Чтение 4–й страницы книги ~Туман~

— А что ты слышал? — спросил один из мужчин, работавший в городском управлении дорог. Звали его Джим… Фамилию я тогда не вспомнил.
— Не знаю. Какой-то скребущий звук. Не хотел бы я снова его услышать.
— Нервы, — хмыкнул еще один мужчина из тех, что подошли вместе с Олли.
— А ты слышал этот звук до того, как погас свет?
— Нет. После. Но… — добавить мне было нечего. Я видел, как они смотрят на меня. Им не хотелось ни плохих новостей, ни чего-то пугающего, ни даже необычного. Всего этого уже было достаточно. Только Олли смотрел так, словно поверил мне.
— Надо бы снова включить генератор, — сказал носильщик, раздавая фонарики.
Олли взял фонарик и посмотрел на него с сомнением. Носильщик предложил один и мне. После секунды раздумий я взял фонарик: мне все равно нужно было найти что-нибудь, чем можно укрыть Билли.
Олли распахнул двери, застопорил их, чтобы хоть немного света попадало в помещение склада, и я увидел разбросанные по полу коробки с отбеливателем около приоткрытой двери в генераторный отсек.
Джим принюхался и сказал:
— Действительно, запах сильный. Ты сделал правильно, Дэвид…
Лучи фонариков запрыгали, заплясали по коробкам с туалетной бумагой и банками консервов для собак. В лучах клубился дым, который заблокированная выхлопная труба вернула в помещение склада. Носильщик повел фонариком вправо, в сторону широкой загрузочной двери. По стенам прыгали изогнутые чудовищные тени от бегающих и пересекающихся лучей. Носильщик пошел к загрузочной двери.
— Я не стал бы выходить, — обронил я.
— Знаю, что ты не стал бы…
— Попробуй теперь, Олли, — сказал один из мужчин, кивнув на генератор.
Генератор чихнул и заревел.
— Черт! Выключай! Фу, зараза, какая вонь!
Генератор снова заглох. Носильщик вернулся от двери как раз тогда, когда остальные выбрались из генераторного отсека.
— Там в самом деле что-то мешает, — озабоченно произнес один из мужчин.
— Вот что, — предложил носильщик. Глаза его блестели в лучах фонариков, а на лице появилось бесшабашное выражение. — Вы его включите ровно настолько, чтобы можно было открыть загрузочную дверь. Я выскочу на улицу и освобожу трубу.
— Я не уверен, что это очень хорошая идея, — с сомнением произнес Олли.
— А что, эта дверь открывается электромотором? — спросил Джим.
— Точно, — ответил Олли. — Но я думаю, это неразумно…
— Все нормально, — перебил его второй мужчина, сдвигая на затылок свою бейсбольную шапочку. — Я справлюсь.
— Вы не понимаете… — снова начал Олли. — Я в самом деле не думаю, что кому-то…
— Не дрейфь, — презрительно процедил второй мужчина.
— Послушайте, это была моя идея! — возмутился носильщик Норм.
И тут они принялись спорить, кто пойдет наружу, вместо того чтобы решить, стоит ли это делать вообще. Ведь никто из них не слышал этого отвратительного скользящего звука.
— Прекратите! — крикнул я.
Все обернулись ко мне.
— Вы похоже, еще не поняли, что это не обычный туман. И упорно не хотите понять. С тех пор как он появился, никто не заходил в магазин. Если вы откроете эту дверь и что-нибудь заползет…
— Что заползет? — спросил Норм с типичной для восемнадцатилетнего бравадой.
— То, что издавало звуки, которые я слышал…
— Мистер Дрейтон! — фыркнул Джим. — Я знаю, что вы важный художник со связями в Нью-Йорке, Голливуде и все такое, но это, на мой взгляд, не делает вас отличным от всех остальных людей. Я так понимаю, что вы оказались тут в темноте и, видимо, э-э-э… Малость струхнули.
— Может быть, — согласился я. — Но если вам так хочется наружу, вам следовало бы прежде проводить ту леди до дома, где у нее остались дети…
Непонимание ситуации этими людьми одновременно и злило меня, и пугало. Глаза их горели, как у мальчишек в тире.
