карты на стол рубашкой вверх, и взоры игроков нехотя отвернулись от ее
лица, не прочтя на нем ничего.
счастье, Джек?
сячи. Чует мое сердце, что выиграю. И знаешь, что еще мое сердце чует?
Время-не-ждет тоже ответит.
бросил свои карты. - Элам Харниш знает, что и когда ему нужно делать.
Отвечаю две тысячи. А теперь будем прикупать.
ми играющих. В котле набралось уже тридцать четыре тысячи, а до конца
игры еще было далеко. Мадонна чуть не вскрикнула, когда Харниш отбросил
восьмерки и, оставив себе только трех дам, прикупил две карты. И на этот
раз даже она не посмела заглянуть в его прикуп. Она знала, что и ее вы-
держке есть предел. Харниш тоже не поднял карты со стола.
тоже по-прежнему лежали на столе рубашкой вверх.
ках, - медленно проговорил он, глядя на Макдональда. Я - пас. За тобой
слово. Мак.
вериться, что их пять, записал сумму на клочке бумаги, положил его в ко-
тел и сказал:
тальные карты, убедился, что всех карт у него пять, и взялся за каран-
даш.
мя-не-ждет испугается.
ресчитал карты.
гаешься?
зал Макдональд.
ся.
жала. Но голос его не изменился.
поблескивал в свете керосиновых ламп. Смуглые щеки покрылись темным ру-
мянцем, черные глаза горели, ноздри раздувались - широкие ноздри, унас-
ледованные от диких предков, которые выжили благодаря богатырской груд-
ной клетке и могучим легким. Но голос у него не срывался, как у Макдо-
нальда, и рука, взявшаяся за карандаш, не дрожала, как у Кернса.
счастье Джека меня беспокоит.
был сильнее всех, и сдается мне, и сейчас моя карта не будет бита.
метил Керне. - Так и шепчет мне: "Наддай, Джек, наддай!" Придется поста-
вить еще пять тысяч.
читывать вслух:
лял... одиннадцать тысяч... потом еще... итого - тридцать тысяч. У меня
остается еще десять тысяч. - Он выпрямился и посмотрел на Кернса. - Вот
десять тысяч я и отвечу.
земле, но собак моих вам не видать. Я только отвечу.
же шепотом. Ни один мускул не дрогнул на лицах зрителей. Никто даже не
переступил с ноги на ногу. Все замерли в благоговейном молчании. Слышал-
ся только рев пламени в огромной печке, да из-за бревенчатой стены доно-
сился приглушенный вой собак. Не каждый вечер на Юконе шла крупная игра,
а такой игры еще не бывало за всю историю этого края. Наконец Макдональд
заговорил:
карты. Все трое одновременно молча положили карты на стол; зрители бес-
шумно обступили их еще теснее, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть. Харниш
открыл четырех дам и туза; Макдональд - четырех валетов и туза; Керне -
четырех королей и тройку. Он наклонился вперед и, весь дрожа, обеими ру-
ками сгреб котел и потащил его к себе.
нальда.
мою карту. Так оно и вышло. - Потом он повернулся к Кэмблу. - А у тебя
что было? - спросил он с искренним интересом.
вил шесть тысяч.
то я не подхватил бы четвертой крали. Ну теперь мне придется идти в по-
гонщики к Билли Роулинсу и везти почту в Дайю. А сколько ты сорвал,
Джек?
сообразить. Харниш потянул к себе груду марок и расписок, спокойно рас-
сортировал их и быстро подсчитал итог.
все распродать и ехать домой.
слова.
не хозяин.
Отдашь долг" когда захочешь. Но выпивку поставлю я.
нул Элам Харниш, расталкивая толпу зрителей, и схватил Мадонну за руку.
- Пошли танцевать! До утра еще далеко, а завтра мне катить в Дайю. Слу-
шай, Роулинс, я согласен доставить почту, выезжаю в девять утра к Соле-
ной Воде, ладно? Ну, идем, идем. Куда же это скрипач девался?
било из него ключом и заражало всех. Он превзошел самого себя, и никто
не хотел отстать от него. Что бы он ни придумал, все с увлечением подх-
ватывали его затею, кроме тех, кто уже ничего не понимал и, горланя ка-
кую-то бессмыслицу, валился под стол. Но драк и пьяных скандалов не бы-
ло. На, Юконе хорошо знали, что, когда кутит Времяне-ждет, допускается
только мирное веселье. Ссоры в такие дни запрещались. Раньше бывали
стычки между подгулявшими гостями, но они на своей шкуре убедились, что
такое истинный гнев, ибо Харниш укрощал скандалистов, как он один умел
это делать. Он требовал, чтобы все смеялись и плясали, а кто не хочет -
пусть отправляется домой.
двадцать тысяч золотым песком и передал ему свою заявку на Лосиной реке.
Кроме того, он условился с Билли Роулинсом о доставке почты и сделал все
необходимые приготовления. Он послал гонца разыскивать Каму - погонщи-
ка-индейца из племени Танана, который покинул далекое кочевье своих ро-
дичей ради службы белым пришельцам. Кама, высокий, худощавый, мускулис-
тый, одетый в звериные Шкуры, вошел в Тиволи со спокойным достоинством
истого дикаря; не обращая внимания на шумевших вокруг него гуляк, он
молча выслушал распоряжения Харниша.
лять полученные поручения. - Взять письма у Роулинса. Погрузить на нар-
ты. Продовольствие до Селкерка. А в Селкерке много корму для собак?
до. А может, взять полог? Маленький?
писем обратно. Ты сильный. Ничего, что холодно, что далеко.
все равно. Приду в девять.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Каргалов Вадим
Громыко Ольга