на стоны больного животного.
ла как бы декорацией в ее жизни. В этих декорациях играло совсем немного
людей. Ее родители умерли, когда она была совсем маленькой, она их не
помнила. Первые шаги она сделала, держась за руку Гранди, первые слова
она произнесла, подражая его интонации. Когда все, что составляло дедуш-
кину жизнь, рухнуло, он оставил мир, в котором жил прежде, и поселился в
этом одиноком доме. Иногда зимой почтальон, проезжавший на велосипеде
мимо их калитки раз в день, был единственным, кого они видели. Многим
такая жизнь показалась бы тоскливой, но Марина и Гранди ни о чем не жа-
лели, их мир был наполнен музыкой.
но, ее светлые серебристые волосы рассыпались по плечам. С последним ак-
кордом взгляд ее упал на полированную крышку, и она увидела отражение
своего собственного лица и менее ясное отражение другого, смуглого, по-
зади. У нее возникло мимолетное ощущение того, что называется deja vu,
однажды виденное. Ей показалось, что она уже вглядывалась когда-то в
точно такое же отражение. Марина повернулась и увидела, что по-восточно-
му непроницаемые глаза Гедеона, бесстрастные как два глубоких колодца,
наблюдают за ней. - Благодарю вас, - сказал он тихо. Этот спокойный го-
лос без особой похвалы заставил ее покраснеть больше, чем любой изыскан-
ный комплимент. Она, как ребенок, крутанулась на табурете, приподняв ма-
ленькие ножки: - Вы любите музыку? Стоило ей спросить, и она еще больше
покраснела, закусила губу: - Извините. - За что? - Его глаза вдруг опять
сузились, полуприкрытые тяжелыми веками, скрывавшими промелькнувшее в
них выражение. Марина и сама не понимала, отчего вдруг стала извиняться,
но ей почудилось, будто она подетски сказала что-то неуместное, бестакт-
ное. Она развела руками: - Я ведь и сама вижу, что любите. Гедеон помол-
чал минуту, потом поднялся и сказал с улыбкой:
у старого очага, на котором они обычно грели воду. Гедеон взял с полки
над очагом потрепанную колоду карт, это было место, где всегда лежали
карты, и спросил деда, приподняв черные брови: - Сыграем в брэг? - Гран-
ди только криво усмехнулся.
играли. На потертой деревянной доске Гранди подсчитывал очки при помощи
обломанных спичек.
одного, то на другого. Между ними все-таки была какая-то тайна. Гедеон
прекрасно знал, где лежит колода. Знал и то, что дедушкина любимая игра
- брэг. Марина с дедом часто коротали вечера на кухне за игрой в карты.
Когда она была маленькой, Гранди платил ей за выигранную партию конфета-
ми, а если выигрывал он, Марина расплачивалась дополнительными упражне-
ниями за роялем.
но. Тогда почему Марина не видела его никогда в жизни?
давно рассохлись и громко скрипели. Ветреными ночами ей казалось, что
они жалуются тонкими голосами. Но сегодня она слышала другие голоса:
внизу на кухне говорили Гранди и Гедеон. Дверь они закрыли, но звуки
проникали сквозь низкие потолки. Она не разбирала слов, но хорошо слыша-
ла враждебный и резкий тон. Дед ссорился с гостем. Раза два в его голосе
прорывалось бешенство. Гедеон отвечал тихо, спокойно, но твердо.
обычно, в ногах кровати, опираясь о деревянную спинку. Мэг была ма-
ленькой и аккуратной, из-под желтой бархатной шляпы виднелись черные
кудряшки, а из-под бархатной юбочки выглядывали черные туфельки. Ее сде-
лали во времена короля Эдуарда, и принадлежала она когда-то сестре Гран-
ди, тете Мэг, которая умерла, когда ей было двенадцать. Марина считала
куклу своей кузиной. Она росла одиноко и поэтому сама придумала себе
семью. Эмма, большая тряпичная кукла с огромными синими глазами-пугови-
цами и балетными туфлями на ногах, была моложе. Дедушка говорил, что в
нее играла мать Марины. Он никогда не покупал внучке новых кукол, но ей
хватало и этих двух.
из них. В короткой белой ночной рубашке она стояла в постели на коленях,
смотрела на них и ждала ответа, но не дождалась.
те, может быть, Гедеон знает какую-нибудь тайну из прошлой дедушкиной
жизни? - Глаза у нее стали большими. - Может быть, Гедеон незаконный сын
Гранди от какой-нибудь русской балерины или французской оперной певицы?
нее и вздохнула: "Пожалуй, ты права. Романтично, но не похоже на правду.
Бабушка бы этого не допустила". По-настоящему своей бабушки она не зна-
ла, только видела большую пожелтевшую фотографию в гостиной, на которой
была изображена леди с решительным подбородком и выразительными глазами.
Марина не могла себе представить, чтобы дедушка изменял такой бабушке.
доме не было его фотографий. Гранди всегда говорил о нем уклончиво, из-
бегая отвечать на ее вопросы. Марина сморщила нос. Она смутно помнила,
что раньше где-то был его снимок, но уверенности не было, к тому же сей-
час фотография исчезла.
чем-то обидел Гранди. Очень скрытный, дед не рассказывал о своем прош-
лом. Холодок, который появлялся в его глазах, всегда удерживал Марину от
лишних расспросов.
лась в сон. Проснулась, когда дневной свет уже заливал комнату. Минуту
она тихо лежала, потом зевнула, потянулась и сказала Эмме и Мэг "доброе
утро". Марина умылась, оделась и спустилась вниз. Последнее время Гранди
проводил утро в постели. Ему пошел уже семьдесят второй год, и теперь он
берег силы.
деон с улыбкой повернулся ей навстречу, и Марина улыбнулась ему в ответ:
занавески, и кухню залил солнечный свет. На траве и цветах еще сверкала
роса, ярко-малиновые розы обвивались вокруг деревянной решетки, высоко
подняли трепещущие головы алые маки, их оттеняли кусты белой сирени. На
одном кусте сидел дрозд и оглядывал лужайку блестящим черным глазом в
поисках насекомых. Небо над ним было ярко-синим.
заварку.
дя.
ется во всех путеводителях.
захоронения как нечто обычное, но, возможно, в других местах их считают
достопримечательностями, откуда ей знать? - Туда очень крутой подъем, -
предупредила Марина.
насмешливо.
лись ямочки. - Чего бы вы хотели на завтрак? Я, пожалуй, съем вареное
яичко.
кусить на природе.
цыпленка, немного салата и фруктов, большой кусок сыра, а к нему вполне
съедобное сухое печенье.
ее за руку, чтобы она не упорхнула к своему дедушке.
те. Им нужно было пересечь деревню, чтобы выйти к полю, на котором начи-
нался подъем на Круговую гору. Из окна почты выглянула миссис Робинсон.
Она с любопытством посмотрела на Гедеона и помахала Марине.
сдержанно.
обижаться на нее было невозможно. Она видела все, что происходит на ули-
це. Марина подозревала, что где-то внутри этой маленькой пухлой женщины
был спрятан радар. Она, казалось, способна была разузнать все о каждом
жителе деревни, которых было около сотни. Всех их миссис Робинсон знала
очень близко.