чтобы повидать его.
делать? И что ты будешь делать в лесу? Плакать о мечте, которая
превратилась в судьбу? Молиться, чтобы все было не так? Или, чего доброго,
возьмешься переделывать то, что есть, в то, что должно быть?
Другие приезжают для другого. Чтобы обнаружить в лесу кубометры дров. Или
найти бактерию жизни. Или написать диссертацию. Или получить пропуск, но
не для того чтобы ходить в лес, а просто на всякий случай: когда-нибудь
пригодится, да и не у всех есть. А предел поползновений - извлечь из леса
роскошный парк, как скульптор извлекает статую из глыбы мрамора. Чтобы
потом этот парк стричь. Из года в год. Не давать ему снова стать лесом.
Кому-то надо уехать, либо мне, либо вам всем.
наспех сделанную розетку и включил "мерседес".
шесть ноль одиннадцать...
и запинаясь, прочитал ответ.
триста двенадцать подели мне на десять пятнадцать...
и деления, складывал, вычитал, извлекал корни, и все шло, как обычно.
семь, - механически продиктовал Перец, а потом спохватился и сказал: -
Слушай, он ведь врет. Должно быть сто двадцать.
повторил он. - А теперь извлеки мне корень из десять ноль семь...
свежий и удовлетворенный. Он стал мыть руки, напевая при этом приятным
голосом "Аве Мария". Потом он провозгласил:
мы говорим и пишем о нем! А между тем он достоин того, чтобы о нем писать.
Он облагораживает, он будит высшие чувства. Он способствует прогрессу. Он
сам подобен символу прогресса. А мы никак не можем пресечь распространение
неквалифицированных слухов, побасенок, анекдотов. Пропаганда леса по
существу не ведется. О лесе говорят и думают черт-те что...
Ким.
поставленный - "мерседеса" не стало слышно.
леса"... "Кто в лес, кто по дрова"... Вот с чем мы должны бороться! Вот
что мы должны искоренять. Скажем, вы, мосье Перец, почему вы не боретесь?
Ведь вы могли бы сделать в клубе обстоятельный целенаправленный доклад о
лесе, а вы его не делаете. Я давно за вами наблюдаю и все жду, и все
напрасно. В чем дело?
отзывам, это была очень полезная лекция. Дело ведь не в том, был ты в лесу
или не был, дело в том чтобы содрать с фактов шелуху мистики и суеверий,
обнажить субстанцию, сорвав с нее одеяние, напяленное обывателями и
утилитаристами...
Ким.
как лингвист по образованию. Я вам дам тезисы, а вы их разовьете в свете
последних достижений лингвистики... Или какая там у вас тема диссертации?
на материале "Макура-но соси", - сказал Перец. - Боюсь, что...
болота и трясины, а великолепные грязелечебницы; не прыгающие деревья, а
продукт высокоразвитой науки; не туземцы, не дикари, а древняя цивилизация
людей гордых, свободных, с высокими помыслами, скромных и могущественных.
И никаких русалок! Никакого лилового тумана, никаких туманных намеков -
простите меня за неудачный каламбур... Это будет превосходно, мингер
Перец, это будет замечательно. И это очень хорошо, что вы знаете лес,
можете поделиться своими личными впечатлениями. Моя лекция была тоже
хороша, однако, боюсь, несколько умозрительна. В качестве основного
материала я использовал протоколы заседаний. А вы, как исследователь
леса...
не пускают. Я не знаю леса.
сожалению, это у нас еще встречается - формализм, бюрократизм,
эвристический подход к личности... Об этом вы, между прочим, тоже можете
сказать. Можете, можете, об этом все говорят. А я попытаюсь согласовать
ваше выступление с дирекцией. Я чертовски рад, Перец, что вы, наконец,
примете участие в нашей работе. Я уже давно и очень внимательно
приглядываюсь к вам... Вот так, я вас записал на следующую неделю.
уезжаю. Завтра.
клуба, он поймет. Считайте, что вы остались еще на неделю.
Перец: надо! До свидания.
хочет, чтобы я уезжал, Алевтина не хочет, а теперь и этот тоже...
Вы не хотите себе, а я уеду. Не буду я играть с вами в пинг-понг, не буду
играть в шахматы, не буду я с вами спать и пить чай с вареньем, не хочу я
больше петь вам песни, считать вам на "мерседесе", разбирать ваши споры, а
теперь еще читать вам лекции, которых вы все равно не поймете. И думать за
вас я не буду, думайте сами, а я уеду. Уеду. Уеду. Все равно вы никогда не
поймете, что думать - это не развлечение, а обязанность...
пневматические молотки, с грохотом сыпался кирпич, а на стене рядком
сидели четверо рабочих, голых по пояс, в фуражках, и курили. Потом под
самым окном заревел и затрещал мотоцикл.
шестнадцать.
отстегнутый капюшон болтался у него на груди на шнурке рации. От башмаков
до пояса комбинезон щетинился бледно-розовыми стрелками молодых побегов, а
правая нога была опутана оранжевой плетью лианы бесконечной длины,
волочащейся по полу. Лиана еще подергивалась, а Перецу показалось, что это
щупальце самого леса, что оно сейчас напряжется и потянет человека обратно
- через коридоры Управления, вниз по лестнице, по двору мимо стены, мимо
столовой и мастерских и снова вниз, по пыльной улице, через парк, мимо
статуй и павильонов, к въезду на серпантин, к воротам, но не в ворота, а
мимо, к обрыву, вниз...
и Перец не сразу понял, что это Стоян Стоянов с биостанции. В руке у него
был большой бумажный кулек. Он сделал несколько шагов по кафельному полу,
по мозаике, изображающей женщину под душем, и остановился перед Кимом,
спрятав бумажный кулек за спину и делая странные движения головой, словно
у него чесалась шея.
подбритой шее, в самой ямочке под затылком, коротенький розоватый побег,
тоненький, острый, уже завивающийся спиралью, дрожащий, как от жадности.
кино станет звать, соври, что срочная вечерняя работа. Если будет чаем
угощать, скажи, мол, только что пил. И от вина тоже откажись, если
предложит. А? Кимушка! В самый наираспоследнейший.
Ты только передай, а остальное все неважно.
и массировал, растопырив локти, брезгливо скалясь и бормоча ругательства.
Стоян терпеливо переминался с ноги на ногу, наклонив голову и выгнув шею.
тут? А я вот опять привез, что ты будешь делать... В самый
разнаипоследнейший. - Он развернул бумагу и показал Перецу букетик
ядовито-зеленых лесных цветов. - А пахнут-то как! Пахнут!
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Сапковский Анджей
Херберт Фрэнк
Куликов Роман