тайны алхимиков, значит, должна существовать и некая каста, хранящая столь
важные знания. Возможно, эта каста считает, что все перечисленное вовсе не
пойдет на пользу человечества, как, скажем, не пошло ему на пользу ядерное
оружие. Есть много вещей, весьма привлекательных для человечества, но
столь же для него опасных. Почему кому-то не взять на себя миссию
охранителей, раз уж человечество обожает играть в войны? К слову, великий
Ньютон нисколько не сомневался в существовании тайных, скрытых от нас
знаний и, естественно, неких обществ, охраняющих эти знания.
о которых не хвастают посвященные. Если правда то, о чем пишет Гермес, эти
тайны нельзя постичь без того, чтобы мир не оказался в огромной
опасности..."
алхимиков. Тысячи их спешили изложить на пергаменте, а затем и на бумаге
сведения, которые казались им чрезвычайно важными и которые не должны были
исчезнуть вместе с ними. А с некоторого времени работы их стали попадать
под некий тайный контроль... Чей?.. Точного ответа нет, можно только
догадываться... Еще в третьем веке до нашей эры индийский император Ашока,
потрясенный видом поля боя, усыпанного истерзанными окровавленными
трупами, навсегда отказался от войн, от любого насилия, и посвятил свою
жизнь наукам, основав, возможно, одну из таких вот тайных каст хранителей
и сберегателей опасных знаний. Общество это, или каста, вошло в историю
под названием Девяти Неизвестных, а разве оно было одно?
прерывистой.
кресла:
гнезде... Разве этого мало?
алхимиками, может подарить Консультации невероятные возможности, Эл...
тонкая ниточка. С такими умеешь работать только ты. Мы предлагаем тебе
отправиться на станцию Спрингз-6 - крошечную станцию в бобровом штате.
Все, что от тебя требуется, это терпение. Ты будешь гулять по улицам,
заходить в аптеки, лавки, бродить по перрону, думать о вечности. Потом к
тебе подойдет человек.
подход, но мы были вынуждены согласиться. Никаких других условий у нас не
приняли. Человек, который к тебе подойдет, возможно, выведет нас на
алхимиков.
Нострадамуса? Философский камень?
адрес. Может, предместье Каира или катакомбы Александрии. А может, это
будет мадрасский или афинский адрес, здесь трудно даже предположить. Но
если, Эл, мы получим адрес, нас ничто уже не остановит.
меня холодно, с полным пониманием ситуации. - Главное, чтобы этот человек
подошел к тебе. Если он подойдет, мы уверены в успехе. Если он подойдет,
ты обязан вырвать у него адрес. Как - это уже твое дело. Я знаю, Эл, ты
умеешь все. В данном случае ты абсолютно свободен в действиях, и пусть
тебя ничто не смущает.
много и долго. Есть много вещей, которые развязывают язык даже самого
сдержанного, молчаливого человека. Чтобы кого-то разговорить, совсем не
нужен испанский сапог.
обещали, но дело выглядело достаточно ясным. Я уже собирался встать, когда
шеф, будто вспомнив что-то, сунул руку в карман и извлек из него
фотографию.
при встрече ему надо помочь.
время они долго шли с востока и прочно осели в этих краях. Их скрипучие
фургоны, длинноствольные ружья вселяли ужас в индейцев. Но человек с
фотографии попал в бобровый штат не на фургоне. Он попал туда с воздуха.
приглядывайся к каждому человеку...
человек так и не подошел ко мне...
автоматные), поезд дернулся и, кажется, начал сбавлять ход. Не знаю
почему, но я вдруг вспомнил о маленьком малайце, которого его приятели
назвали Паулем. Он мне не понравился при нашей стычке на перроне, и
сейчас, услышав выстрелы, я почему-то вспомнил о нем.
один из них ткнул меня в бок стволом короткого армейского автомата. Теперь
я понял, чем были заполнены их тяжелые саквояжи... Понял я и то, что
сопротивляться бессмысленно.
Обыскав меня, внятно и ясно, даже не прибегнув к помощи прикладов, они
объяснили мне, куда я должен пройти и где сесть. Я не возражал.
зато я никак не мог подсчитать - сколько их? Они входили, выходили, и все
были походки друг на друга. То я убеждал себя, что их не более семи, то
мне вдруг начинало казаться, что их не менее дюжины. Впрочем, благодаря
натренированной памяти, троих из них, и прежде всего, конечно, Пауля, я
все же смог выделить сразу. Он тоже не забыл о нашем столкновении, и
остро, нехорошо косился в мою сторону. Чем-то я его, видно, здорово задел.
Второй, похожий на обезьяну, обряженную в спортивный костюмчик и мягкий
тонкий берет, некто Йооп, так запомнилось мне его имя, сразу присел в углу
вагона и, зажав автомат между ног, тихо сидел там. Третьего из тех, кого я
выделил, звали Роджер. Похоже, малайцы его слушались. По крайней мере,
именно к нему они бежали с вопросами. А запомнить его было легче всех -
левую его щеку пересекал короткий, грубо залеченный шрам. Как ни странно,
Роджера это нисколько не портило, и со шрамом на щеке он выглядел
привлекательнее своих приятелей.
оказалось меньше, чем я думал, - человек тридцать, от силы тридцать пять.
Они даже не заполнили вагона. Среди них я, естественно, увидел усатого
франта в отличном темном костюме из тонкой шерсти (плащ он держал в руке)
и с резной костью. Он явно был с юга, от него так и несло магнолиями.
который ехал в гости к сестре и экономил на ночном поезде. Совершенно
растерянный, он успел рассказать это за считанные минуты. Казалось, он
ждал утешения, но ему понимающе кивнули лишь фермеры, постаравшиеся как
можно поглубже заткнуть под сиденья свои большие плетеные корзины. Потомки
мормонов и сами мормоны - они были плотными, белобрысыми, нравственными,
трудолюбивыми. Не знаю, почему я так подумал, скорее всего по ассоциации
все с той же "Книгой Мормона".
Никто из них ни в чем не перечил малайцам, впрочем, и малайцы вели себя не