Чтение 4–й страницы книги ~Мыс страха~

белыми. Волосы у него были бесцветные, а глаза - скучного
синевато-серого цвета. Он не делал ненужных движений, сидел неподвижно,
как могильный памятник, и слушал и заставлял Сэма чувствовать себя
паникером.

- Мистер Андерсон дал вам расценки? - спросил Сивере отсутствующим
голосом.

- Да, дал. И я обещал ему немедленно отослать чек.

- Сколько времени мы должны вести Кейди, по-вашему?

- Я не знаю. Я хочу.., получить постороннее мнение о том, планирует
ли он нанести какой-либо вред мне или моей семье.

- Мы не читаем мысли.

Сэм почувствовал, что его лицо запылало.

- Я понимаю. И я не истеричная баба, Сивере. Мне пришло в голову,
что, наблюдая за ним, вы смогли бы найти какой-то ключ к тому, что у
него на уме. Я хочу знать, не появится ли он у моего дома.

- А если появится?

- Дайте ему столько свободы, сколько позволяет безопасность
по-вашему. Если бы мы смогли набрать достаточно улик по поводу его
намерений, чтобы посадить его, это бы помогло.

- Какие отчеты вы хотите получать?

- Устных отчетов вполне достаточно, Сивере. Вы можете начать сейчас
же?

Сивере пожал плечами. Это был его первый жест за все время.

- Я уже начал.

В тот же вечер, во вторник, дождь прекратился перед самым уходом Сэма
из офиса. Вечернее солнце выглянуло, как раз когда он пересек трассу и
повернул на Маршрут 18. Дорога шла вдоль берега озера на протяжении пяти
миль, через район летних курортов, все больше расстраивавшийся с каждым
годом. Потом поворачивала на юго-запад по направлению к деревне Харпер,
находящейся в восьми милях, проходя мимо часто стоящих ферм и больших
новых жилых районов.

Он въехал в деревню, объехал вокруг центральной деревенской площади и
при свете повернул прямо на Милтон-Хилл-Роуд к своему дому, стоящему
сразу за чертой деревни. Они долго искали, пока в 1950-м не нашли этот
сельский дом, а потом долго сомневались насчет цены. И несколько раз
подсчитывали, во сколько обойдется его модернизация. Но они оба: и он, и
Кэрол уже знали, что попались. Они влюбились в этот старый дом. Он стоял
на десяти акрах земли: все, что осталось от прежней фермы. Там были
вязы, дубы и ряд тополей. Изо всех передних окон был прекрасный вид на
отлогие холмы вдали.

Архитектор и подрядчик проделали великолепную работу. Основной дом
был из кирпича, выкрашенного в белый цвет, и стоял довольно далеко от
дороги. Если стоять лицом к дому, то по правую руку проложили длинную
дорожку, заворачивавшую к тому, что когда-то было и до сих пор
продолжало называться амбаром, даже несмотря на то, что в него сразу
стали ставить фордовский фургон и доблестный, благородный и решительный
"МГ" Кэрол. Амбар был тоже кирпичный и покрашен белым. Верхняя его
часть, там где был сеновал, полностью принадлежала детям. Мерилин
никогда не могла взобраться по прислоненной к стене лестнице без
тревожного визга, и ее всегда приходилось сносить на руках, с поджатым
хвостом и вращающимися глазами.

Когда Сэм свернул на дорожку, он обнаружил, что впервые захотел,
чтобы у них были близкие соседи. Отсюда можно было увидеть конек крыши
дома Тернеров и несколько ферм на дальних склонах холмов - и все. Вдоль
дороги стояло много домов, но они были далеко друг от друга. Домов было
столько, что иногда казалось, будто вся центральная школа в полном
составе приземляется на земле Боуденов по выходным и восресеньям. Но ни
один дом не стоял достаточно близко.

Он заехал в амбар. Внутрь, прыгая, танцуя и улыбаясь, влетела
Мерилин, умоляя о долгожданном внимании. Сэм, погладив ее, пересчитал
велосипеды и выяснил, что из всех троих только Баки был дома. Мысль о
том, что Нэнси и Джеми где-то на дороге, взволновала его. Он всегда
беспокоился об этом из-за интенсивного движения. А сейчас появилась еще
одна причина. И все же он не знал, как можно запретить им выезжать.
Кэрол, пройдя полдороги через задний двор к амбару, встретила и
поцеловала его. Потом спросила:

- Ты узнал что-нибудь от Чарли?

- Да, я собирался позвонить тебе, но потом решил, что это может
подождать.

- Хорошие новости?

- Весьма. Это долгая история. - Он внимательно посмотрел на нее. - Ты
выглядишь угрожающе разодетой, жена. Надеюсь, у нас нет вечеринки, о
которой я позабыл.

