Чтение 4–й страницы книги ~Возвращение. Полдень. XXII век~

- "Бездельничаешь"!.. - сказал Атос и ткнул Капитана в бок. Он
принимал извинение.

- Виу, ребята! - провозгласил Капитан. - Держать курс на Атоса!
Фидеры на цикл, звездолетчики! Бойтесь легенных ускорений. Берегите
отражатель. Пыль сносит влево. Виу!

- Виу-вирулли! - взревел экипаж "Галактиона".

Капитан повернулся к Лину.

- Бортинженер Лин, - сказал он, - какие есть вопросы по географии?

- Нету, - отрапортовал бортинженер.

- Что у нас еще сегодня?

- Алгебра и труд, - сказал Атос.

- Вер-рно! Поэтому начнем с борьбы. Первая пара будет: Атос - Лин. А
ты, Полли, иди приседай, у тебя ноги слабые.

Атос принялся готовиться к борьбе.

- Не забыть бы спрятать материалы, - сказал он. - Пораскидали все,
учитель увидит.

- Ладно, все равно завтра уходим.

Поль сел на кровати и отложил книжку.

- А тут не написано, кто изобрел окситан.

- Эл Дженкинс, - сказал Капитан не задумываясь. - В семьдесят втором.

Учитель Тенин пришел в 18-ю как всегда, в четыре часа дня. В комнате
никого не было, но в душевой обильно лилась вода, слышалось фырканье,
шлепанье и ликующие возгласы: "Виу, виу-вирулли!" Экипаж "Галактиона"
мылся после занятий в мастерских.

Учитель прошелся по комнате. Многое было здесь знакомым и привычным.
Лин, как всегда, раскидал одежду по всей комнате. Одна его тапочка стояла
на столе Атоса и изображала, несомненно, яхту. Мачта была сделана из
карандаша, парус - из носка. Это, конечно, работа Поля. По этому поводу
Лин будет сердито бурчать: "Не воображай, что это очень остроумно,
Полли..." Система прозрачности стен и потолка была расстроена, и сделал
это Атос. Клавиша поставлена у него в изголовье, и, ложась спать, он с ней
играет. Он лежит и нажимает ее, и в комнате то становится совсем темно, то
появляется ночное небо и луна над парком. Обычно клавиша портится, если
Атоса никто не остановит. Судьба Атоса сегодня - чинить систему
прозрачности.

На столе у Лина бедлам. На столе у Лина всегда бедлам, и тут ничего
не поделать. Это именно тот случай, когда бессильны и выдумки учителя, и
весь мощный аппарат детской психологии.

Как правило, все новое в комнате связано с Капитаном. Сегодня у него
на столе чертежи, которых раньше не было. Это что-то новое, значит, об
этом надо подумать. Учитель Тенин очень любил новое. Он присел к столу
Капитана и принялся рассматривать чертежи.

Из душевой доносилось:

- А ну подбавь холодненькой, Полли!

- Не надо! Холодно! Простужусь!

- Держи его, Лин, пусть закаляется!

- Атос, дай терку...

- Где мыло, ребята?

Кто-то с грохотом валится на пол. Вопль:

- Какой дурак кинул мыло под ноги?!

Хохот, крики "виу".

- Страшно остроумно! Как вот врежу!..

- Но-но! Втяни манипуляторы, ты!..

Учитель посмотрел чертежи и положил их на место. Увлечение
продолжается, подумал он. Теперь кислородный обогатитель. Мальчики здорово
увлеклись Венерой. Он встал и заглянул под подушку Поля. Там лежало
"Введение в...". "Введение" было основательно зачитано. Учитель задумчиво
перелистал страницы и положил книгу на место. Даже Поль, подумал он.
Странно.

Теперь он увидел, что на столе Лина нет боксерских перчаток, которые
валялись там регулярно и непременно в течение двух последних лет. Над
кроватью Капитана не было фотографии Горбовского в вакуум-скафандре, а
стол Поля был пуст.

Учитель Тенин понял все. Он понял, что они хотят удрать, и он понял,
куда они хотят удрать. Фотографии нет - значит, она в рюкзаке Капитана.
Значит, рюкзак уже собран. Значит, они уходят завтра утром, пораньше.
Потому что Капитан любит делать все обстоятельно и никогда не откладывает
на завтра то, что можно сделать сегодня. Кстати, рюкзак Поля наверняка еще
не готов: Поль предпочитает все делать послезавтра. Значит, они уходят
завтра и уходят через окно, чтобы не беспокоить дежурного. Они очень не
любят беспокоить дежурного.

Учитель заглянул под кровати. Рюкзак Капитана был упакован с завидной
аккуратностью. Под кроватью Поля валялся рюкзак Поля. Из рюкзака торчала
любимая рубашка Поля - без ворота, в красную полоску. В стенном шкафу
покоится с величайшей тщательностью сплетенная из простынь лестница -
несомненно, творение Атоса.

Так... Значит, надо думать. Учитель Тенин помрачнел и повеселел
одновременно.

Из душевой выкатился Поль в одних трусах, увидел учителя и прошелся
колесом.

- Неплохо, Поль! - воскликнул учитель. - Но не гни ноги, мальчик!

- Виу! - завопил Поль и прошелся колесом в обратную сторону. -
Учитель, космолетчики! Учитель пришел!

Он всегда забывал поздороваться.

Экипаж "Галактиона" ринулся в комнату и застрял в дверях. Учитель
Тенин смотрел на них и думал... ничего не думал. Он очень любил их. Он
всегда любил их. Всех. Всех, кого вырастил и выпустил в Большой Мир. Их
было много, и лучше всех были эти. Потому что они были сейчас. Они стояли
руки по швам и смотрели на него так, как ему хотелось. Почти так.

- Ка те те у эс те ха де, - просигналил учитель. Это означало:
"Экипажу "Галактиона". Вижу вас хорошо. Нет ли пыли по курсу?"

- Те те ку у зе це, - вразноголосицу ответил экипаж.

Они тоже видели хорошо, и пыли по курсу почти не было.

- Облачиться! - скомандовал учитель и уставился на свой хронометр.

Экипаж с треском кинулся облачаться.

- Где мой носок?! - заорал Лин и увидел яхту. - Не воображай, что это
остроумно, Полли... - проворчал он.

Облачение длилось 39 секунд с десятыми, последним облачился Лин.

- Свинство, Полли, - ворчал он. - Остроумец!..

Потом все сели кто куда, и учитель сказал:

- Литература, география, алгебра, труд. Так?

- И еще немножко физкультуры, - добавил Атос.

- Несомненно, - сказал учитель. - Это видно по твоему опухшему носу.
Кстати, Поль до сих пор сгибает ноги. Саша, ты должен показать ему.

- Ладно, - сказал Лин с удовольствием. - Но он туповат, учитель.

Поль ответил немедленно:

- Лучше быть туповатым в колене, чем тупым, как полено!..

- Три с плюсом, - учитель покачал головой. - Не слишком грамотно, но
идея ясна. Годам к тридцати ты, может быть, и научишься острить, Поль, но
и тогда не злоупотребляй этим.

- Постараюсь, - скромно сказал Поль.

Три с плюсом не так уж плохо, а Лин сидит красный и надутый. К вечеру
он придумает ответ.

- Поговорим о литературе, - предложил учитель Тенин. - Капитан Комов,
как поживает твое сочинение?

- Я написал про Горбовского, - сказал Капитан и полез в свой стол.

- Чудесная тема, мальчик! - сказал учитель. - Будет очень хорошо,
если ты справился с ней.

- Ничего он с ней не справился, - заявил Атос. - Он считает, что в
Горбовском главное - умение.

- А ты что считаешь?

- А я считаю, что в Горбовском главное - смелость, отвага.

- Полагаю, ты неправ, штурман, - сказал учитель. - Смелых людей очень
много. Среди космолетчиков вообще нет трусливых. Трусы просто вымирают. Но
десантников, особенно таких, как Горбовский, - единицы. Прошу мне верить,
потому что я-то знаю, а ты пока нет. Но и ты узнаешь, штурман. А что
написал ты?

- Я написал про доктора Мбога, - сказал Атос.

- Откуда ты узнал о нем?

- Я дал ему книжку про летающих пиявок, - объяснил Поль.

- Отлично мальчики! Все прочли эту книгу?

- Все, - сказал Лин.

- Кому она не понравилась?

- Всем понравилась, - сказал Поль с гордостью. - Я выкопал ее в
библиотеке.

Он, конечно, забыл, что рекомендовал ему эту книгу учитель. Он всегда
забывал такие мелочи, он очень любил "открывать" книги. И он любил, чтобы
все об этом знали. Он любил гласность.

- Молодец, Поль! - сказал учитель. - И ты, конечно, тоже написал о
докторе Мбога?

- Я написал стихи!

- Ого, Поль! И тебе не страшно?

- А чего бояться? - сказал Поль небрежно. - Я читал их Атосу. Он
ругал только по мелочам. Так... чуть-чуть.

Учитель с сомнением посмотрел на Атоса:

- Гм! Насколько я знаю штурмана Сидорова, он редко отвлекается на
мелочи. Посмотрим, посмотрим... А ты, Саша?

Лин молча сунул учителю толстую тетрадь. На обложке растопырилась
чудовищная клякса.

- Званцев, - объяснил он. - Океанолог.