реке. Маленькие реки она переплывает, да и большие тоже, если течение в них
медленное. Нигде не сворачивая, всползает она на заборы, на дома, даже на
дымовые трубы и, перейдя преграду, продолжает свой путь в том же
направлении. При попытках перейти широкие и быстрые реки она тонет в
несчетных количествах, и река сносит ее в море. Небольшие скопления саранчи
фермерам иногда удается задержать посредством огня, как ты и слышал,
Гендрик. Но когда саранча появляется в большом числе, тогда и от огня не
будет проку.
ты рассказываешь, можно, сам говоришь, остановить при помощи костров - это и
понятно, она бескрылая. Только как, в таком случае, она проходит через
огонь? Перепрыгивает?
широкие, их не перепрыгнешь.
огонь и гасят его.
мириадами. Но их бессчетные тельца забивают костры. Передние ряды великого
полчища приносятся в жертву, и остальные проходят невредимо по трупам
погибших. Итак, вы видите, даже огонь не может остановить саранчу, когда она
многочисленна. Во многих местностях Африки, там, где туземцы занимаются
земледелием, едва разнесется весть, что начался перелет саранчи и что она
идет на их поля и сады, среди жителей поднимается настоящая паника. Они
знают, что неизбежно лишатся урожая, и потому налет саранчи внушает им не
меньший ужас, чем землетрясение или другое стихийное бедствие.
переглянулся с другими.
следует взятому направлению, как ее личинки. Она держится по ветру. Зачастую
ветер сносит ее всю в море, где она погибает массами. Случалось, находили
мертвые тельца саранчи, прибитые обратно к берегу в невероятных количествах.
В одном месте море выбрасывало их на отмель, пока не выросла гряда в четыре
фута высоты и пятьдесят длины. Некоторые известные путешественники
утверждали, что трупный запах, пропитавший воздух, чувствовался в
полутораста милях от берега!
хороший нюх.
веселья. Его лицо стало к этому часу совсем хмурым.
кукурузы, нет гречихи - нет ничего, что ест прыгунок. Бушмен сам ест
саранчу. Все едят прыгунка. Все жиреют в налет саранчи. Го-го! Славный
прыгунок!
животных, какие водятся в Южной Африке. Ее с жадностью пожирают не только
плотоядные, но и другие звери и птицы. Антилопы, куропатки, цесарки и дрофы
и, как ни странно покажется, даже самый крупный из зверей - слон-исполин
совершает путешествия за много миль, чтобы только поживиться на перелетах
саранчи. Домашняя птица, овцы, лошади и собаки жрут ее столь же охотно. И
еще одна странная вещь - саранча сама ест саранчу! Если среди прыгунков
появляется раненый, то другие немедленно накидываются на него и съедают.
Бушмены и прочие африканские народы едят саранчу не в сыром виде, а сперва
варят ее или жарят.
изготовляют из нее особого рода варево. Хорошо провяленная саранча
сохраняется очень долго, и для беднейших дикарей она порой составляет весь
запас пищи на целых полгода.
нашествия саранчи, как праздник. Снарядившись в путь с мешками, а нередко и
с упряжкой волов, люди отправляются всей деревней собирать саранчу, и в
таких случаях ее ссыпают горами и запасают впрок - совсем как зерно.
спать. Ван Блоом еще раз вышел узнать направление ветра, потом заперли в
краале дверь, и все улеглись.
Глава 5
НАЛЕТ САРАНЧИ
метался и думал о саранче. А если и засыпал на минутку, то видел во сне
саранчу, сверчков, кузнечиков и всякого рода больших долгоногих, пучеглазых
насекомых. Он обрадовался, когда первый луч света проник в маленькое оконце
его комнаты. Он вскочил с кровати и, едва дав себе время одеться, выбежал на
воздух. Было еще темно, но это не помешало понять, откуда дует ветер. Не
понадобилось даже подбросить перо или поднять шляпу, истина и так была
слишком ясна. Дул сильный ветер - и дул с запада! Не помня себя, ван Блоом
побежал дальше, чтоб удостовериться, что не ошибся. Выбежал за ограду,
окружавшую крааль и сад. Здесь он остановился еще раз и проверил, откуда
дует ветер. Увы, первое впечатление не обмануло его. Дуло прямо с запада -
прямо от саранчи. Он улавливал запах ненавистных насекомых; не оставалось
места для сомнений. Подавив стон, фермер вернулся в дом. Больше он не
надеялся избежать страшного нашествия. Первой его заботой было собрать все,
что было в доме полотняного - белье, одежду, куски холста - и заложить в
фамильные сундуки. Почему? Неужели он опасался, что саранча поест материю?
