прелестное лицо.
Молодые любовники были доказательством того, что возраст не имеет над
ней власти. Что она остается красивой, желанной, обольстительной.
Как-то, смеясь, она бросила фразу, что с годами мужчины киснут, - ту са-
мую, что Энн повторила Филдингу. Но вот она, Шантенель, никогда не за-
киснет!
это, очень любила мать. Та всегда желала добра людям, всегда думала о
них хорошо. Она жила в мире своих фантазий, цеплялась за них наперекор
рассудку и действительности, но для дочки у нее всегда находились время
и огромный запас нежности и любви.
веком и, кроме себя самой, никогда никому не причинила зла. Но Энн сты-
дилась ее позорной смерти. В памяти людей она осталась как наркоманка,
растленная женщина. А на самом деле все было совсем не так. Шантенель
свела в могилу очередная глупая ошибка - и ее доверчивое сердце. Ее же-
лание жить радостной, красивой жизнью. Но никто этого не понимал. Никто,
кроме Энн.
нально включила магнитофон. Любовь к музыке сближала ее с матерью. Музы-
ка дарила ей радость и утешение, скрашивала ее одиночество.
победу и душа ее пела от счастья. И она выбрала кассету с записью модно-
го мюзикла, которую недавно купила, вставила ее в магнитофон и под звуки
увертюры, пританцовывая, прошла в спальню.
зину с грязным бельем белую блузку, надела свой любимый шелковый халат,
на котором весело алели маки, и направилась в кухню, готовить себе ужин.
зусть весь текст либретто и любила подпевать магнитофону, получая от
этого большое удовольствие.
ошибки, отказавшись идти по стопам матери. Может быть, не следовало
рвать с миром, в котором жили ее родители? Но этот мир убил сначала ее
отца, потом и мать. Это слишком ненадежная, беспокойная жизнь: то взле-
таешь на гребень успеха, то падаешь в бездну неудач. Там нет ничего
прочного и устойчивого.
собностей. А способности у нее есть. Она докажет Мэтью Филдингу, что
женщина способна на большее, нежели ублажать его в постели или мечтать о
том, чтобы он допустил ее к себе в постель.
допустит, чтобы физиологические потребности как-то отразились на ее ра-
боте. Да и вообще, весь этот секс - одна морока. Она прекрасно может без
него обойтись. Без него жить значительно проще и легче.
было принять за охотницу за мужскими черепами. Надо просто сохранить
этот имидж, и тогда до Мэтью Филдинга дойдет, что как мужчина он для нее
не существует.
серых костюмов - чем скучнее, тем лучше. Подберет к ним несколько стро-
гих закрытых блузок и будет в этом ходить на службу. А что на ней надето
под костюмом - это никого не касается. Вот удивился бы Филдинг, узнав,
какие очаровательные прозрачные вещички она носит под унылым серым кос-
тюмом! Энн обожала дорогое, изысканное белье.
унаследовала ее от матери. К сожалению, ей не часто приходилось их наде-
вать - деловой женщине пристало носить строгую одежду. Иногда Энн жале-
ла, что не родилась на два-три века раньше. В повседневной жизни совре-
менная мода оставляет мало места для игры воображения. Актеры, конечно,
могут позволить себе экстравагантность, но это не для Энн. Нет, не для
нее.
Надо же постоять за свои убеждения! Надо заставить его признать ее дос-
тоинства как человека, а не как женщины.
только она открыла дверь:
комнате. Молока не надо, сахара тоже. И побыстрей!
тон, ни скрытая в ее словах отповедь не произвели на него ни малейшего
впечатления. Он даже не поднял головы от бумаг.
жила слишком мало кофе. В конце концов, он не говорил, чтобы она сделала
его покрепче. Он разговаривал с ней как со служанкой, которая обязана
знать вкусы своего господина и не имеет права возмущаться его грубостью.
Вот она его и проучит.
"сэр".
со старшим. Дело в том, что вы напоминаете мне отца...
столе.
отошла от стола, чувствуя, что у него вот-вот лопнет терпение. Но он сам
виноват - не надо было обращаться с ней как с прислугой, которая не зас-
луживает даже слова "пожалуйста".
серьезным видом пообещала Энн.
и размашистым шагом вышел из комнаты.
колько часов сидит тут за столом и ломает голову над какойнибудь особен-
но заковыристой задачей. Ну, не поздоровался, ну, потребовал кофе - так
ли уж это ужасно?
кофе. А раз уж у нее в кабинете стоит кофеварка и лежат все нужные запа-
сы, она и себе в любой момент может сварить чашечку. Пожалуй, она была к
Филдингу не совсем справедлива. А Энн старалась всегда поступать по
справедливости. Ладно уж, впредь она будет варить ему такой кофе, какой
ему нравится.
не было. Когда он перестанет с ней разговаривать как придирчивый учи-
тель, тогда и она перестанет называть его "сэр". А до тех пор... не уво-
лит же он ее за чересчур почтительное обращение! Однако придется соблю-
дать меру и не доводить дело до крайности.
войну. Он не виноват, что Роджер Хопман так безобразно с ней обошелся. А
место личного секретаря Филдинга стоит того, чтобы кое-что и перетер-
петь.
ем решении, постаралась называть его "мистер Филдинг", лишь изредка
вкрапляя "сэр". В одиннадцать часов он объявил, что идет к зубному вра-
чу, велел ей отвечать на телефонные звонки и записывать, кто и зачем
звонил.
дило в круг ее обязанностей, - пока не позвонила Митци.
жите, что звонит Митци.
вернется, - ответила Энн, рисуя в своем воображении роскошное тело, ко-
торому только и мог принадлежать подобный голос. И, стиснув зубы, доба-
вила: - Что-нибудь ему передать?
Митци выдала нечто такое, от чего у Энн потемнело в глазах: ей только не
хватало служить посредницей в постельных делишках Мэтью Филдинга!
Энн постаралась умерить свой гнев, но ничего не вышло. Что это еще за
разговорчики по служебному телефону! Он сам сказал, что не потерпит на
работе женской чувствительности. "Вы здесь для того, чтобы заниматься
делом" - это его собственные слова. И пожалуйста - в первый же день она
должна слушать про его сексуальные подвиги. Для таких поручений пусть
ищет другого секретаря!