Чтение 4–й страницы книги ~Жемчужина Нила~

хлынули на палубу, черными пауками несущими погибель. Их шпаги мелькали
в воздухе, как вертящиеся гильотины. Джоанна понимала, что ее со всех
сторон обступила смерть.

Гости столпились позади Жака, понимая, как и Джоанна, что только он
может их спасти. Его окружали люди, в глазах которых горели одновременно
отчаяние и надежда. Он не мог разочаровать, он не разочарует их!

- Опасайся скорпиона, мой друг! - фыркнул Левассор, обращаясь к Жаку
и поднимая шпагу.

Джоанна видела, с каким удовольствием пират предвкушает момент, когда
кровь Жака обагрит его клинок. Крик отчаяния рвался с губ, но усилием
воли она взяла себя в руки. Надо довериться Жаку и положиться на него.

- Прощайся с жизнью, ты, сукин сын, - ответил Левассору Жак.

Джоанна посмотрела вперед и увидела множество пиратов, взбирающихся
на шхуну. Казалось, они возникали из воздуха. Она открыла рот, чтобы
закричать, но ни один звук не вырвался из горла.

Жак схватил гик и стал размахивать им перед четырьмя пиратами,
наступавшими на него слева. Мощный удар по груди швырнул их за борт, и
громкий всплеск поглотил жалобные крики.

Джоанна повернулась и увидела Жака в окружении сверкающих клинков.

Шпага Жака мелькала, как молния. Она звенела, отражая удары
смертоносной стали противника, обвивавшей ее подобно металлической змее.

Гости, съежившись от страха, в панике закрыли лица руками и
перебежали на нос судна. Джоанна похолодела от ужаса, понимая, что Жак
не может сопротивляться до бесконечности.

Спиной почувствовав на себе взгляд Левассора, она застыла в
оцепенении. Потом, обернувшись, чтобы увидеть его лицо, в очередной раз
прочла в его глазах вожделение и похоть. Она не ошиблась в своем
предположении: Левассору была нужна только она, а этот налет был всего
лишь игрой, точно так же, как убийство отца и брата было не более чем
развлечением. Она задрожала от закипавшей внутри ярости, стиснула в
негодовании зубы, и ее зеленые, цвета нефрита глаза сузились. - Он
никогда не получит ее! Она скорее умрет, чем станет его наложницей!

Левассор поманил ее рукой. От одной мысли, что эта рука дотронется до
нее, тошнота подкатила к горлу. Он зловеще и, что хуже всего,
самоуверенно улыбался.

Джоанна замерла от страха. Жак по-прежнему бился с пиратами. В
отчаянии она вцепилась в плечо миссионеpa. Этот человек был посланцем
Бога, и он, конечно же, спасет ее от дьявола.

Как бы читая ее мысли, священник вынул четки и высоко поднял крест
перед лицом Левассора. Но злодей не сгинул, а лишь фыркнул, давая
понять, насколько глуп священник. Охваченный паникой, святой отец бежал,
оставив Джоанну лицом к лицу с Левассором.

Она поклялась, что если ей суждено умереть, то он умрет вместе с ней,
быстро выхватила горящий факел из гнезда на мачте и ткнула им Левассору
в лицо. Он закричал и отпрянул назад. Вне себя от ярости, он снова
попытался схватить ее, но Джоанна еще раз ткнула в него факелом, опалив
ему бороду. Она осмотрелась вокруг, ища Жака.

Вытаскивая шпагу из тела последнего пораженного им пирата, Жак следил
за Джоанной. Она отразила натиск Левассора, но ей нужна была помощь.

- Держись! Я иду! - крикнул он, вовремя увернувшись от кинжала,
просвистевшего в воздухе. Кинжал вонзился в мачту, уйдя вглубь на целых
четыре дюйма, отчего дерево треснуло. Вдруг откуда ни возьмись появился
брошенный кем-то пиратский башмак и выбил шпагу из руки Жака. Он
повернулся, ухватился за кинжал, но тот слишком глубоко засел в мачте.
Он попытался еще раз с усилием вырвать его, но безуспешно. Жак обогнул
кучу тюков, поставил ногу на перевернутую бочку и толкнул ее в сторону
пирата, представлявшего в данный момент наибольшую угрозу, а сам
устремился к другому пирату, схватившись с ним в рукопашную.

Пока Жак отчаянно дрался, бочка набрала скорость и с грохотом
ударилась о стену, прижав к ней свою жертву. От полученного удара пират
завопил. Бочка откупорилась, и из нее выплеснулось масло, которое,
растекаясь, покрыло палубу толстым слоем.

Наконец, кулак Жака достиг своей цели, впечатавшись в лицо пирата,
отчего тот потерял сознание.

Джоанна в очередной раз ткнула факелом в Левассора, но тот продолжал
наступать на нее. Пламя почти потухло.

Видя, что Джоанна оказалась в трудном положении, Жак бросился к ней,
но заскользил на масляной пленке.

Факел Джоанны, потрескивая, догорал. Зловеще посмеиваясь, Левассор
оттягивал долгожданный момент и наслаждался ее страхом и беспомощностью.

