Чтение 4–й страницы книги ~Двойная игра~

Он кивнул, и Кэсси поспешила в туалетную комнату. Там она быстро поменяла кассету и вернулась в кабинет.

Гилмор продолжал диктовку, Кэсси продолжала покрывать страницы блокнота бессмысленными каракулями. Прошло еще пятнадцать минут, а он, похоже, и не собирался заканчивать. При таком темпе придется снова менять кассету. Едва она подумала об этом, как запись прекратилась.

– Ой! – Она вскочила. – Простите, что опять прерываю вас, но… – Не дав ему открыть рот, она выбежала из кабинета.

На этот раз, вернувшись, она прочла в его глазах явное неодобрение.

– У вас не в порядке мочевой пузырь или вы слишком много выпили за обедом?

Пунцовая от стыда, она что-то еле слышно пробормотала и обрадовалась, когда он, покачав головой, возобновил диктовку. Однако, когда были прочитаны еще четыре письма, она запаниковала. Через пять минут придется снова мчаться в туалет!

– Все, – внезапно сказал Гилмор, откидываясь в кресле. – Завтра с утра отпечатаете эти письма.

Со вздохом облегчения Кэсси вернулась в приемную. Опасаясь, что Гилмор может услышать, как она звонит в машинописное бюро, она накинула пальто и вышла из издательства. Нужно придумать специальный код, чтобы без помех звонить им в случае необходимости, иначе она превратится в комок нервов, подумала Кэсси, когда такси остановилось у платной машинописной конторы.

Владелица внимательно выслушала ее и с легкостью разрешила все проблемы, после чего, воспрянув духом, Кэсси подозвала другое такси и поехала в магазин, где купила свой минирекордер.

– Если вам нужен аппарат, способный работать подряд два часа, то он обойдется вам в небольшое состояние, – сказал молодой человек, который продал ей первый магнитофон.

– У вас есть такой?

– Да.

– Я беру его, – без малейших колебаний решила Кэсси. Наука, которую она собирается постичь с помощью Гилмора, тысячу раз окупит эти расходы. К тому же не будет острот насчет ее мочевого пузыря и того, что она пьет слишком много жидкости!

Следующий день оказался точным подобием предыдущего, только на этот раз Кэсси чувствовала себя намного уверенней, зная, что ее лифчик украшает новейшая модель высокочувствительного прибора из арсенала детективов и шпионов, а машинописное бюро в случае необходимости поймет, как "ало, ее телефонное послание.

– Не могу понять, как это Лайонел согласился вас отпустить, – сказал Гилмор, когда они сделали десятиминутный перерыв на чай. – Мне кажется, из вас может выйти потрясающая секретарша.

Она взглянула на него широко открытыми от удивления глазами.

– Вам все еще только «кажется»?

– Я пока не знаю, как вы ведете себя с посетителями и отвечаете на важные телефонные звонки.

Кэсси обратила внимание, что при этих словах ни в голосе, ни в лице у него не промелькнуло ни намека на юмор. Он был абсолютно серьезен. Ну и ну! Да он, должно быть, сущий диктатор!

– Я думаю, что и здесь у вас не возникнет претензий ко мне, – холодно заметила она. – Если вы…

В этот момент зазвонил телефон. Гилмор жестом попросил ее взять трубку и одновременно нажал на кнопку, включающую наружный динамик. Кэсси едва не застонала, услышав мягкий, шелестящий голос. Эта девушка уже дважды звонила сегодня Гилмору, и оба раза он велел Кэсси сказать, что его нет на месте.

Она и теперь повторила то же самое и ужаснулась, когда девушка заявила, что, по словам телефонистки, г-н Гилмор определенно находится у себя в кабинете.

Кэсси быстро нашлась.

– Она, верно, имела в ВИДУ, что он направился сюда, но боюсь, по пути его кто-то задержал. – Уголком глаза она заметила красноречивый жест босса и тут же сказала: – Минутку, кажется, вам повезло. Он только что вошел. Передаю трубку.

Не обращая внимания на усмешку Гилмора, Кэсси отдала ему трубку и уже в дверях услышала, как Гилмор неожиданно мягко (куда девался обычный властно-язвительный тон!) проворковал:

– Привет, малышка. Извини, что не мог поговорить с тобой раньше. Надеюсь, ты свободна сегодня вечером и поужинаешь со мной?

Хорошо бы, он получил от этой «шелестящей» девицы отказ, с ехидцей подумала Кэсси, хотя у него наверняка наберется с десяток таких поклонниц, которые ради него с удовольствием откажутся от любых других встреч. Ну что ж, это лишь доказывает, на какие глупости способны женщины из-за черноволосого дылды красавчика с серо-голубыми глазами и «морем» обаяния. Во всяком случае, на нее гилморовское обаяние не действует. Она успела убедиться, какое оно фальшивое и как ловко он им пользуется, очаровывая людей, когда ему это выгодно.

Слава Богу, Гилмор не пытался заигрывать с ней Хотя он и заявил, что не в его правилах заводить романы с собственными служащими, однако даже самые суровые правила имеют исключения, особенно когда дело касается сексуально привлекательных особ. И у Кэсси было предчувствие, что стройная шатенка с весьма красноречивой походкой вряд ли оставит его равнодушным.

Перерыв в работе – вот и хорошо, можно доесть оставшийся с обеда сандвич. Но не успела она с ним управиться, как задребезжал селектор. Бросив остатки сандвича в мусорную корзину, Кэсси направилась к Гилмору. – Поели? – спросил он. – У вас крошка в углу рта.

Смутившись, она смахнула ее краем ладони.

– Мы проработали половину обеденного перерыва, и я голодна.

– Вы что, жалуетесь?

– Нет, просто констатирую факт.

– Ну а теперь, когда вы это сделали, может быть, продолжим?

Не дожидаясь ее ответа, он принялся диктовать длинное письмо некоему индийскому издателю, выпустившему без контракта точную копию одной из книг издательства «Барлоу», и Кэсси, исписывая блокнот своей белибердой, внутренне вся кипела от злости на Гилмора. Хорошо же! Как только она займет здесь принадлежащее ей по праву место, час обеденного перерыва станет неприкосновенным, и Великому и Всемогущему Гилмору придется с этим считаться, хочет он этого или нет!

Было уже пять часов, когда он бросил взгляд на плоские золотые часы, украшавшие его запястье, и объявил, что на сегодня все.

– Не подумайте, что это норма, – предупредил он. – Я закруглился пораньше, чтобы с вами не случился голодный обморок.

– Вы очень добры.

– Не стоит говорить того, чего вы не думаете! В течение последнего часа вам очень хотелось изжарить меня живьем в кипящем масле! Не могу сказать, что осуждаю вас за это. Я работаю в поте лица и жду того же от других. Извините.

Это неожиданное извинение обезоружило ее.

– Ничего страшного. Издательство «Барлоу» слишком много значит для вас, и…

– С моей стороны это чистая глупость. Как вы знаете, компания принадлежит не мне, и одному Богу известно, что случится, когда Кэтрин Барлоу решит взять все в свои руки.

– Но ведь вашему положению ничего не угрожает? – с невинным видом сказала Кэсси, надеясь, что за последние несколько недель он успел остыть.

– Возможно. Но в тот день, когда она явится сюда, я уйду.

– Даже если она предложит вам стать ее партнером? – Кэсси вся напряглась в ожидании его ответа и была очень раздосадована, когда он, не говоря ни слова, отодвинул свой стул и встал.

– Да, кстати, – сказал он уже в дверях, – что касается книги о китайских табакерках, той, которую вы читали вчера. Когда закончите, я бы хотел знать ваше мнение. Мы издаем несколько подобных книг для небольшого числа любителей и никакой прибыли от этого не имеем. Кое-кто из моих коллег-директоров хочет полностью прекратить их выпуск.

– А вы?

– Решительно против. – Очень рада. Фирма «Барлоу» настолько преуспевающее издательство, что ей не обязательно печатать только то, что приносит коммерческую выгоду. Я уверена, мисс Барлоу придерживается того же мнения.

– Она что, держит с вами прямую связь? – осадил ее Гилмор.

– Нет, но… – Кэсси мысленно обругала себя за слишком длинный язык.

– Я… я читала кое-что о ней. Ну, что она верит в пользу образования и… и…

– Оборони меня Господь от радетелей добра, – не дал он ей закончить.

– И увольте меня от всяких упоминаний об этой особе!

– Хорошо, – пробормотала Кэсси, когда он, громко хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Отстегнув магнитофон от бретельки лифчика, она опустила мини-кассету в конверт и позвонила в машинописное бюро.

– Это Кэсси, – сказала она, как было условленно. – Я сделала то, что вы просили. Присылать никого не нужно. По дороге домой я сама занесу вам готовую работу.

Она положила трубку и только тут увидела стоящего на пороге комнаты Майлза Гилмора. От пристального взгляда его недобро сощуренных глаз ее бросило в жар.

– Что это за работа? – требовательно спросил он.

– Я… я… – Так и не найдя, что сказать, она в замешательстве умолкла.

– Только не говорите мне, что вы подрабатываете на стороне! – прозвучал в тишине его голос.

Проведя языком по запекшимся от волнения губам, Кэсси молча кивнула. – Я… мне нужны деньги, и я выполняю кое-какую работу для одного машинописного бюро.

– И вы еще смеете говорить мне, что я трудоголик! – возмутился он.

– Я это делаю по необходимости.

– По-моему, вам прежде всего необходимо научиться правильно рассчитывать свой бюджет! Если вы будете распыляться на два дела одновременно, это неизбежно скажется на качестве вашей основной работы.

– Пока что у вас не было оснований жаловаться, – язвительно заметила она.

– Вы правы. Но если это случится, вам придется сделать выбор.

Только поздно вечером, после ужина в греческом ресторане, к Кэсси вернулось хорошее настроение, и она смогла взглянуть на происшедшее с точки зрения Майлза Гилмора. Он платил ей хорошие деньги и поэтому был вправе ожидать от нее полной самоотдачи, что было бы невозможно, если бы она работала для кого-нибудь еще. Бедняга. Из-за новой секретарши у него наверняка поднимется давление. Н-да, одному Богу известно, насколько бы оно подскочило, узнай он о ней всю правду!

При мысли об этом Кэсси улыбнулась и позднее, у себя дома, уже засыпая, все еще продолжала улыбаться.

ГЛАВА 4

Следующие несколько недель Кэсси почти не видела Гилмора. Он был занят на переговорах по заработной плате и появлялся в кабинете лишь для того, чтобы передать ей для перепечатки магнитофонную запись или список тех, кому она должна позвонить. Если так будет продолжаться и впредь, подумала Кэсси, она в совершенстве изучит работу машинописных бюро и британской телефонной службы, а отнюдь не то, как следует вести дела издательской фирмы «Барлоу»!

Тем не менее она с пользой потратила свободное время, купив инструкцию по работе на клавиатуре компьютера «слепым» методом, и к тому времени, когда переговоры закончились и Майлз вернулся в офис, печатала уже со скоростью сорок слов в минуту. Она, правда, вовсе не собиралась сама перепечатывать все магнитофонные записи, которые он ей передавал, когда к ее услугам было машинописное бюро, но по крайней мере теперь могла отстучать пару срочных писем без опасности с позором сесть в глубокую лужу.

Даже после завершения переговоров Майлз не сбавил рабочего темпа. Всему, что бы ни делал, он придавал характер безотлагательной необходимости, и Кэсси должна была постоянно держаться начеку, чтобы поспевать за ним. Зато теперь, когда он снова рядом, она по крайней мере сможет продолжить изучение издательского дела, хотя, когда она как бы мимоходом упомянула об этом, Гилмор лишь усмехнулся в ответ:

– В издательском деле много такого, чему не научишься. Это то, что называют внутренним чутьем. Либо оно у тебя есть, либо его нет. Иногда это самое внутреннее чутье подсказывает, что ужасная на вид рукопись, напечатанная чуть ли не на туалетной бумаге, станет очередным издательским бестселлером, а роман одного из твоих лучших авторов, который ты ожидал с таким нетерпением, настолько плох, что ты сделаешь что угодно, лишь бы его не печатать, несмотря на все уверения главного редактора, что ничего лучше он никогда не читал.

– Ну и что же вы делаете в таких случаях? – спросила Кэсси.

– Веду игру как первоклассный дипломат. Мне вовсе не улыбается потерять своего лучшего писателя, так как я уверен, что следующая его книга будет великолепна, поэтому я очень тактично предлагаю внести в текст некоторые изменения, а затем издаю роман без особого шума.