они шевелились - выламываясь, вытягиваясь вперед - а над бородавками,
изъязвившими многих из них, пузырилась фосфоресцирующаяся слизь.
заключалось в том, что вокруг Конкина опять находились те самые загробные
существа, что, как в бреду горячечного больного, чудились ему совсем
недавно. И одно из этих существ держало его под руку, а другое,
значительно меньших размеров, вдруг схватилось за палец и пронзительно
запищало:
слова. А затем третье существо, обросшее чем-то вроде мелких густых
пружинок, неожиданно выступило из толпы и, приблизив растрескавшееся, как
глина в жару, лицо, прошипело, покачиваясь и приседая:
обмотанное тряпками с ног до головы - с неестественной силой повернуло его
к себе и, вонзившись ногтями в предплечье, мучительно проурчало:
ему пришлось посторониться, чтобы пропустить хлынувшую наружу, галдящую и
размахивающую портфелями, растекающуюся ораву школьников. Вероятно,
занятия на сегодня кончились, потому что мальчики беззаботно тузили друг
друга, затевая, еще не выйдя из здания, уличную игру, а пищащие,
гримасничающие, сбивающиеся в стайки девчонки с облегчением сдергивали
банты, распуская таким образом волосы по плечам.
расписание, а на самом деле, как сразу же понял Конкин, незаметно
наблюдающий за вестибюлем, шагнул к нему и, быстро опустив руку в карман
пиджака, сухо, неприязненно спросил его:
"гуманист". Конспираторы хреновы, подумал Конкин. Однако вида подавать не
стал, а напротив, тихо и значительно, как его учили, произнес:
Постучать трижды. Вычитание.
двенадцать. Конкин так и сделал, получив в уме минус пять, но
математические способности ему не пригодились, потому что приемная
директора была пуста, дверь распахнута, пароля никто не спросил, и он
сразу же прошел в кабинет, где лицом к открытому входу, перегнувшись,
прямо на канцелярском столе сидел Леон и, ужасно сморщившись, цедил в
притиснутую к щеке телефонную трубку:
Я, пойми ты, не знаю, что может произойти... Позвони через час. Нет,
какие-либо акции я запрещаю!..
безумным всепроникающим взглядом, но однако в то же время и как бы не видя
его, сообщил:
левому краю и, плюхнувшись в кресло, начал быстро-быстро перебирать
раскиданные перед собой бумаги. Он просматривал их сверху вниз, дико
комкал и отшвыривал в угол, так что вскоре там собралась изрядная куча, а
отдельные документы складывал в несколько раз и распихивал по карманам.
объявили нам войну... Во всяком случае, Конвенция нарушена... Теперь нас
будут убивать одного за другим... Школа засвечена, надо уходить отсюда...
Что вы стоите? Не стойте: займитесь документами...
царизма, и Конкин, буквально ощущая, как опустевает школа, как она
наполняется громадной нежилой тишиной, перетащил туда ворох бумаг, кое-как
сложил его пирамидкой, пододвинул, поправил и, нащупав в кармане спички,
неловко чиркая, поджег с ближней стороны. Пламя пыхнуло, немного
поколебалось и вдруг, как хищник, бросилось внутрь - пожирая добычу, с
гудением уходя в трубу.
отпустите?
принуждаем никого сотрудничать с нами. Сотрудничество - дело добровольное.
С другой стороны, поскольку объявлена война, то ситуация, конечно, резко
ухудшилась. Мы теперь не сможем защищать абсолютно всех. Вы меня
понимаете? Раз вы не с нами, то вы не можете рассчитывать на нашу помощь.
Это - логично. Вам придется рассчитывать только на самого себя. -
Поменяйте работу, переедьте на другую квартиру. Запасных документов у вас,
конечно, нет? - Чуть запнулся и сам ответил. - Ну, конечно, откуда?
Впрочем, может быть, они и не понадобятся. Начнется суматоха, пальба -
скорее всего будет не до вас. По крайней мере в ближайшее время. Недели
две или три, а там - посмотрим... Я все-таки не верю, что они с нами
справятся...
палец - несколько секунд, прислушиваясь, стоял в этой позе, а потом
облегченно вздохнул:
крышке стола. - Ну что же он не звонит, ему уже пора звонить...
делах. Не знаю и не хочу знать. Они меня не интересуют... Воспитание
нового поколения... Истинно существующая реальность... Так, чтоб мир был
для них - невыносим... Это, по-моему, бред собачий... Ладно. Я не
собираюсь оспаривать. Но в свое время вы обещали, что поможете мне.
Помните - тогда, в зоопарке? Собственно, поэтому я сюда и пришел.
Существует же, в конце концов, обычная человеческая порядочность...
него давила оцепенелость школьного здания. Где-то неподалеку журчала в
трубах вода. Доносилась скороговорка невыключенного радио.
повезло. Большинство людей, очнувшихся от летаргии, просто гибнет, так и
не разобравшись, что именно происходит. Не выдерживают ужаса окружающего.
А мы вас заметили, поддержали в какой-то мере. - Он опять замер, подняв
палец. И вдруг глаза его блеснули, как у питона. - Нет, не показалось...
секретера, выхватил из глубины его пистолет и спросил также, как и Конкин,
одними губами:
вас в живых оставят? - А поскольку Конкин лишь пятился и делал
протестующие жесты, то, пожав плечами, сунул пистолет в карман и, извлекши
из секретера второй, осторожно, чтобы не издавать громких звуков,
передернул затвор. - Ну как хотите... Можете вообще здесь оставаться... Я
вам не нянька... - Тем не менее, открывая дверь, призывно махнул ему
рукой. - Пошли...
солнце, завернули на лестницу, широкими ступенями ведущую вниз, и чуть не
споткнулись о распростертое на лестничной площадке мешковатое нескладное
тело. Мертвец лежал, весь обмякнув, неестественно вывернув голову,
прижатую к бетону, грязноватое лицо его было сплющено, но Конкин узнал
учителя, который подходил к нему в вестибюле. И от того, что этот учитель
был только что жив, а сейчас уже мертв, ему стало совсем нехорошо.
множество мелких осколков. Кажется, перед этим Конкин услышал какой-то
характерный хлопок. Или не услышал. Определить было трудно. Леон сразу же
выстрелил в нижний пролет и громовое эхо, отразившись от стен, ударило
Конкина по ушам.
движениями запер двери, приговаривая: Картон, но все-таки задержит... - с
удивительной для хилого сложения силой протащил вдоль стены книжный шкаф,
чтобы загородить предбанник, а затем отомкнул дверь черного хода на
противоположной стороне - показалась узенькая винтовая лестница, тускло
освещенная тремя лампочками, висящими на скрученных проводах.
пистолет и почти насильно втиснул его в холодную, скользкую от нервного
пота руку Конкина. - Держите, держите! Вы же видите, что происходит.
Стреляйте в любого, кого заметите. Наших людей в здании нет. И не
дожидайтесь команды. Командовать будет некогда. Только, пожалуйста, меня
не убейте...
Корнев Павел
Андреев Николай
Конан-Дойль Артур
Лукин Евгений
Куликов Роман