скрывать.
власти, но, к сожалению, не исключал и такую возможность. Видимо, она ему
представилась. Я вспомнил и то, что в Лондоне, когда выдавались свободные
вечера, мы не раз обсуждали возможность создания некоего поведенческого
общества. Сходились на том, что создать такое общество можно лишь в
крошечной стране, но управлять такой страной смогут только гиганты. Нам
казалось, что мы могли бы стать такими гигантами, но время решило иначе. Я
по крайней мере давно отбросил эти пустые мечты.
несколько дней, но, похоже, в него уже многие верили".
встречалось в истории и, кажется, оставило довольно-таки непривлекательные
следы.
тебя, будь осторожна. Я не хочу, чтобы "Газетт" была вечно права. Я не
хочу, чтобы ты вывихнула свою красивую ногу.
найдет для тебя работу.
обандо. Принял первую чашку, потом вторую и только после этого развернул
"Газетт".
Хукер, находясь на рифе Морж, нарушил инструкцию по приему обандо и
разбился, свалившись со скалы прямо в прибойные завихрения.
Хукера.
Посседы, о котором я раньше никогда ничего не слышал. Судя по всему, этот
человек был весьма динамичной самоорганизующейся системой: "в три часа дня
в среду он должен был, отравившись обандо (обандо - это яд), нагишом выйти
к башням Келлета и закричать, что ему не нравятся эти исторические
строения. Они, видите ли, напоминают ему Бастилию, а ведь ее давным-давно
снесли с лица земли. Произнеся эту краткую речь, Альписаро Посседа,
разгневанный и обнаженный, побежит домой за мотыгой, чтобы снести с лица
земли и башни Келлета. А падет он в борьбе с вызванными полицейскими
патрулями".
Посседы по-настоящему поразило меня. Я даже решил навестить этого
человека, хотя никогда ничего о нем не слышал. Его адрес был указан в
"Газетт". Я без труда отыскал каменный домик недалеко от башен Келлета.
Это был удобный, хотя, наверное, и тесноватый домик. В саду, его
окружавшем, зеленели фруктовые деревья. Сам Альписаро Посседа, энергичный,
веселый малый, полный сил и здоровья, то и дело запускал пальцы в свою
мощную рыжую бороду. Перед ним стояла ступа с уже размельченным кофе.
на округлых каменных валунах, загромождающих обочину площади. Солдаты
чистили оружие, офицер курил. Наверное, они не отказались бы от кофе, но
они мне не нравились. Я так и сказал Альписаро Посседе: "они мне не
нравятся". Он хмыкнул и заметил, что я ему тоже не нравлюсь. Но мне чашку
кофе он сварил.
энергично. Я никак не мог поверить тому, что он способен бежать нагишом,
собираясь мотыгой срывать с лица земли башни Келлета.
чашкам ароматный кофе. - Я, собственно, и не хочу знать, кто вы такой, но
вот любопытно... - он поднял на меня умные темные глаза. - Любопытно, что
в "Газетт" пишут о вашей судьбе?
пули сумасшедших?
поддадитесь искушению.
он взглянул на меня чуть ли не смущенно: - Послушайте... Раз уж вы
пришли... Я там не все понял в этой заметке... Ну, башни Келлета, мотыга,
полицейские, ладно... Но я не знаю, что такое Бастилия...
школьных учебниках еще при Ферше, но сейчас никаких упоминаний вы не
найдете, учебники переписаны много раз. Тюрьму эту снесли французы во
время своей самой знаменитой революции.
Хватит с меня и башен Келлета...
счастью, состоят не только из таких, как я".
безвылазно сидел на старой мельнице Фернандо Кассаде. Все эти дни Маргет
искала меня, а вечерами ходила смотреть на негаснущее окно президентского
кабинета. Там собирались восторженные толпы, но, приходя домой, Маргет
плакала - не находя в списках моей фамилии. На пятый день, совсем
расстроенная, Маргет решила наконец разыскать меня. На узкой тропе,
ведущей к мельнице, она сильно вывихнула ногу. Случайные прохожие привели
ее домой, а в это время вернулся и я.
необходимости собирать весьма объемную информацию в столь короткий срок.
Впрочем, сама первая полоса, постоянно и обильно выдававшая портреты
нового президента (примерно пять разновидностей), а также постоянно и
обильно рассказывающая о вчерашней погоде, солнечных и лунных фазах,
осталась прежней. Это, естественно, касалось прежде всего цифр. Им и
полагается быть неизменными, но вот слова, те самые, которые читатель
обычно отмечает автоматически, даже не прочитывая, не произнося их про
себя, эти слова большей частью выглядели достаточно нелепо. Скажем, "время
восхода" печаталось теперь и читалось и как "вьырхзспранди", и как
"хрьдошлавцами", и даже как "пъзъролдржак". Собственно, слова эти
действительно можно было и не читать, ведь время восхода все равно
останется временем восхода.
логика была проста. - А цифры есть цифры. Они остаются точными.
касаться вывихнутой ноги, моего пристрастия к обандо, но уж никак не новой
жизни. Она считала, что впервые за много лет, а может быть, впервые за всю
историю в Альтамире воцарились спокойствие и уверенность. Каждый
(почему-то она забывала про меня) знает, чем будет занят его завтрашний
день, и каждый уверен, что этот день не будет хуже вчерашнего. А если
кому-то уготована судьба похуже, что ж... не злоупотребляй обандо... разве
нас не предупреждают?
ответили: пять семнадцать.
Самойлова Елена
Корнев Павел
Шилова Юлия
Курылев Олег
Маккарти Кормак
Беляев Александр