— Эй, — ухмыльнулся приятель Джима, — когда нам понадобится совет, мы вас спросим.
— Генератор на самом деле не так уж и нужен, — сказал Олли нерешительно. — Продукты в холодильных шкафах могут пролежать двенадцать часов или даже больше, если нужно, безо всякого…
— Ну, парень, вперед, — скомандовал Джим, не обращая на Олли никакого внимания. — Я включу генератор, а ты быстро поднимай дверь, пока здесь снова не завоняло дымом. Мы с Майроном будем у выхлопной трубы, так что крикни, когда освободишь ее.
— О'кей, — ответил Норм возбужденно и двинулся к двери.
— Это просто сумасшествие, — покачал я головой. — Вы позволили женщине идти одной…
— Я что-то не заметил, чтоба ты сам сильно рвался ее провожать.
— …а теперь собираетесь позволить этому мальчишке рисковать жизнью из-за генератора, который даже не нужен.
— Заткнешься ты или нет! — крикнул Норм.
— Послушайте, мистер Дрэйтон, — проговорил Джим, и на губах его появилась холодная усмешка. — Вот что я вам посоветую: если вы захотите сказать что-нибудь еще, лучше пересчитайте сначала свои зубы…
Олли испуганно посмотрел на меня. Я пожал плечами.
Джим и его дружок Майрон сочли, что я сдался, и направились в генераторный отсек.
— Ты готов, Норм? — Спросил Джим.
— Да.
— Норм, — сказал я, — не валяй дурака.
— Это ошибка, — выдавил Олли.
Норм затравленно оглянулся на нас, и лицо его вдруг стало лицом маленького ребенка. Кадык судорожно дернулся, и я понял, что он смертельно напуган. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать — видимо, отказаться, — но в этот момент снова взревел генератор, и Норм нажал кнопку справа от двери. Дверь медленно, со скрежетом поползла вверх по двум стальным направляющим. Когда заработал генератор, включилось аварийное освещение, но теперь лампы засветились вполсилы, из-за того, что мотор, поднимающий дверь, съедал какую-то часть мощности.
Тени отползли назад и растаяли. Склад начал наполняться мягким белым светом, словно в пасмурный зимний день, и я снова почувствовал этот странный едкий запах.
Дверь поднялась на два фута, потом на четыре, и в открывшемся проеме я увидел прямоугольную площадку, очерченную желтыми полосами, которые уже в трех футах от стены исчезали в невероятно плотном тумане.
— Оп-ля! — крикнул Норм.
Языки тумана, белые и прозрачные, словно взвешенное в воздухе кружево, поползли внутрь вместе с холодным воздухом. Утро было прохладным, особенно по сравнению с тремя последними неделями удушающей жары, но теперь уже стало по-настоящему холодно. Как в марте. Я вздрогнул и вспомнил о Стефф.
Генератор заглох, и как раз в тот момент, когда Норм, пригнувшись, нырнул в проем под дверью, Джим вышел из-за загородки. И тут он увидел. И я. И Олли.
Над дальнем краем бетонной разгрузочной площадки прозмеилось щупальце и схватило Норма за ногу. У меня отвисла челюсть. Олли издал какой-то странный горловой звук. Щупальце было толщиной около фута в том месте, где оно обернулось вокруг ноги Норма, и, может быть, четыре-пять футов там, где его скрывал туман. Оно было серое сверху и почти телесно-розового цвета на внутренней стороне, там, где рядами располагались присоски, двигающиеся и шевелящиеся, словно сотни маленьких сморщенных ртов. Норм посмотрел вниз и увидел, что его держит. Глаза его расширились от ужаса.
— Уберите это от меня! Эй, снимите это! Скорее уберите эту чертову штуку!
— О, господи! — Простонал Джим.
Норм ухватился за нижнюю кромку двери. Щупальце чуть вздулось, как мускулы на руке, когда ее сгибают, и вытянуло Норма до половины на улицу. Рубашка его зацепилась за нижний край двери, и ее вытащило из брюк. Норм снова рванулся.
