упал и убился. И совсем другое дело - если ударили мертвеца. Тоже,
конечно, некрасиво, но есть ли это преступление? Так?
неинтереснейшая и зануднейшая писанина. За нее я и взялся, не теряя ни
секунды драгоценного времени. И вот, когда я дошел до кругленького такого
периода... м-м... "Сопоставляя показания свидетелей и заключение
медэкспертизы, можно достаточно уверенно утверждать, что клиническая
смерть наступила в 23 часа 15 минут..."
Когда, ты говоришь, это произошло?
седьмого года, - ответил, ухмыляясь, Варахасий.
голосом:
двадцать три часа пятнадцать минут по московскому времени".
произнес Варахасий. - Небезынтересно, правда?
нет. Показал я эту тетрадочку на пробу прокурору. Все было, как я и
ожидал: "Подделка, умалишенный, случайное совпадение, не морочь мне
голову, что, у тебя дел других нет?" И я решил попытаться размотать эту
загадку на свой страх и риск. В частном, так сказать, порядке, но с
сугубым использованием служебного положения.
ощущение, словно бы открывается дельце это в такую бездну, куда еще ни
один человеческий глаз не заглядывал. А начал я, сам понимаешь, с
биографии покойного.
двадцать третьем году. Родители его умерли, когда ему было три года, и он
остался на руках у старшей сестры (по первому браку отца) Серафимы,
которой исполнилось тогда двадцать лет, работницы завода "Серп и молот"
(бывший завод Гужона). И добрая, видно, девушка была эта Серафима: хотя
трехлетний пацан здорово осложнял ее жизнь, она его не сбыла в приют, а
отдала в ясли, а потом, когда подрос, в очаг при заводе.
одном с нею цехе, а еще три года спустя у них родилась дочка Светлана.
Судя по всему, Никита племянницу любил, и с Федором у него тоже были
отличные отношения.
Андроньевской, в коммунальной квартире невероятных по нашему времени
размеров. Там до сих пор еще проживают двое стариков, которые помнят и
Серафиму с Федором, и Никиту, и Светлану, однако выяснить у них о Никите
что-либо определенное не удалось: слишком все перемешалось в их бедной
памяти за прошедшие бурные годы.
и едва только не натянул на "золотой аттестат", учиться дальше не пожелал,
а поступил он на славный завод "Серп и молот", под начало к Феде, который
к тому времени сделался уже мастером.
себя не жалел: два ранения, контузия, орден Славы, три Красные Звезды, две
медали "За отвагу". Кончил войну в Мукдене...
родную Андроньевскую. Дела там были плохи. Федор был убит. Серафима
держала у себя какого-то хмыря-майора из военной комендатуры и изрядно
попивала. Светлана связалась с шайкой то ли воров, то ли бандитов.
в свой старый цех, быстро там освоился, затем осмотрелся в семье и молча
ринулся в бой. Сначала он жестоко избил хмыря-майора, помыкавшего
Серафимой, как служанкой. Могли быть изрядные неприятности, но майор был
семейным и партийным и дело замял. Вскоре он, сославшись на распоряжение
начальства, вернулся на казарменное положение, а потом и вовсе слинял
начисто. И горько же, должно быть, попрекала Никиту несчастная Серафима!
занялся племянницей. И удалось ему управиться с племянницей, отлучить ее
от опасных дружков и всякими правдами и неправдами устроить ее на завод
учетчицей - школу-то она бросила еще в сорок четвертом, едва-едва вытянув
семилетку.
институт стали, в пятьдесят втором закончил и был назначен в свой цех
сменным инженером.
Светлана вышла замуж и завербовалась на Север. Никита Воронцов остался
один. Здесь уместно будет сказать, что он как был, так и остался до конца
дней своих холостяком. Судя по некоторым данным, не по вине женщин.
институтов. В семьдесят втором году он получил квартиру на проспекте
Грановского и покинул старое гнездо на Андроньевской.
четырех лет.
взглянуть на него?
была стандартная фотокарточка шесть на девять. Обыкновенное, ничем,
пожалуй, не примечательное лицо пожилого мужчины. Залысый лоб, редеющие
волосы, зачесанные аккуратно назад. Несколько запавшие глаза,
полуприкрытые набрякшими веками. Резкие складки по сторонам сухого, плотно
сжатого рта. Гладко выбрит. Что еще? Уши слегка оттопырены. Серый пиджак
поверх черного глухого свитера. Положительно, обыкновенный человек...
фотографию.
мудрые и тоскливые. И другие люди, кто его знал, утверждают в один голос,
что взгляд у него был странный... Правда, хоть и в один голос, но в разных
выражениях.
напротив пали розовые отсветы восходящего солнца.
разгадать эту загадку и принялся за дело по всем правилам нашего
искусства. Я побывал в военкомате, на заводе "Серп и молот", в номерном
этом институте, изучил его биографию, можно сказать, доскональнейшим
образом, и представь себе, не оказалось в ней решительно ничего, что бы
пролило хоть какой-то свет на странности в дневнике. То есть он
действительно выступил со своей частью на фронт в конце августа сорок
первого, действительно воевал к западу от Москвы, а через три года
переправлялся через Друть... и пять лет назад вместе с неким Бельским
получил авторское свидетельство на какую-то там бездымную технологию... Но
к разгадке это меня не приблизило ни на шаг.
героя, друзьями, родственниками, знакомыми и так далее. Выяснением
подробностей его частной и даже интимной жизни. Как честный человек,
признаю, что, строго говоря, я не имел на это права, но мертвым не больно,
а остановиться я уже не мог. Чуял, чуял я, что за загадочкой этой кроется
что-то грандиозное, чуть ли не глобальное... Впрочем, сам увидишь и будешь
судить.
интересного не сообщили. Хороший был мужик, компанейский парень,
специалист отличный, такой милый, добрый мужчина... все в таком духе. Умел
и любил выпить; анекдоты рассказывал - обхохочешься; нередко перед
начальством держал мазу за обиженных; такого-то чуть ли не из-под суда
вытащил; такому-то чуть ли не из самого ВЦСПС путевку в спецсанаторий для
ребенка выбил... ничего не боялся... ничего для себя не требовал...
хорошему своему приятелю публичную оплеуху влепил за хамство старухе
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Майер Стефани
Никитин Юрий
Куликов Роман