- Ах, это? Это для поддержания духа. Я волновалась и поэтому
разоделась с ног до головы. Я ведь обычно так и делаю, ты что, забыл?
Все статьи о счастливом браке твердят о том, что нужно одеваться для
своего мужа каждый вечер.

- Но не до такой степени.

Они вошли через кухню. Сэм приготовил себе изрядную порцию выпивки,
чтобы потягивать ее, пока будет принимать душ и переодеваться. Когда он
вышел из душа, пришла Кэрол, села на краю кровати и выслушала его отчет
о разговоре с Чарли и о найме Сиверса.

- Я хотела бы, чтобы он сделал что-то такое, за что его можно было бы
арестовать, но в любом случае я рада Сиверсу. Он выглядит..,
компетентным?

- Я бы не сказал. Он - не самый душевный парень, которого можно
встретить. Чарли, кажется, думает, что он лучше всех.

- Чарли виднее, правда?

- Чарли виднее. Перестань смотреть так напряженно, малышка. Колеса
пришли в движение.

- Он обойдется нам ужасно дорого?

- Не так чтоб уж слишком, - солгал он, - Однажды я соберусь и выброшу
эту синюю рубашку.

Он застегнулся, улыбаясь ей.

- Когда исчезнет она, исчезну я.

- Как страшно!

- Я знаю. Где дети?

- Баки в своей комнате. Они с Энди строят аэроплан, так они сказали.
Джеми - у Тернеров, его пригласили остаться на обед. А Нэнси должна
вернуться из деревни с минуты на минуту.

- Она одна?

- Они поехали с Сандрой на велосипедах. Он подошел к бюро, отпил еще
один большой глоток своего напитка и, поставив стакан, посмотрел на
Кэрол.

Она улыбнулась.

- Я думаю, мы ничего не сможем поделать с этим, дорогой. Первые
поселенцы постоянно сталкивались с этим. Индейцы и звери. Так и здесь.
Как зверь, спрятавшийся в лесу, возле реки.

Он поцеловал ее в лоб.

- Это скоро кончится.

- Лучше бы уже. В полдень я проголодалась, но, как ни странно, не
смогла проглотить ни куска. Хотела поехать в школу и посмотреть на всех
их. Но не поехала. Я выпалывала сорняки в полном бешенстве до тех пор,
пока автобус не высадил детей у дома.

Из окна спальни ему была видна дорожка, и он увидел Нэнси,
подъезжавшую к амбару и обернувшуюся помахать рукой и прокричать что-то
через плечо кому-то невидимому. Возможно, Сандре. Нэнси была одета в
синие джинсовые шорты и красную блузку.

- Вот и старушка Нэнс, - сказал он, - тютелька в тютельку.

- Она, говоря ее словами, в диком бешенстве от Пайка. Кажется, в
школе объявился новый талант. Нечто с почти платиновыми волосами. Так
что Пайк сейчас - глупяк.

- Глупяк?

- Для меня это тоже было внове. Кажется - это комбинация "глупый" и
"шмяк". Перевод был дан с крайним нетерпением: "Ох, маммма!".

- Я принимаю это. Пайк Фостер - глупяк. Вне всякого сомнения. Он
слишком крупный и мускулистый для пятнадцатилетнего мальчика. И когда я
пытаюсь завести с ним разговор, он краснеет, пялит на меня глаза и
издает самый ужасный и бессмысленный смешок, какой я когда-либо слышал.

- Он не знает, как себя вести с тобой. Вот и все.

- Во мне нет ничего непонятного. Двусложные слова ставят его в тупик.
Истинное дитя телевизионного века. И этой чертовой школы, этих чертовых
педагогических теорий. И прежде чем ты дашь мне обычный самодовольный
ответ - я не вступлю в Ассоциацию родителей и учителей, чтобы
попробовать хоть что-нибудь сделать с этим.

Они спустились вниз. Нэнси сидела на стойке в кухне и говорила по
телефону. Она взглянула на них с выражением беспомощной скуки, прикрыла
рукой трубку и прошипела:

- Я просто должна сегодня позаниматься.

- Тогда повесь трубку, - сказал он.

На задней лестнице раздался звук, похожий на то, как если бы с нее
скатилась очень тощая лошадь. Баки и его лучший друг Энди прогромыхали
через кухню, вылетели через дверь в перегородке и направились к амбару.
Пружина на двери вздохнула.

- Здравствуй, папа! - сказал Баки.

- Здравствуй, сын. Здравствуй, Энди.

- Привет, мистер Боуден.

- Куда вы, мальчики, направляетесь?

- Ну, мы - к амбару.

- Хорошо. Бегите, мальчики.