каких-либо пристрастий. Горький лист табака ей, видимо, так же по вкусу, как
сладкий и сочный стебель кукурузы. Полотно, хлопчатобумажную ткань и даже
фланель она пожирает, как будто это нежные побеги зелени. Камень, железо да
самое твердое дерево - вот, пожалуй, все, что оставляют нетронутым ее жадные
челюсти. Ван Блоом об этом слышал, Ганс читал, а Черныш знал по собственному
опыту. Поэтому то, что могло пострадать от саранчи, было предусмотрительно
убрано; потом приготовили завтрак и в молчании съели его. На всех лицах
лежала печаль, потому что глава семьи сидел безмолвный и подавленный.
Блоом и его маленькая семья наслаждались полнотой счастья... Оставалась
последняя, но очень слабая надежда. Что, если, на счастье, пойдет дождь? Или
день окажется холодным? И в том и в другом случае, сказал Черныш, саранча не
сможет расправить крылья - в холод и дождь она не летает. Если день выдастся
холодный или сырой, она не поднимется, а потом ветер, возможно, опять
переменится. О, хлынул бы ливень! Или день оказался бы холодный и облачный!
Тщетное желание, тщетная надежда! Лишь полчаса прошло после того, как встало
яркое африканское солнце, а его горячие лучи уже обогрели спящее воинство и
вернули его к жизни. Насекомые начали ползать, подскакивать, и вот, точно по
единому импульсу, мириады их поднялись в воздух. Ветер направил их полет в
ту сторону, куда он дул, - в сторону обреченного кукурузного посева.
была над краалем, и начала десятками тысяч оседать на окрестные поля. Полет
ее был медлителен, спуск мягок, и тем, кто снизу наблюдал за ней,
представлялось, будто падает большими перистыми хлопьями черный снег. За
несколько мгновений она покрыла собою всю землю. Каждый початок кукурузы,
каждое растение, каждый куст нес на себе сотни насекомых. До края равнины,
насколько хватал глаз, все пастбища были густо усеяны саранчой; она
направила свой полет уже на восток от дома, и солнечный диск снова померк,
застланный тучей.
на передовую линию и затем, сделав привал, кормились до тех пор, пока их, в
свою очередь, не обогнали задние, двигавшиеся тем же порядком.
непрерывный шелест ветра в лиственном лесу или шум воды под мельничным
колесом.
и его семья просидели в доме, затворив двери и окна: неприятно было
оставаться во дворе под ливнем насекомых, которых ветер нередко швырял в
лицо с такой силой, что делалось больно. Но, помимо того, не хотелось давить
ногами непрошеных гостей, а без этого нельзя было и шагу ступить из дому,
потому что земля была покрыта сплошным слоем саранчи. Все же немало ее
заползло внутрь дома сквозь щели в двери и окне, и она с жадностью
набрасывалась на все предметы растительного происхождения, какие случайно
остались неубранными.
пролетела. Снова светило солнце, но что оно освещало! Не зеленые поля и
цветущий сад, нет. Вокруг дома со всех сторон - с севера, с юга, с востока и
запада - глазам представлялась только черная пустыня. Не видно было ни
былинки, ни листика - даже кора на деревьях была обглодана, и теперь они
стояли, словно убитые карающей дланью. Если бы прошел по земле степной
пожар, он не мог бы оставить большей наготы и разора. Не было сада, не было
гречишных и кукурузных полей, не было больше фермы - крааль стоял среди
пустыни! Не передать словами, что почувствовал в ту минуту ван Блоом. Не
описать пером его мучительных переживаний. За два часа такая перемена! Он
едва верил глазам, едва верил в реальность случившегося. Он знал, что
саранча пожрет его кукурузу и гречиху, овощи и плоды, но воображение его не
в силах было нарисовать такую картину полного опустошения, какую явила
действительность! Весь ландшафт преобразился - травы не было и в помине,
деревья, нежная листва которых всего лишь два часа назад играла на легком
ветру, теперь стояли мертвые, оголенные хуже, чем зимой. Сама земля точно
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур