С.М.Джинтано".
один из последующих, может быть, третий, сейчас трудно сказать, каким по
счету он оказался.
мы все еще сторонились друг друга. Патриция Хольт, тогда, понятно, еще не
Пат для нас, крупноглазая, яркая, как ее вечно цветущий штат, сидела на
стуле в углу, настороженно наблюдая за смуглым Анри Лавалем. Рон Куртис,
самый долговязый, вышагивал, как журавль, под задней глухой стеной, будто
его интересовали только фигурки с длинного барельефа. Серьезней всех
выглядел Дэйв Килби, плотный, плечистый. Проницательно поглядывая то на
одного, то на другого, он пытался затеять общий разговор, но мешал Лаваль.
Лабиринт? Какой лабиринт? - не понимал Лаваль. Но, может быть, мы говорили
и не о лабиринте.
лицо к нам.
старз". Он хочет обратиться к вам.
руками. Его по-восточному удлиненные глаза смеялись.
очкарика.
здоровье?
известных психоаналитиков, но нас он поразил сразу.
но и не собирался нам льстить.
наш город впервые. Бетонные блоки, безликие строения. Вам не кажется, что
все это не мешало бы снести? Вам не кажется, такая архитектура только
оскорбляет?
предлагаю. А начинаться он должен прямо под нашей школой.
Килби ему понравилось.
тоже. Но для этого мы должны быть все вместе, во всем и везде мы должны
действовать заодно. Здесь, в "Брэйн старз", вас научат разным премудростям
и, надеюсь, хорошо научат. Мне сдается, друзья, конкуренция денежных
мешков в нашем мире, - он, несомненно, имел в виду себя, - подходит к
концу. Идет эпоха гораздо более жесткой конкуренции - конкуренции
интеллектуалов. Потому и создана наша школа. Ваше дело извлечь из нее все
возможное, а дело мы вам найдем. Самые светлые умы не стоят ни цента, если
они не вовлечены в настоящее дело.
же кивнул Куртису. - Правильно, деньги. Но это только название,
условность. На самом деле, и я говорю вам чистую правду, это и лабиринт, и
зоопарк, и новая архитектура, и все другие самые важные вещи.
эти годы. Доктор Гренвилл, морщинистый мудрец, благодаря деньгам Сиднея
Маури Джинтано, предоставил нам все практически возможное. "Все только из
первых рук!" - таков был его девиз. Музыкальные пьесы Альбуди разбирались
лучшими специалистами, Дон Реви в пятнадцать лет числился среди лучших
диагностов страны, о работах пятнадцатилетнего Фроста с уважением
отзывались нобелевские лауреаты.
великую удачу он расценивал свою встречу с С.М.Джинтано, сумевшим подвести
прочную материальную базу под сумасшедшие идеи педагога. Мы раскапывали
развалины храмов майя, работали в Месопотамии, архивы Капитолия и Ватикана
с удовольствием принимали нас, с лекциями в "Брэйн старз" выступали Дьюи,
Винер и Рассел. Мы знали, как работает компьютер и наблюдали жизнь океана
из-за стекол глубоководного батискафа. Каких затрат это стоило, знал
только сам Джинтано. Но, думаю, он сделал правильный выбор - работы Пауля
Херста, Уильяма Фроста, Дона Реви, Дэйва Килби, Патриции Хольт, книги
Куртиса и Лаваля... С некоторых пор дела Джинтано определялись именно
успехами "Брэйн старз".
работается лучше? Фрост продолжил свои работы в Кембридже, в этом
маленьком месте на большом холме, как говорили когда-то индейцы-алгонкины,
понятно, не подозревавшие, что со временем на месте их бедных вигвамов
вырастут корпуса Массачусетского технологического института. Дэйв Килби
стал своим человеком в ИБМ, я обошел вокруг света на паруснике, что
помогло мне написать "Третью молитву", до сих пор не выпавшую из списка
бестселлеров. Рон Куртис, параллельно литературным занятиям, изучал
восточные кухни, его рецептами до сих пор пользуются лучшие мастера
"Четырех сезонов", "Павильона", "Линди", даже "Лючоу" и "Мамы Леоне".
Дело, собственно, не в том, чему нас учили, дело в том - как нас учили.
Дело в атмосфере, в культа разума, который нас окружал. Мы постигали мир
самозабвенно и безудержно, а это и есть истинная учеба.
механических игрушек, других каких-то столь же странных вещей, доктор
Гренвилл предлагал:
естественно, обосновав переход от одной вещи к другой. Другими словами,
попробуйте выявить некую внутреннюю связь этих предметов с вашим
собственным внутренним я.
формул, не сводя их, впрочем, только к реакциям преобразования, Патриция
Хольт, как всегда обращающая на себя внимание, от усердия прикусившая
кончик языка, тут же набросала проект естественно-исторического музея,
Пауль Херст, хитро щурясь, не оглядываясь ни на кого, забыв обо всем,
цветными мелками пытался дать на доске некий синтетический портрет мира,
похоже, сам пугаясь, сам дивясь тому, что появлялось из-под его рук.
ваша тетрадь не тронута. Вас не увлекло мое задание?
предметам. Кажется, это были механические игрушки и какая-то раковина.
Дэйв и сменил предметы. - Я знаю другого парня, у которого есть игрушки,
совсем не похожие на эти. Я знаю еще одного парня, у которого... Ну, и так
далее.
который бы нуждался вообще во всех представленных тут предметах, тогда ты
оказался бы ближе к истине.
вместо отношения порядка Дэйв на указанном множестве использовал отношение