значило? В чем состояло оно, это богатство? В родовых именьях (напомним, без
крепостного права!), в оружии, стадах, портах и прочей "рухляди", в дружине,
наконец. Но за стадами нужен уход, оружие имеет силу только в руках
ратников, а ратных, дружину, нужно кормить, и кормить хорошо. Чем
значительнее был боярин, тем большее число зависимых от него людей кормилось
от его стола. И выгнать, уменьшить число их было подчас просто невозможно. А
служба князю? Она заключалась в делах посольских (а ездили за свой кошт!), в
военной помочи (а приводили своих ратных, и оборужали их сами!), в
управлении - ну, тут, на "кормлении", то есть управлении какой-то областью,
можно было получить причитающиеся по закону "кормы", которые опять же шли на
содержание дружины, слуг, посельских, ключников, и прочая, и прочая. А ежели
земля была разорена, взять с нее что-то было отчаянно трудно (крестьянин не
был крепостным, напомним еще раз! И волен был уйти на все четыре стороны), а
дружину, всех даньщиков, вирников и прочих - корми! И ежели князь разорен,
то одарить боярина за ту же поездку в Орду совместно с князем он не может. А
поездки в Орду - сущее разорение! Там каждому татарину дай по приносу, да и
стоимость тогдашних переездов, нам даже не представить себе: целый поезд
людей, коней, дружины, возы с припасом, лопотью, серебро, серебро, серебро -
не то не доедешь и до места... А ездить со князем своим надобно все равно.
Не откажешься, ежели ты "муж нарочит" и один из ближайших бояр своего
господина...
жалкую улыбку, с коей Федор Васильевич, вместо серебра и добра, награждал
своего слугу все новыми обещаниями в грядущем не забыть... Князь был нищ.
Куда уплыли сокровища, собиравшиеся столь упорно предками, он не знал и сам
хорошенько. Задерживались дани Орде. Дело шло к тому, что московский князь
вот-вот наложит руку на Ростов, без бою-драки-кроволития, а просто так вот:
возьмет и съест. И боярин Кирилл нищал вместе со своими князьями. Нищал еще
страшнее, ибо князь, даже разоренный дотла, все одно имеет право на
княжеские "кормы" и дани со своего княжества, а разорившийся боярин, теряя
добро и земли, теряет все, и может решительно опуститься по социальной
лестнице до служилых дворян, до городовых "детей боярских", до холопов даже,
и даже до крестьян. И путь этот, безоглядный путь вниз, боярину Кириллу, как
виделось ясней и яснее, был уже как бы предопределен судьбой.
Глава 4
Кириллу, умер в лето 1320-е, на восемнадцатом году жизни, освободив стол для
малолетних детей Василия Константиновича... И вот город, сделавшийся столпом
учености Владимирской Руси, погибал. Погибал без бою и славы, в которах
князей и боярских несогласиях, в наездах послов, в оскудении, причины коего
- увы! - гнездились прежде всего в самих князьях ростовских, что "мальчали и
исшаивали", когда рядом слагались княжества и росли, бурля и
перераспределяясь, глубинные силы новой Руси.
ростовские, того, грозного, что творилось на Руси и в Орде в эту пору.
не о малом. Великое княжение, а с ним вся северная Русь, лежали на чаше
весов и должны были достаться победителю. Дети Невского властно простирали
руки к Великому Новгороду, налагали длань на целые княжества, приобретали,
захватывали, но не делили! Ростовские князья ссорились по-мелкому и не
увидели, как с принятием мусульманства Узбеком, с победою "бесермен",
страшно закачались русско-ордынские весы. Не поняли трагической сути падения
Михаила Тверского. Не учуяли, что дело шло к Куликову полю - к Куликову полю
дело шло! Этого не увидели, не поняли в Ростове, хотя тут-то и должны бы
были и обязаны были понять прежде прочих!
новому, что начало наползать на Русь с воцареньем Узбековым.
Ростов держался Твери и великого князя Михаила, - но что он один мог?!
с Ярославлем, Смоленское и Переяславское княжества, - навечно вскружил
головы. Изо всех сил подружиться, покумиться с Ордой! Вопреки своему же
народу! Милостью хана усидеть на столе! И не узрели, что даже у покойного
Федора Чермного не получилось, да и получиться не могло, ибо вне морали нет
и не может быть успешной политики на Руси! И не видели, не ведали, что Орда
уже не та совсем, и союз с ханом, премудро устроенный некогда Александром
Невским, перестал быть возможен теперь, когда победили воинствующие
бесермены, объявившие Русь "райей", податным бесправным скотом, обреченным
на позор и уничтожение. И начались "послы"...