— Помогите же мне! — всхлипывая, взмолился он. — Эй, вы, помогите мне! Пожалуйста!
Я стоял ближе всех. Схватив Норма за пояс, я дернул его на себя изо всех сил. Секунду мы действительно двигались назад, но только секунду. Это было все равно, что тянуть круглую резинку или конфету-тянучку. Щупальце подалось, но не отпустило. Из тумана выплыли еще три щупальца и потянулись к нам. Одно ухватило болтающийся красный фирменный фартук и рывком содрало его.
Другие два щупальца слепо скользили взад-вперед по разгрузочной площадке, издавая тот самый скребущий звук, что я слышал раньше. Затем одно из них наткнулось на левое бедро Норма и скользнуло вокруг, задев меня за руку. Оно было теплое, пульсирующее и гладкое. Наверно, если бы оно вцепилось в меня своими присосками, я бы тоже оказался на улице. Но щупальце меня не тронуло, схватив только Норма. Третье обвило кольцами его другую лодыжку, и теперь все три тянули Норма наружу.
— Помогите же мне! — закричал я. — Олли! Кто-нибудь! Помогите!
Никто не подошел. Не знаю, что они там делали, но на помощь мне никто не пришел.
Я взглянул вниз и увидел, как щупальце, обвившееся вокруг пояса Норма, впивается в кожу. Присоски в полном смысле слова поедали Норма. Из проеденной пульсирующим щупальцем полосы кожи начала сочиться кровь. Я ударился головой о нижний край наполовину поднятой двери, и ноги Норма снова оказались на улице. Одна кроссовка соскочила с его ноги; из тумана тут же появилось новое щупальце, схватило ее и скрылось в тумане. Побелевшие пальцы Норма цеплялись за нижний край двери смертельной хваткой. Он больше не кричал, только голова его болталась из стороны в сторону, да дико метались длинные черные волосы.
Из тумана появились новые щупальца, сначала около дюжины, потом целый лес. Большинство из них маленькие, но несколько было просто гигантских, толщиной, может быть, с облепленное мхом дерево, что еще утром лежало поперек дороги у нашего участка, с карамельно-розовыми присосками величиной с крышку люка. Одно такое огромное щупальце шмякнулось о бетон платформы и поползло в нашу сторону, словно слепой червь. Я снова дернул изо всех сил, и щупальце, державшее правую ногу Норма, чуть соскользнуло, но не больше.
Одно из щупалец коснулось моей щеки и зависло, дрожа, в воздухе, словно раздумывая. Я вспомнил о Билли, уснувшем у длинного белого мясного рефрижератора мистера Маквея. Если одна из этих штук вцепится в меня, некому будет заботится о сыне, кроме, может быть, Нортона…
Я отпустил Норма и упал на четвереньки. Щупальце скользнуло слева от меня, как бы перешагивая на присосках, потом тронуло руку Норма, замерло на секунду и обвило его кольцами.
Норм выглядел теперь, как фрагмент из кошмарного сна со змеями. Щупальца опутали его почти целиком и уже вились вокруг меня. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, упал и откатился. Джим и Майрон замерли по обеим сторонам двери в генераторный отсек, словно восковые фигуры из музея мадам Тюссо, с бледными лицами и блестящими глазами.
— Включайте генератор! — закричал я.
Никто не сдвинулся с места. Они, не отрываясь, словно загипнотизированные, продолжали смотреть в проем загрузочной двери. Я пошарил по столу, схватил первое, что попалось под руку, кажется, коробку отбеливателя, и швырнул ее в Джима. Он, охнув, схватился за ушибленное место. Что-то осмысленное наконец появилось в его взгляде.
— Включай этот чертов генератор! — заорал я так сильно, что заболело в горле.
Он не сдвинулся с места и принялся оправдываться, решив, видимо, что теперь, когда какая-то тварь вылезла из тумана и почти живьем съела Нортона, наступило время выяснять, кто в этот повинен.
