проехав, трясясь по булыжной мостовой, Рю-Сер, свернули на
площадь Мохаммеда Али. Миновав фондовую биржу, спустились по
улице Шериф-паши. Рассвело, и Мэллори отчетливо видел лицо
водителя.
Среднем Востоке, который может вам чем-нибудь помочь. Это месье
Эжен Влакос с острова Навароне.
концы длинных черных усов Эжен Влакос. -- Храбрец и, я бы
прибавил, глупец. Но разве можно называть человека глупцом,
если он всего лишь выполняет приказ? -- Оторвав взор от карты,
расстеленной на столе, грек взглянул в бесстрастное лицо
Дженсена. -- Неужели нет иного выхода, каперанг? -- взмолился
он.
получилось. Остался лишь этот, сэр.
гостиницы, каперанг британского королевского флота Дженсен
называет сэром. Старику это льстит. -- Некоторое время он
молчал, уставясь в пространство. Но затем на усталом,
морщинистом лице ожили выцветшие глаза. -- Да, теперь я старик,
капитан Мэллори. Теперь я бедный и грустный старик. Но я не
всегда был таким. Когда-то я был помоложе, был богат и
счастлив. Некогда я владел землей. У меня был надел в сто
квадратных миль в самой прекрасной стране, которую даровал
господь Бог людям, чтобы те любовались ею. До чего же я любил
эту землю! -- Засмеявшись, старик провел рукой по густым, с
проседью, волосам. -- Конечно, как говорится, своя рубашка
ближе к телу. Я свою землю называю прекрасной, а каперанг
Дженсен назвал ее "чертовой скалой". -- Он улыбнулся, заметив
смущение Дженсена. -- Но мы оба зовем эту землю остров
Навароне.
веков. Восемнадцать месяцев назад нам пришлось спешно вывезти
месье Влакоса. Немцам не по душе пришлось его "сотрудничество".
немцы уже приготовили мне и двум моим сыновьям местечко в
каземате. Но довольно о семействе Влакосов. Просто я хочу,
чтобы вы знали, молодой человек, что я прожил на Навароне сорок
лет и почти четыре дня составлял эту карту, -- он указал на
стол. -- Можете положиться на мою информацию и на сведения,
приведенные в карте. Конечно, многое изменилось, но есть такие
детали, которые остаются прежними. Горы, заливы, перевалы,
пещеры, дороги, дома и, самое главное, сама крепость. Все это
осталось таким, каким было несколько веков назад, капитан
Мэллори.
засунул ее под китель. -- Большое спасибо.
пальцами по столу и взглянул на новозеландца. -- По словам
каперанга Дженсена, ваши товарищи свободно говорят по-гречески,
вы наденете платье греческих крестьян и получите фальшивые
документы. Это хорошо. Словом, будете действовать на свой страх
и риск.
помощи жителей Навароне. Немцы беспощадны. Если они узнают, что
кто-то вам помог, то уничтожат не только этого человека, но и
всех жителей деревни: мужчин, женщин, детей. Такое уже было. И
может произойти снова.
тому свидетель.
имеют опыта партизанской борьбы. Где им было его набраться? У
нас на острове немцы следят за каждым шагом его обитателей.
безвыходном положении, можете обратиться к двум людям. На
деревенской площади Маргариты, что у входа в долину, милях в
трех к югу от крепости, под первым платаном вы встретите
человека по имени Лука. Лука много лет был моим экономом. Он
уже помогал британцам, каперанг это подтвердит. Ему можете
доверить даже собственную жизнь. У него есть друг Панаис. Он
тоже не раз был полезен.
Маргарита, первый платан на площади.
и Панаису, только к ним двоим, -- повторил Влакос с мольбой в
голосе.
и для нас, и для ваших земляков. -- Мэллори удивился
озабоченности старика.
поднялся и протянул руку.
никого не увидим, -- уверенно заявил Мэллори. -- Нас интересует
только одно -- пушки.
головой. -- А что, если...
старика капитан.
вас.
Откинувшись на жесткую спинку кресла, он сварливо пробурчал: --
Интересно, когда в авиации появятся мягкие кресла вместо этих
чудовищных сооружений? -- Окончательно проснувшись, капитан
машинально взглянул на светящийся циферблат наручных часов. Еще
только семь! Выходит, он спал каких-то два часа. Дали бы еще
вздремнуть!
стрелок, державший в руках крышку от ящика из-под боеприпасов,
на которой стояли чашки кофе.
чашку, одобрительно понюхал ароматный напиток. -- Спасибо.
Пахнет, как натуральный кофе.
У нас на камбузе и кофеварка имеется.
авиаторы. Тяготы военного времени вам нипочем! -- Откинувшись
на спинку кресла, он вдохнул аромат кофе. Но тут же вскочил,
ошпарив колени горячей жидкостью, и посмотрел в иллюминатор.
Взглянув на стрелка, он показал вниз, на горный ландшафт. -- В
чем дело, черт побери? Мы должны прилететь через два часа после
наступления темноты... А ведь едва зашло солнце. Что, пилот
рехнулся?..
там, на горизонте, Олимп. Мы почти всегда делаем крюк и
проходим над Кипром, когда летим в Кастельроссо. Чтобы нас не
заметили, сэр. К тому же, так мы оказываемся в стороне от
Родоса.
протяжный американский говорок. Говоривший не сидел, а лежал в
кресле. Костлявые колени задрались выше подбородка. -- Черт
меня побори! Чтобы. не заметили! -- повторил он в недоумении.
-- Делаем крюк, пролетая над Кипром. Двадцать миль везут на
катере из Александрии, чтобы никто не заметил с берега, как нас
сажают в гидроплан. А что потом? -- он с трудом приподнялся с
места, взглянул в иллюминатор и снова рухнул в кресло, явно
утомленный таким усилием. -- А потом нас запихивают в этот
летающий гроб, выкрашенный ослепительно белой краской, так что
его за сто миль и слепой увидит.
оправдываться воздушный стрелок.
американец. -- Жара мне по душе. А вот что не по душе, так это
снаряды и пули, которые могут наделать в нас лишних дырок... --
Опустившись в кресло еще ниже, янки устало закрыл глаза и
тотчас уснул.