Чтение 4–й страницы книги ~Лесные всадники~

утро у пробудившихся птиц. Громче звенел его семиструнный лебедь, быстрее
текли серебристые волны Меркашера к Великой Голубой реке.

Илонка понимала песни Оскора, верила им и, счастливая, убегала в юрту
отца. Певец оставался один с думами... Мужем Илонки будет самый богатый
старейшина. Так хотят предки его народа, так скажет маленький шаман перед
живым огнем племени... Оскор может говорить с вождем как друг. Но старый
Кардаш скажет ему: "Давно души наших воинов поднялись с дымом жертвенных
костров в страну теней. Давно высохли слезы у наших женщин. А родовые
костры все еще горят в моем городе, люди не уходят на родные селища. Они
ждут мое последнее слово. Помоги найти это слово, певец Оскор!"

А что он ответит старому вождю? Мудрое слово не родится, как песня.
Его не подслушаешь у птиц или в поле у ветра.

- Оскор! Оскор! - кричал Вургаш, маленький сын брата, и бежал с горы
к нему.

- Кто послал тебя, Вургаш? - спросил его Оскор.

- Я сам... Вождь собирает воинов племени на совет. Все большие
мужчины идут к юрте вождя...

В городище старого Кардаша было печально и тихо, как в зимнюю ночь.
Неподвижно сидели у родовых костров притихшие женщины, закрывшись черными
платками из мягкой шерсти. Лица женщин были торжественны и спокойны. Дети
не играли и не ссорились. Маленькие лежали на коленях у женщин на кожаных
мешках-равдугах, ребятишки, что постарше, прятались в высокой траве. Одни
только собаки бродили от костра к костру, покачивая колечками хвостов.

В городище Вургаш отстал и, как серая куропатка, нырнул в траву.
Оскор пришел к высокой юрте старого вождя.

Четыре десятка угорских воинов, суровых и уставших от горя, сидели на
мягких медвежьих шкурах вокруг большого каменного очага. Они молчали,
глядели на серебряное лицо и думали.

На красном ковре лежал раненый вождь. В ногах у него, спиной к очагу,
стоял на коленях маленький шаман. Он стучал кулаком по брюху идола и уныло
тянул:

Мы кормили тебя

Жирным мясом,

Мы поили тебя

Горячей кровью -

Сделай нас сильными,

Сделай нас мудрыми...

Воины не слушали причитаний шамана. Они ждали, когда заговорит старый
Кардаш.

Раненый вождь с трудом поднялся, сел, навалившись широкой спиной на
деревянное тело идола, и сказал воинам:

- Булгары вернутся. Они уведут наших женщин, детей и скот. Племя
лесных всадников высохнет, как капли росы на солнце.

- Надо уходить, - сказал старейшина рода быстроногих.

- Надо уходить, - сказал Шавершол.

- Надо уходить, - сказали воины из рода черных орлов.

Старый вождь спросил:

- Кто знает дорогу в неизвестную страну, где сочная и густая трава,
где лес полон красного зверя и птицы, где речки богаты рыбой?

Ничего не сказал торопливый старейшина из рода быстроногих. Не
ответил вождю кузнец Шавершол. Молчали воины из рода черных орлов.

- Кто знает такую землю? - спрашивал старый вождь своих воинов. - Кто
найдет новую родину, куда не дотянется длинный меч врагов племени?

Воины молчали. Трудно бороться с булгарами одному воину против
десяти, но еще труднее назвать невиданную никем счастливую землю.

Кто поведет обессиленное племя трудными, нехожеными дорогами? Кто
знает волю богов?...

- Пусть говорит шаман Урбек, - сказал седой воин из рода коршунов. -
Пусть он спросит великих предков...

Четыре десятка угорских воинов ударили о глиняный пол боевыми щитами
в знак согласия.

Маленький шаман встал на ноги, поглядел на сумрачных воинов и
затрясся. Он прыгал, стонал и выл, будто одержимый болотной хворью. Воины
смотрели на священную пляску и терпеливо ждали, что скажут им великие
предки. По худым щекам скачущего шамана стекал грязный пот, овчина на
спине смокла и стала черной. Изнемогая от усталости, он упал на колени
перед ярко горевшим очагом и закричал:

- В степь... Души предков зовут нас в степь!

Гордые и сильные воины плохо верили маленькому шаману. Он часто
обманывал народ угров, боги редко говорили ему правду. Только большое горе
заставило мужчин племени поклониться сыну шакала. Сильные надеются на
силу, а слабые - на волю богов.

Но даже горе не отняло разума у воинов гордого племени всадников.
Великие предки опять не сказали правды маленькому шаману. Великие предки
не пошлют в степи свой народ. Разве не оттуда приходят враги угров?