— Я не виноват, — визжал он. — Я не знал… Откуда я, черт побери, мог знать? Ты сказал, что слышал что-то, но я не понял, что ты имеешь в виду. Надо было лучше объяснять. Я думал… Не знаю… Может, птица какая…
Олли, опомнившись, оттолкнул его плечом в сторону и бросился в генераторный отсек. Джим споткнулся о коробку с отбеливателем и упал, как я тогда, в темноте.
— Я не виноват, — повторил он.
Его рыжая челка сбилась на лоб. Щеки стали белыми, а в глазах застыл ужас. Через секунду генератор кашлянул и заревел. Я повернулся к загрузочной двери. Норма почти не было видно, но он все еще упорно цеплялся за дверь рукой. Щупальца буквально кишели вокруг него, а на бетон падали капли крови величиной с десятицентовую монету. Голова Норма все еще болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, вылезали из орбит от ужаса.
Новые щупальца подползли ко входу и забрались внутрь помещения. Около кнопки, включающей дверной механизм, их оказалось так много, что туда страшно было подойти. Одно из них обвило бутылку и унесло с собой. Другое скользнуло вокруг картонной коробки и сдавило ее. Картон лопнул, и из коробки фонтаном взметнулись рулоны туалетной бумаги, упакованные в целофан, попадали на пол, раскатились. Щупальца расхватали их мгновенно.
Одно из самых больших щупалец заползло дальше других, чуть приподнялось кончиком от пола, словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона. Тот, бешенно вращая глазами, подпрыгнул, и из помертвевших его губ вырвался истошный крик.
Я поискал глазами что-нибудь длинное, чтобы дотянуться до кнопки на стене над ищущими щупальцами, заметил швабру, прислоненную к штабелю ящиков с пивом.
Норм упал на бетонную платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Взгляды наши на секунду встретились: я видел, что он понимает, какой конец ждет его. И через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая и перекатываясь, потянул Норма в туман. Он издал последний и сдавленный крик и исчез.
Я нажал кнопку рукояткой швабры, мотор взвыл, и дверь заскользила вниз: коснулась сначала самого толстого щупальца, того, что ползло в направлении Майрона, сдавило его, потом порезало. Брызнула черная жижа. Щупальце бешенно забилось, заметалось по складу словно огромный невероятной толщины кнут. Потом вдруг сплющилось, скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.
Одно из щупалец тянуло за собой пятифунтовую упаковку собачьих консервов и никак не хотело ее оставлять. Опускающаяся дверь разрубила его надвое и с тяжелым стуком стала на место. Отрубленный кусок щупальца импульсивно сжал упаковку, и по складу во все стороны разлетелись коричневые куски собачьего концентрата. Щупальце забилось на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Оно сжималось и раскручивалось, но с каждым разом все медленнее, до тех пор, пока не замерло совсем. Я ткнул его рукояткой швабры, и трехфутовый кусок щупальца хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал.
Все стихло, только генератор продолжал гудеть и надрывно плакал за фанерной перегородкой Олли. Через открытую дверь я видел, как он раскачивается на стуле, закрыв руками лицо. Затем я осознал, что слышу еще какой-то звук. Мягкое скользящее шуршание, которое я слышал раньше, только теперь оно стало в десять раз сильнее: щупальца за загрузочной дверью, пытающиеся проникнуть в помещение.
Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.
— Послушай… — начал он. — Ты должен понять…
Я ударил его кулаком в лицо, и от неожиданности он даже не пытался защититься. Удар пришелся под нос. Верхнюю губу расплющило, из разбитой губы потекла кровь.
— Ты убил его! — задыхаясь, крикнул я. — Ты хорошо видел, что произошло? Ты видел, что ты наделал?
Я принялся бить его, нанося удары и левой и правой, но не так, как учили меня в секции бокса в колледже, а просто наотмашь. Он отступал, отбивая часть ударов в каком-то оцепенении, вызванном, может быть, чувством вины. От этого я злился еще больше. Я расквашивал ему нос, посадил синяк под глазом.
— Послушай… — продолжал твердить он. — Послушай, ну послушай же…
Не знаю, как долго я лупил его, но тут кто-то схватил меня за руку. Я вырвался и обернулся.
