Чтение 4–й страницы книги ~Пещерный лев~

уходили далеко от костра, удерживаемые необычным скоплением других хищников
и странным, таинственным светом, который, казалось, исходил прямо из земли.

Наконец в кругу зверей появился леопард, и Ун разбудил Зура. Хищник
присел на задние лапы впереди дхолей. Его желтые глаза внимательно
разглядывали языки пламени, а за ними - высокие, прямые фигуры людей.

Возмущенный наглостью зверя, Ун крикнул:

- Сын Быка убил трех леопардов!

Хищник вытянул вперед когтистые лапы, потянулся своим гибким телом и
угрожающе зарычал. Он был высок ростом, значительно крупнее тех пятнистых
леопардов, с которыми молодому Уламру приходилось встречаться по ту сторону
гор. Под шелковистой густой шерстью угадывались могучие мускулы. Зверь мог
бы без труда перемахнуть через костер и очутиться у сланцевой стены, рядом с
людьми. Встревоженный и недоумевающий, он пытался понять, что за странные
двуногие существа скрываются под защитой огня. Запах и внешний облик этих
существ напоминали гиббона, но гиббон меньше ростом и у него совсем иная
манера держаться. В багровых отблесках пламени неведомые существа казались
более высокими, чем дикий бык - гаур. Их движения, необычный вид и странные
предметы, которые непонятным образом удлиняли их передние конечности, - все
это заставляло леопарда сохранять осторожность. К тому же он был один, а ему
противостояли двое.

Ун крикнул еще громче; его голос прозвучал, как голос могучего
противника... Леопард отполз влево, остановился в нерешительности перед
узким проходом, который отделял край костра от сланцевой стены, затем обошел
холм кругом. Камень, брошенный Уном, ударил его по голове. Яростно мяукнув,
леопард припал к земле, как бы готовясь к прыжку, судорожно царапнул землю
когтями - и повернул к реке. Часть шакалов последовала за ним.

Между тем и волки и дхоли уже проявляли признаки усталости. Гиены,
постепенно расширяя круг своих поисков, лишь изредка появлялись в дрожащих
отсветах пламени...

Внезапно все хищники насторожились. Ноздри их тревожно втягивали воздух,
морды повернулись к западу, острые уши встали торчком. Короткий рев разорвал
тишину и заставил вздрогнуть людей в их ненадежном убежище. Чье-то гибкое
тело взвилось из темноты и упало на землю перед самым костром. Дхоли
испуганно попятились; волки застыли в тревожном напряжении. Гиены поспешно
вернулись в круг; две виверры1 жалобно кричали во мраке.

Ун и Зур узнали красноватую масть зверя и его страшные саблевидные
клыки...

Хищник присел перед огнем. Ростом он не намного превосходил леопарда и
казался даже ниже самой большой гиены. Но какая-то таинственная сила,
безмолвно признаваемая всеми остальными зверями, казалось, исходила из всех
его движений...

Ун и Зур держали оружие наготове. Сын Быка взял в правую руку копье;
палица лежала у его ног. Менее сильный Зур предпочел вооружиться дротиком.
Оба отчетливо понимали, что махайрод гораздо сильнее тигра и, быть может,
так же опасен, как тот лев-великан, от которого едва спаслись когда-то Нао,
Нам и Гав во время своих странствований в стране Людоедов. Они знали, что
махайрод может одним прыжком покрыть расстояние в двадцать шагов, которое
отделяло его сейчас от их убежища. Но огонь удерживал хищника. Гибкий хвост
извивался по земле; яростный рев потрясал воздух... Мускулы обоих людей
напряглись и стали твердыми, словно гранит...

Ун взмахнул копьем и нацелился... Махайрод отпрянул в сторону - и копье
осталось в руке Уна. Зур пробормотал:

- Если копье заденет зверя, он бросится на нас, забыв про огонь!

Ун был так же ловок и силен, как сам Нао. Но и он не смог бы, метнув
копье с расстояния в двадцать шагов, нанести столь крупному хищнику
смертельную рану. Он послушался Зура и стал ждать.

Махайрод снова приблизился к пылающему костру. Он подошел так близко, что
от людей его отделяло не более пятнадцати шагов. Теперь Ун и Зур могли
хорошо рассмотреть хищника. Шерсть на груди его была светлее, чем на спине и
боках, страшные зубы сверкали, словно обнаженные клинки, глаза горели
фосфорическим блеском.

Два острых выступа скалы мешали махайроду прыгнуть на людей. Но и люди не
могли поэтому метнуть копье или дротик с достаточной точностью.

Чтобы сделать прыжок, махайроду надо было продвинуться еще по крайней
мере на три шага. Он шагнул вперед, в последний раз внимательно всматриваясь
в своих неведомых противников. Грудь зверя вздымалась от все возрастающей
ярости; он как бы угадывал стойкость и мужество этих странных двуногих
существ.