Четыре десятка воинов молча сидели вокруг очага и смотрели с тяжелой
обидой на серебряное лицо идола. Они думали о горькой судьбе своего
племени, о детях и женщинах. Великие предки забыли их жертвы. Великие
предки не видят и не слышат горя своего народа.

Старый Кардаш подал знак и заговорил:

- В глухих и темных лесах Великой Голубой реки живут угры, наши
братья по крови. Мы были богатыми и сильными. Мы забыли о них. Слушайте,
воины племени, мое последнее слово: идите к Большому шаману наших братьев
по крови, идите к хозяину Синей пещеры. Певец Оскор знает туда дорогу. С
ним пойдет молодой, сильный и смелый воин. Они вернутся с мудрым словом
Большого шамана и принесут нам спасение.

Слова вождя сняли с души воинов тяжесть незнания. После долгой и
темной ночи наступил ясный день.

Посветлели лица угров, увереннее и крепче стали их голоса.

- Будь здоровым и сильным, мудрый вождь!

- Слава тебе, старый Кардаш!

5. К БОЛЬШОМУ ШАМАНУ

Зелеными лугами ехали на восток два всадника. Горячий летний лес то
подступал к самой речке, загоняя их в воду, то уходил далеко от берега к
северу и перед ними расстилались густые желтоголовые травы.

Уже солнце грело им спины, покатившись к закату, уже из лесу потянуло
теплой сыростью, а они все еще не кормили лошадей. Послы старого Кардаша
спешили к Великой Голубой реке, крепкие угорские кони бежали широкой
рысью.

Молодой конь Оскора рвал на ходу хохлатый курослеп и высокий
чеменник, белый жеребец Шавершола бежал ровно, только покачивал тугой шеей
да косился на блестевшую воду.

Не сбавляя ходкой рыси, кони стали подниматься в гору, выбирая
открытые, не заросшие крепким вереском и ломкой ольхой прогалины.

На горе всадники остановились. Внизу, как широкий серебряный пояс,
брошенный на траву, блестела большая река. Стремительная и беспокойная,
она несла свои воды к югу, вгрызаясь на поворотах в крутые темные берега.

С реки дул свежий ветер и лизал щеки. Оскор любовался широким
просторами могучей реки. Шавершол выбирал место для ночлега.

- У старой сосны остановим коней. Ты видишь ее? - спросил он Оскора.

- Я вижу большую и вечно живую воду, вижу красные берега и дальний
синий лес.

- Старая сосна под нами. Рядом сушняк, кругом густая трава. У лошадей
будет ночью корм, у огня - пища...

- Ты хочешь переждать ночь у сосны?

- Кони наши устали. Им не переплыть Великую реку.

Всадники начали спускаться. Умный и осторожный Арагез шел под гору
спокойно. Горячий конь Оскора приседал, крутился и бил копытами сухую
крепкую землю.

У старой сосны угры спешились и привязали тянувшихся к воде лошадей.
Оскор снял седло и ушел ломать сушняк на ночь, Шавершол стал разжигать
костер.

Собрав в кучку сухую траву, он снял с шеи кожаный мешочек, в котором
бережно хранил шерстяной трут, кусок каленого железа и белый кремневый
камень. Резким ударом кузнец высек из белого камня длинную искру и сунул
затлевший трут в сухую траву. С трута сбежали капельки искр - и вспыхнул
веселый огонь, окутанный облачком дыма. Он быстро съедал тонкие стебли
травы, слабел и угасал. Но кузнец не дал ему умереть. Он кормил его
покрасневшими лапами елок и ломкими прутьями луговой ольхи. Костер рос,
становился сильным и ненасытным, с треском кусал толстые сучья.

Повеселели серые глаза Шавершола. Теперь не страшна им темная ночь,
не опасен остроглазый и хитрый лесной зверь.

Пришел Оскор с черными сучьями сухой черемухи, постоял у веселого
костра и сказал Шавершолу:

- Ржал чужой конь. Ниже нас по реке...

- Это стрекотала лесная пеструха, Оскор, или хитрый див заманивал в
зыбуны наших лошадей.

- Я слышал, Шавершол. То голос коня.

- Но кони нашего племени не заходят сюда, а чужие воины приходят на
лодках. Тебя обманул хитрый див, Оскор.

Угры напоили отдохнувших коней и пустили их на густую траву. Оскор
стреножил своего крепким ремнем, чтобы не ушел молодой конь с берегов
Великой Голубой реки обратно, к родному табуну.

Одевались сизым туманом прибрежные лозняки. Вышла на охоту крупная