***
войска и особых прав, и надзирал за князем - исправно ли тот вносит дань
татарскую, не злоумышляет ли чего? А князь дарил баскака подарками, а мог и
нажаловаться на него в Орду. И баскак предпочитал не ссориться с князем, на
иное закрывал глаза сам, на другое закрывал ему глаза князь дареными
соболями... А тут не стало баскаков, начались "послы".
взять! Взять так, чтобы другим не досталось. Жаловаться не будут, а и будут
- попусту: "райя", скот! И поступать можно как со скотом. И каждый посол
свирепствовал, как мог, и наживался, как мог. Летопись сохранила нам от тех
лет, с 1314 года начиная, целый мортиролог ограбленных и сожженных городов,
сожженных не ратным нахождением, а послами! В лучшем случае обходились без
огня, а так: приходил в 1321 году из Орды в Кашин посол, "татарин Таянчар с
жидовином должником, и много тягости учинил Кашину". А Кашин был город
немалый, второй по значению в тверской земле, и учинить ему многую тягость,
значило - разграбить дочиста.
от послов, и потому разорялись послами грады поменьше и княжества послабее.
А те, кто умел ладить с Ордою, как Юрий Московский, еще и сводили руками
послов счеты с соперниками своими.
с московским князем Иваном Данилычем, взял и сжег Ярославль, после чего
готовил такую же участь Ростовской земле и граду Ростову Город спасло
прошлое, опять прошлое! Спасли нити традиций, которые рвутся далеко не сразу
и не вдруг даже и в величайших катаклизмах истории.
православные епископы в Сарае председательствовали на ханских советах?!
Русь, крестился под именем Петра и основал монастырь в Ростовской земле.
дальнего загляду: была надежда (несбывшаяся) на скорое обращение всей Орды в
православие. И жил в Ростове правнук святого царевича Петра, Игнатий,
уговоривший владыку Ростовского, Прохора, встретить Ахмыла крестным ходом,
поднеся ему "тешь царскую": кречетов, соколов, шубы и прочие дары. Да тут
еще сын Ахмылов заболел глазами на Ярославле, и владыке ростовскому удалось
его исцелить. И Ахмыл, послушавши Игнатия, - как он сам сказал:
ростовской волости и не тронул, не стал жечь самого города...
рождением отрока Варфоломея.
Глава 5
бывшее еще до рождения Сергия. Когда в церкви, во время литургии, троекратно
послышался детский крик из материнской утробы, крик ребенка, еще не
рожденного, будущего Варфоломея, в иночестве Сергия, по месту исхода его
прозванного Радонежским.
следовательно, не может и закричать. В это-то противоречие и утыкается мой
слабый ум. Было? Не было? Но ведь было! Ибо не легенда, сочиненная позже, а
настойчиво повторяемый, во всю жизнь Сергия, рассказ. Событие, доставившее
много беспокойства и родителям его, заботно, не раз и не два и у разных
людей выспрашивавших - к чему такое? И что означает, и о чем повествует, не
к худу ли? И каков будет этот ребенок, какой судьбой наградит его Господь?
суета сует! Да разве научное объяснение что-нибудь изменит в его жизни, в
том, что было, о чем говорили и во что верили люди той поры... Да и вообще,
что значит "было"? Был крик, троекратный детский крик из утробы беременной,
возможно, на последнем месяцу, боярыни, крик в церкви во время литургии, и
бабам, обступившим ее после службы, отвечено было со стеснением и опусканием
очей, что младенца нигде не прячет, что он еще там, во чреве... А я буду
сейчас добиваться - мог ли нерожденный прокричать? Да разве в этом дело? И -
дадим уж себе волю и на это, дадим волю на "объяснение", ибо без того не
можем, не умеем помыслить иначе. Мог же быть любой непроизвольный "чревный"
крик у женщины на сносях, в полной народу церкви, да на последнем месяцу, да
после двух-трехчасового стояния, да, возможно, в духоте, в полуобморочном
состоянии, возможно, в состоянии полубредовом, экстатическом, когда самой
уже кажется, что то кричит ребенок во чреве... Ну, хоть так объясним! Хотя -
зачем? Зачем нам всегда эти научные объяснения или опровержения чудес? Верим
же мы без объяснений и без опыта, и не понимая того совершенно, в чудеса
современной механической цивилизации, и довольно нам, что кто-то там видел,
кто-то понял и объяснил. Лишь бы сами сделали, сами люди. Ну, а тогда,