могу его видеть, НЕ МОГУ! Я же Слепой, слепой, как все остальные. Кроме
Мэта. Только он может видеть, а я не могу... Но и я вижу. Вижу!.. ВИЖУ!!!
мгновение ока разрастается и захватывает целиком: спокойно, милый...
Видишь - и ладно! Совсем не обязательно, чтобы об этом знал весь Приют!..
разморенный на летнем солнышке. Спит сном праведника. Или ребенка. Иван не
заорал, не засвистел и не запрыгал, тыча пальцем в небо. Он очень
натурально поскользнулся и, выронив из рук большой разводной ключ,
плюхнулся в воду, подняв уйму брызг. Ключ упал на трубу, и по всей округе
пошел такой гул, словно неподалеку ударили в колокол.
сразу же заорал что есть мочи:
тамбуре, отдышавшись и разобравшись, что к чему, дядя Мартин сказал:
всем. Вместе с этим старым чертом... Воистину, счастлива наша судьба!.. А
к Мэту надо кого-то приставлять. Чтобы толкали в бок...
бороду съел!
Но сдержался.
случае, он без обиняков согласился на то, чтобы теперь рядом с ним на
холме всегда находился дежурный.
видел Черный Крест. Кажется, видел, сказал он. И самым удивительным было
то, что Доктор сразу ему поверил. Сразу и без излишних эмоций. Как будто
так и должно было быть. Как будто так было кем-то запланировано. Как будто
так уже происходило не раз. Он только посоветовал Ивану все как следует
проверить.
проверял ночью, проверял в дождь, ведро и в первый снег. Осторожно, с
оглядкой, не раскрываясь, под трубные сигналы Зрячего Мэта. Как древний
разведчик в стане врага... И убедился, что действительно стал Зрячим.
Правда, это было необычное зрение... Небо сразу становилось
уныло-пасмурным. И днем, и ночью. Ни звезд, ни солнца, ни луны - просто
серый фон, и на этом сером неумолимо ползет черное... Хотя солнце все
равно давало себя знать, потому что, когда Крест подходил к дневному
светилу, Иван переставал ВИДЕТЬ.
собственной глупости, вымереть человечеству не позволит. Не для того она
столько времени его пестовала... Теперь надо подумать, как твое Зрение
можно использовать.
что здесь самое главное?
Приюта. И на какой угодно срок...
одного дня не проходит, чтобы ремонтникам не приходилось выбираться
наружу, а значит, твое место будет на холме... Сейчас же ты свободен как
птица. Надо только научиться прятаться от Креста.
состояния.
Во всяком случае, Иван мог теперь думать не только о дороге.
Все эти цифры, страницы, по-моему, для отвода глаз... Что-то ему было надо
другое. Или отвлекал меня?.. Может быть и так, но от чего?..
внимательно осмотрел часы. Нажал кнопочку, о которой сказал старик. Цифры
на часах стали из черных красными. Тогда он снова нажал кнопочку. Цифры
опять почернели.
великие дела.
кровью наливаются.
были включены на передачу. И старик, по крайней мере, мог слышать, что тут
у меня происходит... Ну, тогда я вообще ничего не понимаю! Зачем же он
раскрылся?.. С папочкой этой? Или она действительно ему нужна?.. Ничего не
понимаю!
словно опасался, что Зрячий Мэт выйдет сейчас из-за ближайшего куста,
хитро подмигнет, погрозит пальцем и, хрипло откашлявшись, скажет: "Ага,
голубчик! Вот я тебя и поймал!"
плечо и, засунув приклад под мышку, судорожно сжал рукоятку. И двинулся
дальше, время от времени озираясь по сторонам. Минут через двадцать, весь
в поту, он поднялся на вершину большого холма и замер. Впереди, на
горизонте темнела полоска леса. Как край земли... Слева за кустами
ослепительно сверкало в реке солнце, а справа Иван увидел вьющуюся, как
змея, по равнине и уходящую к лесу коричневую ленту шоссе.
среди этой тишины и идиллии. Как старый корявый пень на цветочной
клумбе...
трудом вытянул ноги.
до него еще топать и топать. А потом в лесу еще топать и топать. А потом
обратно еще топать и топать...
холмов и со свистом пронесется по шоссе огромная серебристая машина, какую
он видел в книжке, а за ней другая, третья, четвертая... И надо будет
просто встать, не спеша спуститься с холма, спокойно выйти на обочину и с
достоинством поднять руку. Кажется, это называлось "проголосовать"... И
один из серебристых гигантов остановится, кто-то благожелательный
приглашающе откроет дверцу, и можно будет подняться в прохладную кабину и
сесть в мягкое кресло, удобное, как мамины колени, и поговорить о погоде и
жизни, просто так, не думая о проклятой сумке, забыв о Приюте и ничего не
боясь... А дорога будет стремительно нестись навстречу, и через две минуты
вокруг уже будет лес, а еще через минуту его довезут до цели, и можно
будет просто сказать: "Спасибо!" И, попрощавшись за руку, выйти...
разумеется, и не пахло, и шоссе осталось пустой, неуютной и никчемной
лентой среди зеленого буйства. И жара не сменилась кондиционированной
нежной прохладой. Вот только небо стало тоскливо-серым, и увидел Иван, как
быстро и грозно поднимается над темной полоской леса Черный Крест.
Зловещий, неотвратимый, беспощадный. Как рука судьбы.
вскоре нырнуть вниз, уже зависло над верхушками деревьев. Иван страшно
устал и брел, едва передвигая ноги. Отсиживаясь в кустах во время первого
появления Черного Креста, он пообедал хлебом и питательной смесью, а потом
вся дорога слилась в непрерывную цепочку однообразных событий: высокая
трава, надоедливо цепляющаяся за штаны... серое зловещее небо... колючие
кусты, осатанело царапающие руки... короткий отдых, пока Крест хищно
проходит над головой... И снова - трава, небо, колючки, отдых... Трава...
колючки... Казалось, это никогда не кончится. Да и можно ли назвать отдых
отдыхом, если все время приходится следить за собой, чтобы не заснуть от
усталости. И постоянное ощущение, что кто-то присутствует совсем рядом и
наблюдает за каждым твоим шагом, за каждым твоим взглядом, за каждым твоим
вздохом... Ужас кошмарный, а не дорога! Кроты не привыкли бегать далеко и
долго...
кусты лес становился ближе и ближе, и вот уже остался один хороший бросок,
и Иван рванулся сразу, как только Крест исчез за горизонтом. Сердце,
выпрыгивающее из груди... в виски монотонно колотят чем-то тупым и
тяжелым... во рту царапается огромный шершавый язык... И все чужое: руки,
ноги, голова; и нет сил, чтобы сделать последний шаг, ибо за ним еще один,
и еще, и еще, и так до самого конца, до самой смерти - шаги, шаги, шаги; и
уже нечем дышать - ведь вокруг красный полумрак, сквозь который падают на