Скользя поперек палубы, Жак набирал скорость. Он несся прямо на
огромную фигуру пирата. Вылетев с верхней палубы, Жак сделал в воздухе
сальто, целясь ногой в голову Левассора. От сильного удара тяжелых сапог
Левассор потерял сознание.

Джоанна с распростертыми объятиями бросилась к Жаку, и он, вконец
обессиленный, рухнул на нее. Ее единственный любимый отважно сражался...

Но, бросив взгляд в сторону, она поняла, что радоваться рано: через
борт перелезало около дюжины пиратов - еще более страшные и жестокие,
чем первые.

Силы Жака были на исходе. Он схватил догорающий факел и бросил его на
корму, увлекая Джоанну на нос судна. Масляная пленка вспыхнула.

Джоанна посмотрела на воду, кишащую акулами, куда миссионер пытался
спустить спасательную шлюпку, почти до отказа заполненную гостями. В
шлюпке оставалось всего одно место - для ее любимого или для нее самой.

- Ты должен сесть в шлюпку, дорогой, - сказала она.

- Нет, я не позволю этому негодяю завладеть тобой, - Это продлится
недолго. У меня туберкулез, и мне осталось жить всего год.

- Что? Почему ты мне не сказала?

- Я не хотела омрачать наше с тобой счастье.

- И будучи больной туберкулезом, ты собиралась выйти за меня замуж?

- Иди же. Ты должен жить, чтобы в один прекрасный день отомстить за
всех нас, - сказала она, сжимая его руку и привлекая его к себе.

Жак посмотрел на Джоанну, на ее золотые волосы, развевавшиеся на
ветру и словно ореолом обрамлявшие лицо. Ее взгляд был переполнен
любовью и искренностью. Она была его мечтой, он ждал ее всю жизнь. Он
любил ее всем сердцем.

Его глаза метнулись в сторону пиратов, которые сквозь пламя наступали
на него. Надо было принимать немедленное решение - в случае
замешательства им оставалось жить всего несколько секунд - однако любой
выбор был страшен. Если он останется с Джоанной, то они погибнут оба.
Если он покинет судно, то придется жить с сознанием того, что он бросил
ее. Он понимал, что не переживет, если Джоанна достанется Левассору. В
нетерпении пираты издали кровожадный вопль и подняли шпаги, готовясь
убить его.

Жак обнял Джоанну.

- Хорошо, я подчиняюсь твоему решению.

Он крепко поцеловал любимую, перепрыгнул через борт и соскочил в
шлюпку.

Она посмотрела вниз на его скорбное лицо, услышала сзади шаги
Левассора и обернулась в тот момент, когда пират буквально вырос из
пламени. Она нужна была ему не только для удовлетворения страсти, но и
для отмщения. Он склонился над ней, и она поняла, что теперь ее уже
ничто не спасет. Это означало конец свободе, счастью...

***

- Дорогая, посмотри на меня. Я тебе нравлюсь?

Голос Джека заставил Джоан оторваться от новой рукописи.

Она подняла глаза от пишущей машинки и посмотрела на ослепительно
яркое средиземноморское солнце. Над золотистой раскаленной палубой
"Анджелины" поднималось марево, похожее на языки пламени, поглотившего
Жака и Левассора. До нее опять донесся голос Джека.

Он мастерски скользил за ревущим катером. Неужели прошла всего неделя
с тех пор, как он первые встал на водные лыжи? Наслаждаясь жизнью и
развлекаясь от всей души, он ничем не отличался от остальной толпы
избранных, богатых туристов, наводнивших Монте-Карло в это время года.
Исключение составляли лишь ужасные мешковатые гавайские купальные трусы.
Тело его было покрыто загаром золотисто-бронзового цвета, а мокрые
светлые волосы гладко зачесанные назад, открывали улыбающееся счастливое
лицо. Он махнул рукой и выполнил изумительный поворот. Джоан никогда не
видела столь красиво сложенного мужчины. Его мышцы играли от напряжения,
с которым он держался за буксировочный трос и преодолевал кильватерную
волну. Перепрыгивая с волны на волну, он поровнялся с элегантной черной,
вытянутой, как сигарета, лодкой и, подняв большой палец вверх, сделал
знак водителю катера, чтобы тот увеличил скорость. На обратном пути,
проходя по дуге мимо "Анджелины", он помахал Джоан и послал ей воздушный
поцелуй.

Даже на таком расстоянии взгляд его голубых глаз подействовал на
Джоан, словно разряд тока; кожа покрылась мурашками. Неужели она так
никогда и не научится контролировать эти юношеские порывы страсти,
рожденные сексуальным влечением, подчинявшим себе в такие мгновения
тело?

Неожиданно Джек повел лыжей чуть-чуть в сторону и проделал в воздухе
настоящее сальто - превосходное сальто наподобие того, какое бы сделал
Жак в ее рукописи. Наблюдая, как Джек шлепнулся в голубовато-изумрудную
воду, она с интересом подумала: не стал ли ее роман пророческим?

Джек вынырнул и опять помахал рукой, давая понять, что с ним все в
порядке.

С облегчением Джоан поправила толстый махровый халат, запахнув его на
коленях. Она потянулась к откидному столику и взяла баночку с цинковой