гепарда уплотнился невероятно и пророс хрустальными столбами; Могон повел
эти столбы хороводом, гася и украшая изморозью горелые бревна. И не было
этому зрелищу ни названия, ни оправдания, ни заведомого предела...
и Сток посмотрел на соглядатая, ничего уже нельзя было исправить: человек
арканил далекого Могона взглядом замысла, переступившего черту...
этого!
Безмолвные, наиболее подходящий материал... А вы, Сток, будете их
дрессировать!"
стремительно близилась к непредвиденному финалу, - невозможно... что вы
делаете...
соглядатаев и ослепила Стока... Уже там, на вершине зеленого холма, он
опять услышал о цели и средоточии, услышал о мегатоннах, но голоса
постепенно замерли, и Сток остался один. Не было ни соглядатаев, ни
бункера, ни исковерканных Могоном строений. Не было ничего - где я? как я
здесь очутился? а кто-то упорно тряс его за плечо.
равно куда, и в совершенном бессилии он оставался на месте.
исполнено в точности. Как тогда. А я, разумеется, погиб. Знаешь, во
сколько мегатонн это мне обошлось? Покажи руки!"
зачем позволил этим людям распоряжаться мною..."
которого меркнет рассудок, и энергия мысли прорывается вовне и обжигает
пространство, - зачем ты научил их сделать сто таких фонарей и поставил у
изголовья тысячи мальчишек..."
где они возненавидят города и людей - за то, что никогда не жили среди
них, и за то, что должны будут к ним вернуться! Покажи руки, друг!"
завидую тебе... Ты - там, а там все иначе... И в соседней комнате не
торчит сутками какой-то тип... а они говорят: это твой секретарь, а он
постоянно ухмыляется... А в соседних домах засели снайперы - это мои
снайперы, Нил! - и если я когда-нибудь покажусь из дома один... Ну
представь себе хоть что-нибудь!.. А секретарь зовет их в гости, на чашку
кофе, они здороваются со мной и говорят какие-то обычные слова, а потом
снова идут в засаду... Ты слышишь меня? Ты понимаешь?
Могон может знать о безмолвных и о фонарях, которые будут их заряжать? О
том, что Стоку предстоит сопровождать заряженных в хранилища? Ведь все это
- еще не случилось, еще ничего не случилось, и даже хранилища едва ли
готовы принять первый груз... Пространство вокруг холма сгустилось, траву
заволакивало туманом.
подхватил его на руки и понес к хранилищу...
Сток очутился меж двух опаляющих стен: с одной стороны складывались
нерастворимые в воздухе слова гепарда, с другой пили кофе улыбчивые
снайперы. Что скажет Могон, то и будет. Но даже гепарду никогда не постичь
простого - зачем Стоку понадобилось стать Сопровождающим. Этого не узнают
и те, кого Сток особо выделял и запоминал среди заряженных, - запоминал с
трудом, кропотливо, точно так же, как заучивал стратегическую инструкцию.
Остальные предпочитали участие со стороны, а он был Сопровождающим,
казалось теперь, всю свою жизнь. Хоть в этом ему повезло, потому что руки
по-прежнему не отмывались, и Сток научился понимать разницу между "больше"
и "меньше". Хранилища, дожидавшиеся сигнала, он относил к меньшинству.
Хоть в этом ему повезло, тут он еще мог выбирать.
человека. Покажи руки, друг!"
вопросов... Я могу лишь крикнуть напоследок, как никогда еще не кричал:
будь проклят этот мир со всеми его застенками! Весь! Целиком! Услышьте
меня, заряженные! - раньше, чем вас выпустят к людям!..
что уходит на солончаки; побродить с ружьем, до ужина, - сказал он, а сам
рассчитывал затеряться там до конца, но что-то привело его обратно.
Вечером он возникал то близ бассейна, то перед гаражом; он пробовал сидеть
в библиотеке и запирался в своем номере, и нигде не было ему спокойного
пристанища. Беседы товарищей - ни вслух, ни мысленно, - уже не задевали
его, сам он ни о чем не думал. А ночью, ночью Головастик растормошил нас
диким воплем. Мы повыскакивали из комнат, и застали в холле незнакомого,
гибнущего и гибельного Прива. Атлет, уподобясь наказанному ребенку,
забился в угол, не в состоянии владеть собой. Безмолвие стерло его уста,
но крик Головастика был непрерывным и ошеломляющим: "Прочь, безмолвные! -
требовала отравленная мысль. - Немедля - прочь!.. Сигнал!.. Я больше не
могу сдержаться! Я должен разметать Вселенную!.." - яростная борьба не
оставляла сомнений: Головастик перегорал изнутри... "Сигнал! Сигнал!
Прочь, безмолвные!.." И мы, не спрашивая объяснений, метнулись к окнам...
Сколько минут понадобится человеку, чтобы бегом одолеть расстояние в две
мили? Три? Четыре? На это уйдет не меньше, по крайней мере, чем терпел еще
Головастик, подавляя в себе покорность сигналу. Они бежали без оглядки;
привычка брала свое - они бежали и упивались свежестью ночного воздуха и
слаженным ритмом тренированного дыхания. Взрыв необычайной мощности
осветил обнаженные спины бегущих, бросил в ноги им длинные черные тени и
повалил людей наземь. Глыбы искромсанной ночи прокатились по ним
вперемешку с горелой пылью; тишина хлебнула громового раската и зашлась
клокочущими стонами. Безмолвные подняли головы - огонь переместился над
горизонтом, сделался едко-зеленым и быстро выбеливал небо. Ночь
скончалась, изувеченные останки ее были разбросаны по степи, и степь еще
вздрагивала от икоты глубинных толчков. Безмолвные встали и повернулись в
ту сторону, где когда-то лежал великолепный поселок - их поселок: поле
обуглившегося грунта зияло даже издалека впечатляющей дырой. Границы
пораженной площадки дымились, там ползали змейки огня, а в небе зависло
буро-кипящее облако.
Задира. - Гляди-ка, Липи, эти горбатые недоноски ранили нашу пустыню...
Гляди, что они вытворили с ней... Эти горбатые, кривоногие, мокрогубые
умники... Они заставили Головастика сделать это, вот чем они занимаются в
своих городах...
безмолвный, к которому обращался Нэг Задира.
прикажет мне то, что она приказала Приву, - но пусть она это сделает,
когда я буду стоять с ней в обнимку... Я должен знать, что они думают при
этом и как у них все получится в соприкосновении...
успел ухватиться за него, он во мне поскользнулся.
заученный на тренировочных маршах интервал. Бурое облако в безветрии не
могло угнаться за ними... Спустя время, над местом катастрофы кружился
вертолет ВВС. Пилот радировал на базу: "Хранилище уничтожено полностью,
чистая работа." Кренясь на вираже, вертолет взял курс на юго-восток, для
соединения с главной поисковой группой.
сунулся в кабину.
зрелище!
вернулись на базу. Было ясно, что силы этого дня потрачены впустую. Однако
начальник координационного штаба не торопился принимать решение. Облава