Это оказался Олли. С круглым смертельно бледным лицом, темными кругами под глазами, еще влажными от слез.
— Ты и твой приятель — глупое дерьмо! — прорычал я.
— Не надо, Дэвид, — попросил он. — Не бей его больше. Это ничего не изменит.
Джим с ошарашенным видом стоял неподалеку. Я со злостью пнул ногой какую-то коробку, она ударилась о его ботинок и отскочила.
— Хватит, Дэвид, — сказал Олли устало. — Успокойся.
— Вы, два дурака, убили этого парня.
Джим смотрел себе под ноги. Майрон сидел на полу, держась за свой «пивной» живот. Я тяжело дышал, кровь стучала в висках, меня била дрожь. Я сел на картонные коробки, сидел какое-то время не двигаясь, чувствуя, что или потеряю сознание, или меня стошнит, или случится еще что-нибудь.
— Ладно, — тупо произнес я. — Все.
— Хорошо, — сказал Олли. — Надо придумать, что делать дальше.
— Выключи генератор для начала.
— Да, давайте сматываться отсюда, — добавил Майрон, глядя на меня виновато. — Мне жаль, что так получилось с этим парнем. Но ты должен понять…
— Ничего не хочу понимать. Вы с приятелем идите обратно в магазин, но ждите нас прямо тут, у пивного охладителя. И никому ничего не говорите… Пока.
Они пошли, не споря, и, прижавшись друг к другу, протиснулись в дверь. Олли заглушил генератор, но за секунду до того, как свет погас, я увидел брошенную на ящик с пустыми бутылками стеганую тряпку, вроде тех, что грузчики обычно подкладывают под хрупкие предметы, прихватил ее с собой.
Шаркая ногами, и на что-то натыкаясь, Олли выбрался из генераторного отсека. Как большинство людей с лишним весом, он дышал тяжело и чуть с присвистом.
— Дэвид? — Его голос немного дрожал. — Ты еще здесь?
— Здесь, Олли. Осторожно, тут кругом эти коробки с отбеливателем.
— Угу.
Я наводил его голосом, через полминуты или около того он протянул в темноте руку и схватил меня за плечо. Судорожно, с облегчением вздохнул.
— Черт. Давай выбираться отсюда. Здесь темно и… Паршиво.
— Да уж, — сказал я. — Но подожди минуту. Я хотел поговорить с тобой, только без этих двух идиотов.
— Дэйв, они ведь не заставляли его. Ты должен это помнить.
— Норм — мальчишка, а эти двое — взрослые люди. Ну ладно, хватит об этом. Нам придется рассказать им это, Олли. Людям в магазине.
— А если будет паника…
— Может, будет, может, нет. Но по крайней мере, они дважды подумают, прежде чем выходить на улицу, чего как раз и хотят большинство из них. Почти у всех дома кто-то остался. У меня тоже. Надо заставить их понять, чем они рискуют, выходя наружу.
Когда мы дошли уже до самой двери, Олли сказал растерянно:
— То, что мы видели… Это невозможно, Дэвид. Ты ведь согласен? Даже если бы, скажем, грузовик с бостонского океанариума вывалил позади магазина какое-нибудь чудовище типа тех, что описаны в «Двадцать тысяч лье под водой», оно бы умерло. Просто умерло.
— Да, — сказал я. — Согласен.
— Так что же случилось, а? Что произошло? И что это за чертов туман?
— Не знаю, Олли, — ответил я.

ГЛАВА V

Джим и его приятель Майрон стояли сразу за дверями, каждый из них держал в руках по банке «Будвайзера». Я посмотрел на Билли, увидел, что он еще спит, и укрыл его стеганной подстилкой. Он зашевелился во сне, но потом снова затих. Я взглянул на часы: было всего 12:15. Невероятно. Мне казалось, что с тех пор, как я пошел на склад искать что-нибудь, чтобы укрыть Билли, прошло по крайней мере часов пять. Но на самом деле все заняло не больше тридцати пяти минут.
Я вернулся к Олли, Джиму и Майрону. Олли тоже взял себе пива и предложил банку мне. Я одним глотком отпил половину, как утром, когда пилил деревья. Стало чуть легче.
