками отдыхает какой-то купчик или
селянин. Наверняка и пьют за его счет, подумал Избор. Хозяйка корчмы, Моряна,
любила дружинников, но в долг у нее не напьешься. Дело свое хозяйка знала.
- Что празднуем? - спросил Избор, усаживаясь рядом. - Или наоборот, горе
топим?
Он подхватил с блюда крепкий соленый огурец и с хрустом разгрыз его. Десятники
почтительно подвинулись, освобождая место для воеводы.
После того как они привезли Брячеславу жену, Гаврила Масленников, едва встав
на ноги, горя непонятным нетерпением, уехал в Киев, к Белояну, а они остались.
Исин наслаждался своим сотничеством, а Избора Брячеслав сделал воеводой,
разглядев в нем кроме умения драться, что само по себе в этих местах ценилось,
еще везучесть и светлый ум.
За тот год, что они с Исином оттрубили в Пинске, про них чего только не
говорили, но они предпочитали отмалчиваться. Даже Исин и тот только загадочно
улыбался, когда его расспрашивали о прошлом, да намекал, что у хазарского кагана
к нему личный счет и что если б не преданность Ирине, то он бы... Ему и верили и
не верили, только ведь сотничество просто так не дают.
- А это кто?
Избор кивнул на лысину напротив себя. Исин повернулся всем телом, улыбнулся.
- Это? Зайда какой-то прицепился.
Он подмигнул приятелям, и те довольно заржали.
- Учил нас пиво пить.
Избор взял в руки кувшин. Прохладные струйки защекотали ладонь, когда плотная
белая шапка пены осела над горлом и сползла по стенке кувшина.
- Научил?
- Не успел.
Исин хлебнул из своего кувшина. Длинным глотком он опрокинул его в себя и
вытер рот.
- Пиво у Моряны доброе. Корешки она туда, какие кидает или слова говорит?
Он погладил кувшин и сунул его под стол. Избор кивнул.
- Ага, корешки.... Помет куриный она туда бросает. Сам видел. Новости давай.
Хазарин поморщился и взглядом отправил своих товарищей прочь от стола.
- Обоз из Ольховки пришел, - понизив голос, сообщил Исин.
- Новости есть? - спросил Избор.
- Новости всегда есть, - откликнулся сотник. - Тебе какие сперва, добрые или
не очень?
- Давай хорошие.
- Знаешь, как пиво пить надо?
Избор ничего не ответил. Он крошил в руках хлеб и ждал, когда хазарин,
наконец, расскажет все, что знает.
- Пиво пьют в три глотка. Первым глотком выпиваешь половину кувшина, вторым -
половину оставшейся половины, а третьим - все остальное.
- Это что, самая главная новость?
- Самая приятная, - став серьезным ответил Исин. Он вторым глотком допил
кружку, наклонился ниже и знаком позвал Избора к себе.
- Мужики из обоза песиголовцев видели.
Избор быстро оглянулся, не слушает ли кто, и тихо переспросил.
- Песиголовцев? Откуда?
Исин молчал.
- Не врут?
- А кто их знает? Может, и врут, - ответил хазарин. - Сам знаешь, дорога через
лес, а когда браги вдоволь выпьешь, то по нашим лесам ездить чего только не
покажется.
Избор пошарил на столе и нашел рядом с лысиной другой огурец. Он сбросил на
лысину зайде веточку укропа и спросил:
- А на счет остроголовых как?
- Не гневи Богов, воевода. Год прошел. Все уж, поди, забыто, - махнул рукой
сотник. Пододвинув к Избору блюдо с мясом и сам взял кусок пожирнее. Воевода
молчал, и сотник все-таки сказал чего от него ждали
- Ни остроголовых, ни летучих кораблей не заметили.
- Спрашивал?
- Никого я не спрашивал, - поморщился Исин. - Увидели бы, так сами бы сказали.
У нас тут такое в диковину.