Внезапно ряды дхолей пришли в смятение. Волки бросились врассыпную, гиены
отступили под защиту баньяновых зарослей. В бледном свете звезд среди
деревьев обозначились очертания огромного животного, которое приближалось,
неуклюже покачиваясь. Скоро в красноватом свете костра появилась широкая,
тупая морда, на конце которой возвышался рог, более длинный и крепкий, чем у
буйвола. Шкура зверя напоминала кору старого дуба; толстые, как бревна, ноги
поддерживали тяжелое туловище Близорукий, надменный и безрассудный в своей
слепой ярости зверь продвигался неторопливой рысцой. Все живое уступало ему
дорогу. Волк, в панике метнувшийся под ноги носорогу, был раздавлен, словно
козявка. Ун знал, что та же участь постигла бы пещерного медведя и льва,
очутившихся на пути чудовища. Казалось, даже огонь не в силах преградить
дорогу зверю. И, однако, он остановил колосса. Могучее туловище закачалось
перед пылающими головнями; маленькие глазки расширились; страшный рог был
нацелен в пространство.

Махайрод очутился перед носорогом.

Вытянув туловище, словно гигантское пресмыкающееся, прижавшись грудью к
земле, хищник зарычал протяжно и угрожающе. Смутное предчувствие опасности
быстро сменилось у носорога приступом слепой ярости. Ни одно живое существо
не осмеливалось преграждать ему дорогу ни в степи, ни в джунглях, ни на
песчаных равнинах. Тот, кто не успевал спастись бегством, был обречен на
гибель.

Страшный рог нацелился на красного зверя. Чудовищные ноги снова пришли в
движение. Это был смерч, сметающий все на своем пути... Только гранитная
стена или колоссальная сила мамонта могли остановить его. Еще два шага - и
махайрод был бы растоптан. Но хищник молниеносно отпрянул в сторону. Носорог
пронесся мимо. И в ту же минуту махайрод очутился у него на спине. Хрипло
рыча, красный зверь вцепился всеми четырьмя лапами в твердую кожу и принялся
за свою страшную работу...

Много тысячелетии назад далекие предки махайрода уже хорошо знали, где
находится у носорога та артерия, которую надо перегрызть. Она была здесь,
под складками грубой кожи, более толстой, чем кора старых кедров, и более
твердой, чем панцирь черепахи, непроницаемой для зубов тигра и самого
сильного из тогдашних хищников - пещерного льва. Только эти длинные, острые,
как сабли, клыки могли прорвать кожу чудовища, проникнуть глубоко в его
тело...

Кровь брызнула фонтаном вышиной в локоть.

Огромное животное тщетно пыталось сбросить со своей шеи крепко
вцепившегося хищника. Не достигнув цели, носорог внезапно упал на бок и
покатился по земле.

Но махайрод был начеку. Яростно зарычав, он отскочил в сторону, как бы
бросая вызов этой страшной силе, которая в двадцать раз превосходила его
собственную. Безошибочное чутье подсказывало хищнику, что жизнь покидает
носорога вместе с потоком горячей крови, струившейся из зияющей на шее
раны... Надо было только выждать.

Носорог с усилием поднялся на ноги и пошатнулся. И тогда дхоли, гиены,
шакалы, волки и виверры с жадным урчанием придвинулись к месту битвы.

Побежденный колосс уже был для всех этих мелких хищников лишь гигантской
грудой свежего мяса, достаточной для того, чтобы каждый из них мог
насытиться. Махайрода, как и всех других крупных плотоядных, всегда
сопровождали целые орды мелких хищников, питавшихся остатками его добычи.

Еще одно, последнее усилие... Чудовищный рог устремляется в сторону
противника. Хриплый рев оглашает окрестность. Мощное туловище содрогается в
предсмертной агонии. Затем наступает конец: поток крови слабеет и
останавливается. Жизнь покидает огромное тело - и носорог, словно каменная
глыба, рушится на землю.

Махайрод, раздирая когтями тушу, пожирает теплое мясо. Шакалы жадно лижут
кровь, разбрызганную по земле, а дхоли, гиены, волки и виверры смиренно
ждут, когда красный зверь насытится.

Глава четвертая. ЛЮДИ И КРАСНЫЙ ЗВЕРЬ

После гибели носорога Ун и Зур подбросили сучьев в костер и Ун улегся
спать, охраняемый своим другом. Смерть уже не грозила им; страшное кольцо
оскаленных морд и острых клыков сомкнулось теперь вокруг поверженного
гиганта. Зур мог наблюдать, как звезды, которые в начале ночи горели над
верхушками эбеновых деревьев, теперь спускались к реке. Менее отважный, чем
Ун, сын Земли чувствовал, как его со всех сторон обступают неведомые
опасности этой древней страны, где хищник ростом чуть выше леопарда способен
одержать победу над таким чудовищем, как носорог...

Победитель насыщался долго. Ущербная луна в последней своей четверти
поднялась из-за противоположного берега реки, когда махайрод отошел,
наконец, от растерзанной туши. И в ту же минуту обезумевшие от долгого
ожидания волки, гиены, шакалы и дхоли с дикими воплями, отталкивая друг
друга, кинулись к брошенной хищником добыче. Казалось, они сейчас
перегрызутся. Затем наступила тишина; звери словно заключили перемирие.

На мгновение махайрод повернул голову и взглянул на них полузакрытыми,
сонными глазами, утомленный и сытый, с отяжелевшими челюстями. Внезапно он
очнулся, сделал несколько шагов по направлению к огню, к этим странным
двуногим существам, которые безотчетно раздражали его; но затем раздумал и,
исполненный сознания своей непобедимой силы, растянулся прямо посреди поляны
и заснул.

Зур недоверчиво рассматривал спящего хищника. Он спрашивал себя: не