read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



мужчина. Мы утром просыпаемся еще более чувственными, чем вечером. А ваш
брат смотрит, как на ненужную подстилку, хотя вечером стонал от страсти...
Валентин помолчал, нервно покусывая мундштук, потом, лениво
потянувшись, громко хрустнул пальцами:
-- Что ж. Возможно...
Пепел упал в одну из складок его халата. Марина посмотрела на толстого
мальчика в треснутой рамке. Застенчиво улыбаясь, он ответил ей невинным
взглядом. Огромный бант под пухлым подбородком расползся красивой кляксой. В
ямочках на щеках сгустился серый довоенный воздух.
-- Валя, сыграй чего-нибудь, -- тихо проговорила Марина.
-- Что? -- вопросительно и устало взглянул он.
-- Ну... над чем ты работаешь?
-- Над Кейджем. "Препарированный рояль".
-- Не валяй дурака.
-- Лучше ты сыграй.
-- Я профнепригодна.
-- Ну, сыграй без октав. Чтоб твой раздробленный пятый не мучился.
-- Да что мне-то... смысла нет...
Сыграй, сыграй. Мне послушать хочется.
-- Ну, если только по нотам...
-- Найди там.
Марина слезла с кресла, подошла к громадному, во всю стену шкафу. Низ
его был забит нотами.
-- А где Шопен у тебя?
-- Там где-то слева... А что нужно?
-- Ноктюрны.
-- Вот, вот. Поиграй ноктюрны.
Марина с трудом вытянула потрепанную желтую тетрадь, подошла к роялю.
Валентин стремительно встал, открыл крышку и укрепил ее подпоркой.
Опустившись на потертый плюш стула, Марина подняла пюпитр, раскрыла ноты,
полистала:
-- Так...
Прикоснувшись босой ступней к холодной педали, она вздохнула,
освобождая плечи от скованности и опустила руку на клавиатуру. Черный,
пахнущий полиролью "Блютнер" откликнулся мягко и внимательно. Повинуясь
привычной податливости пожелтевших клавиш, Марина сыграла два такта
вступления немного порывисто и громко, заставив Валентина пространно
вздохнуть.
Возникла яркая тоскливая мелодия правой и басы послушно отодвинулись,
зазвучали бархатней.
Она вчера играла этот ноктюрн на чудовищном пианино заводского ДК,
жалком низкорослом обрубке с латунной бляшкой ЛИРА, неимоверно тугой педалью
и отчаянно дребезжащими клавишами. Этот сумасшедший бутылочный Шопен еще
звучал у нее в голове, переплетаясь с новым -- чистым, строгим и живым.
Валентин слушал, покусывая мундштук, глаза его внимательно смотрели
сквозь рояль. Повторяющееся арпеджио басов стало подниматься и вскоре
слилось с болезненно порхающей темой, начались октавы, и негнущийся пятый
палец уступил место четвертому.
Валентин молча кивал головой. Crescendo перешло в порывистое forte,
Маринины ногти чуть слышно царапали клавиши.
Валентин встал и изящно перелистнул страницу, потрепанную, словно
крылышко у измученной ребенком лимонницы.
Ноктюрн начал угасать, Марина чуть тронула левую педаль, сбилась,
застонала, морщась, и нервно закончила.
Мягко положив ей руку на плечо, Валентин вынул мундштук изо рта:
-- Вполне, вполне, милая.
Она засмеялась, тряхнув волосами и грустно вздохнула, опустив голову.
-- Нет, серьезно. -- он повернулся, бросил незатушенный окурок в
пепельницу, -- Шопеновский нерв ты чувствуешь остро. Чувствуешь.
-- Спасибо.
-- Только не надо проваливаться из чувств в чувствительность, всегда
точно знай край. Теперь большинство его не ведает. Либо академизм, сухое
печатанье на машинке, либо сопли и размазня. Шопен, милая Марина, прежде
всего -- салонный человек. Играть его надо изысканно. Горовиц говорил, что,
играя Шопена, он всегда чувствует свои руки в манжетах того времени. А
знаешь какие тогда были манжеты?
-- Брабантские?
-- К чорту брабантские. Оставим их для безумных гумилевских капитанов.
В первой половине девятнадцатого носили простые красивые и изысканные
манжеты. Так и играй -- просто, красиво, изысканно. И ясно. Непременно --
ясно. И, голубушка, срежь ты коготки свои, страшно такими цапками к роялю
прикасаться. А главное -- постановка руки меняется, тебе ясный звук труднее
извлекать.
-- Саша говорит, что мне идут... Пролам и с такими ногтями играть
можно...
-- Пролам можно, а мне нельзя. Он осторожно сжал ее плечо:
-- Пусти, я сыграю тебе.
-- Этот же? Сыграй другой.
-- Все равно...
-- Я найду тебе щас..., -- потянулась она к нотам, но Валентин мотнул
головой, -- Не надо. Я их помню.
-- Все девятнадцать?
-- Все девятнадцать. Сядь, не стой над душой.
Марина села на диван, закинув ногу на ногу.
Поправив подвернувшийся халат, Валентин опустился на стул, потирая
руки, глянул в окно. Из хрустального зева пепельницы тянулся вверх
голубоватый серпантин.
Белые руки зависли над клавишами и плавно опустились. Марина
вздрогнула. Это был ЕЕ ноктюрн, тринадцатый, до-минорный, огненным стержнем
пронизавший всю ее жизнь.
Мать играла его на разбитом "Ренеше" и пятилетняя Марина плакала от
незнакомого щемящего чувства, так просто и страшно врывающегося в нее.
Позднее, сидя на круглом стульчике, она разбирала эту жгучую пружину
детскими топорщащимися пальчиками. Тогда эти звуки, неровно и мучительно
вспыхивающие, повернули ее к музыке -- всю целиком.
Ноктюрн был и остался зеркалом и камертоном души. В школе она играла
его на выпускном, выжав слезы из оплывших неврастенических глаз Ивана
Серафимыча и заставив на мгновенье замереть переполненный родителями и
учениками зал.
Пройденное за три года училище изменило ноктюрн до неузнаваемости.
Марина смеялась, слушая свою школьную потрескивающую запись на магнитофоне
Ивана Серафимыча, потом смело садилась за его кабинетный рояльчик и играла.
Старичок снова плакал, захлебываясь лающим кашлем, сибирский полупудовый
кот, лежащий на его вельветовых коленях, испуганно щурился на хозяина...
Это был ее ноктюрн, ее жизнь, ее любовь.
Мурашки пробежали у нее по обтянутой свитером спине, когда две огромные
руки начали лепить перекликающимися аккордами то самое -- родное и
мучительно сладкое.
Он играл божественно. Аккорды ложились непреложно и страстно, рояль
повиновался ему полностью, -- из распахнутого черного зева плыла мелодия
муки и любви, ненадолго сменяющаяся неторопливым кружевом арпеджио.
Большие карие глаза Марины подернулись терпкой влагой, белые руки
расплылись пятнами.
Пробивающаяся сквозь аккорды мелодия замерла и, о Боже, вот оно сладкое
родное ре, снимающее старую боль и тянущее в ледяной омут новой. Валентин
сыграл его так, что очередная зыбкая волна мурашек заставила Марину
конвульсивно дернуться. Слезы покатились по щекам, закапали на голые колени.
Марина сжала рукой подбородок: рояль, Валентин, книжный шкаф -- все
плыло в слезах, колеблясь и смешиваясь.
И ноктюрн мерно плыл дальше, минор сменился спокойной ясностью мажорных
аккордов, холодным прибоем смывающих прошлые муки.
Марина встала и неслышно подошла к роялю. Побежали октавы, сыгранные с
подчеркнутым изяществом, снова вернулись осколки щемящего прошлого,
засверкали мучительным калейдоскопом и собрались, но -- в другое.
-- Очищение... -- прошептала Марина и замерла.
Тринадцатый катился к концу, слезы просыхали на щеках.
-- Очищение...
Боль таяла, уходила, отрываясь от души, прощаясь с ней.
Белым рукам оставалось мало жить на клавишах: хлынули волны арпеджио и
вот он-- финальный аккорд, прокрустово ложе для короткопалых.
Марина смотрела как поднялись чудовищные длани и легко опустились.
Подождав пока растает звук, Валентин снял руки с клавиш. Марина молча
стояла рядом, рассеянно потирая висок.
-- Что с тобой, котеночек? -- спросил он, с удивлением рассматривая ее
заплаканное лицо.
-- Так... -- еле слышно проговорила.
-- Ну... совсем не годится...
Валентин тяжело встал, обнял ее и бережно вытер щеки кончиками пальцев.
Марина взяла его руку, посмотрела и поцеловала в глубокую линию жизни.
-- Что с тобой? -- он поднял ее, пытаясь заглянуть в глаза.
Марина отвела их и, теребя пальцами бархатный воротник халата,
вздохнула навесу.
-- Вспомнила что-нибудь?
Она неопределенно кивнула.
-- Понравился ноктюрн?
Она опять кивнула.
Валентин опустил ее.
-- Сыграть еще?
-- Не надо, а то обревусь вся.
-- Как хочешь, -- сухо пробормотал он.



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.