Все это было так, но воевода все-таки напомнил.
- Ты Гавриловы слова в голове держи, а не свои глупости.
Этой зимой они опять виделись с Масленниковым. Тот приехал с Белояном и пробыл
в гостях у князя почти две недели. Каждая собака в городе знала, что приехал
верховный волхв не просто так, а что бы определить судьбу ребенка Ирины и
Брячеслава, и только несколько человек знали всю правду. Гаврила проговорился
Избору и Исину по старой дружбе, что Белоян приезжал, что бы вернуть Ирине
"Паучью лапку". С того времени талисман снова был в Пинске
Избор хорошо помнил их последний разговор перед расставанием. Исин предложил
выпить за то, что так хорошо кончилось, но Гаврила, став серьезным, опустил
кружку.
- Нет, ребята, - сказал тогда он, - ничего еще не кончилось. Все еще только,
быть может, начинается!...
- Гаврилу помни... - повторил Избор, - он зря не скажет.
Избор хотел еще напомнить ему о том, что произошло год назад, но перекрывая
шум голосов, в корчму влетел звук, заставивший смолкнуть все разговоры - звук
тревожного била.
От этого звука воздух в корчме словно посвежел - смолкли песни и разговоры,
все, кто смог стоять на ногах вскочили и застыли, соображая, что нужно делать.
- Ну, вот и дождались!
Избор уже стоял на ногах. Он строго глянул на протрезвевшего Исина.
- Передай Пешне, пусть выводит свою полусотню и гонит вдоль дороги.
- Где ж он ее...
- Пусть соберет всех, кого сможет. Поглядим, кто это там к нам лезет.
Он провел по поясу, проверяя все ли на месте.
- А сам к Ирине. Рядом будь. Чуть что учуешь... Хоть самую малость.... Сразу
веди ее в Белоянову комнату.
Он повернулся, сметая ножнами со стола пустые кувшины. Грохот бьющейся посуды
догнал его уже за дверями. Во дворе люди обступили мужика, что стоял на телеге,
а тот с перекошенным не то страхом не то злобой лицом только мычал да тыкал
рукой в ворота, в которые влетели груженые телеги. Избор подумал, что вновь
пришло время перевешивать меч за спину. Время спокойной службы, кажется,
кончилось.
Тревожный звук вымел из корчмы почти всех. Словно пчелы, повинующиеся зову
погожего дня, люди ушли трудиться на поле смерти. За столами осталось всего
несколько человек. Они были либо пьяны, до полной неспособности сдвинуться с
места, либо беспробудно спали. Хозяйка корчмы, Моряна, удивленная наступившей
тишиной выглянула в зал, и никого не увидев, подбежала к двери. Встав там, она
смотрела, как между домами снуют люди. Она спрашивала: - Что случилось? - но
никто не отвечал.
Ей не было видно, как за ее спиной в полумраке корчмы зашевелился человек.
Один из лежащих поднял голову и осмотрелся. Его взгляд был спокоен, словно
происходящее никак его не касалось. Да так оно и было. Он знал ответы на все
вопросы хозяйки, но предпочитал молчать. Отодвинув кувшины, что стояли рядом, он
поднялся и едва слышно щелкнул пальцами. От этого звука трое беспробудных пьяниц
разом пробудились и поднялись над столами. Все так же молча, толстяк
повелительным жестом указал на заднюю дверь. Они тайком выскользнули за нее и
оказались на заднем дворе корчмы. Там пока было спокойно - кур, гусей и двух
свиней человеческие переполохи не очень интересовали, если, конечно, не
заканчивались пирами. Трое плечистых мужиков обступили невзрачного толстяка, что
остановившись у забора рассматривал стену княжеского терема.
- Началось? - почтительно спросил один из плечистых.
- Да, - сквозь зубы ответил Тьерн Сельдеринг. - Это их заставит думать о
Афанасьев Роман
Жюль Верн
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Смит Кордвейнер
Посняков Андрей