Джим оказался Джимом Грондином, фамилия Майрона была Ляфлер (цветок). Немного комично, но что поделаешь: на губах, подбородке и щеках Майрона-цветка засохла кровь. Подбитый глаз уже распухал. Стройная девушка в красной кофточке, проходя мимо, бросила на него настороженный взгляд. Я хотел было сказать ей, что Майрон опасен лишь для подростков, которые пытаются доказать, что уже повзрослели, но смолчал. В конце концов, Олли был прав: они действительно хотели сделать как лучше, хотя делали это слепо и скорее из страха, чем из желания общего блага.
— Нам нужно будет сказать что-то людям, — начал я.
Джим открыл было рот, собираясь возразить.
— Мы с Олли не станем болтать о том, как вы посылали Норма наружу, если вы подтвердите сказанное нами о том… О том, что его утащило.
— Конечно, — подобострастно произнес Джим. — Если мы им не скажем, еще кто-нибудь пойдет на улицу. Как та женщина… Которая… — Он вытер ладонью губы и торопливо приложился к банке. — Боже, что происходит?…
— Дэвид, — пробормотал Олли. — А что… — Он замолчал, потом заставил себя продолжить: — А что, если они заберутся внутрь? Эти щупальца?
— Каким образом? — спросил Джим. — Вы же закрыли дверь.
— Да, — сказал Олли. — Но весь фасад магазина — это сплошная стеклянная витрина.
У меня возникло такое ощущение, словно я падаю в лифте с двадцатого этажа. Конечно, я все время это знал, но до сих пор почему-то не думал об этом. Я повернулся в ту сторону, где спал Билли, вспомнив, как обвивали щупальца Норма, и представил, что то же самое случится с Билли.
— Витринное стекло, — прошептал Майрон. — Боже милостивый!
Я оставил их у охладителя пива, где они начали уже по второй банке, и пошел искать Брента Нортона. Нашел его разговаривающим с Бадом Брауном у кассы номер два. Оба они — Нортон, с его шикарной седеющей прической и привлекательностью уже немолодого, но еще активного мужчины, и Браун, с его строгой физиономией, — словно сошли с карикатуры из «Ньюйоркера».
Человек двадцать пять бесцельно бродили между линией касс и витриной. Некоторые выстроились вдоль стекла, вглядываясь в туман, и они напомнили мне людей, разглядывающих новостройку через щели в заборе.
Миссис Кармоди сидела на конвейнерной ленте у одной из касс и курила. Ее взгляд скользнул по мне, потом ушел в сторону. Выглядела она так, будто видела сны наяву.
— Брент, — позвал я.
— Дэвид? Куда ты запропостился?
— Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить.
— Там, у охладителя, люди пьют пиво, — мрачно произнес Браун тоном человека, сообщающего, что во время церковной службы показывали порнографический фильм. — Я их вижу в специальное зеркало. С этим нужно покончить.
Мы с Нортоном двинулись мимо стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями к охладителю в дальнем конце магазина. Я оглянулся через плечо, отметив, как сильно выгнулись и потрескались деревянные рамы, окантовывающие высокие прямоугольные секции витринных стекол. Одно из них, вспомнил я, уже разбилось. Неровный клин стекла вывалился из верхнего угла рамы после того странного подземного толчка. Может быть, нам удастся заткнуть дыру какими-нибудь тряпками, скажем, охапкой тех же женских кофточек по 3 доллара 95 центов, что я видел у винного стеллажа…
Эти мысли оборвались внезапно, и мне пришлось зажать рот ладонью, как будто я хотел заглушить звук отрыжки. На самом деле я пытался подавить нервное хихиканье, вызванное мыслью о том, чем я собирался защититься от щупалец, утащивших Норма. Я сам видел, как одно из них — причем маленькое — давило пачку собачьих консервов, пока та просто не лопнула.
— Дэвид? Что с тобой?
— А?
— Твое лицо… Ты выглядишь так, словно придумал что-то или очень хорошее, или совсем ужасное.
Тут меня как будто ударило.