покинул "Асторию", решив, что это розыгрыш друзей почтмейстеров или
альпинистов.
борщ, а в конце под пение скрипки булькает суп из каракатицы
вновь показался над водой.
взволнованным криком Геннадия Стратофонтова:
быстро уходил носом иод воду, пропадал в огромных волнах.
размытым пятном иероглифа виднеется над водой...
что все находящиеся в рубке смотрят на него с улыбкой: скалил отменные зубы
рулевой Барабанчиков, улыбался старпом Дивнолобов, тактично прятал улыбку в
пышные усы научный руководитель экспедиции член-корреспондент Академия наук,
профессор Шлиер-Довейко.
стола, повернулся к юному лаборанту гидробиологической лаборатории (именно в
этой должности Гена Стратофонтов совершал путешествие к местам фамильной
славы) и тоже улыбнулся.
танкера, кажется, что мы тонем
Геннадию.
борта, и мелькнувшее на мгновение среди бешено несущихся туч солнце осветило
все невероятно длинное тело гиганта.
среди ночи через два часа после выхода из бухты Находка, к утру набрал
полную силу и больше уже не ослабевал в течение всего времени, пока
"Попович" пересекал Японское море, держа курс на Суранамский пролив.
его первый выход в море, во-вторых, первый в его жизни шторм, да еще и какой
- десятибалльный! Вот ведь чертовское везение! Геннадий, весь в синяках, от
стенки к стенке, падая в тартарары и вздымаясь под небеса вместе с палубой,
облазил все судно. Конечно, забраться на койку ему мешало жгучее
любопытство, но, кроме того, он опасался, как бы не поймала его в
горизонтальном положении морская болезнь, как бы сосед по каюте, судовой
плотник Володя Телескопов, не стал свидетелем позора.
вздымающуюся перед "Поповичем" чудовищную, дымящуюся водяною пылью стену,
Геннадий только лихо посвистывал сквозь до боли сжатые зубы. Нервы у него
сдали лишь тогда, когда он увидел "тонущий" танкер.
знаменитого адмирала на самом деле слабохарактерный салажонок, и ничего
больше. Глубоко удрученный, Геннадий выскользнул из рулевой рубки, кубарем
слетел вниз по трапу на вторую палубу, побежал по длинному, тускло
освещенному коридору мимо кают, за дверьми которых слышались слабые стоны
ученой братии, налег плечом на стальную дверь...
на правый борт, и страшная вихревая пучина была совсем рядом. Ударила
какая-то партизанствующая волнишка величиной с кита, накрыла палубу,
потащила Геннадия к фальшборту. Руки мальчика судорожно вцепились в планшир.
сделал несколько шагов к корме и уцепился в стойку. Он оказался в середине
судна, как бы в центре раскачивающейся доски. Здесь качка чувствовалась
меньше. "Попович" зарывался носом, а корма быстро шла вверх, закрывая
полнеба. Вот по всему корпусу прошла сильная дрожь - это обнажился винт.
чтобы процедить сквозь зубы: "Не кажется ли вам, товарищи, что танкеру
справа угрожает опасность?.."
чумазых артельщика выволокли на палубу огромный котел со вчерашним борщом
Нельзя сказать, что во время шторма экипаж "Алеши Поповича" отличался
повышенным аппетитом. Артельщики, поднатужившись, подняли котел и вывалили
его дивное содержимое за борт.
янтарно-багрово-зеленоватый борщ, не ухнул, как ему полагалось, в пучину, а
в силу каких-то необъяснимых аэродинамических вихревых причин повис на
несколько мгновений в воздухе. Больше того, он уплотнился и висел теперь
перед Геннадием громадным переливающимся шаром с жировой бородой Янтарные
капли уже долетели до лица юного лаборанта.
Ой, нет - он движется! Он, он движется прямо на меня! Ой!"
Вскрикнув от ужаса, мальчик бросился наутек к корме. Артельщики, разинув
рты, наблюдали эту невероятную сцену. Геннадий со скоростью спринтера бежал
к корме Борщ настигал его со скоростью мотоцикла.
силы, он сделал рывок, вырвался из-под навеса, вильнул влево и спрятался за
спасательной шлюпкой, уцепившись за леера. Борщ, вылетев из-под навеса,
взмыл вверх. Спустя минуту Гена, вообразив, что опасность миновала, выполз
из-за шлюпки. Борщ, однако, не улетал. Снова найдя мертвую точку среди
безумных воздушных струй, он висел теперь прямо над незадачливым лаборантом.
Потрясенный и загипнотизированный, Гена уже не мог двинуть ни рукой, ни
ногой. Несколько мгновений спустя борщ, обессилев, рухнул ему на голову.
Вообрази себя потомком великого путешественника, человека широких передовых
взглядов; вообрази себя лучшим питомцем "Клуба юных моряков", Победителем
Таля, другом капитана Рикошетникова; вообрази, что ты совершаешь первое в
своей жизни морское путешествие к архипелагу фамильной славы и представь
себя сидящим на палубе в центре огромного, жирного, хлюпающего борща;
представь себя с короной из прокисшей свеклы на голове, с омерзительной
капустной бородой, с карманами, полными говядины и картофеля. Мне бы
хотелось, чтобы ты, читатель, содрогнулся от ужаса, а затем по достоинству
оценил мужество и силу духа моего юного героя.
подошел вплотную к потрясенным артельщикам и процедил сквозь зубы:
смотрели на героического мальчика.
живым человеком, он не видел никогда раньше и не увидел позже до сего дня.
большинство обитателей "Алеши Поповича", летал в это время на своей койке
вверх-вниз, влево-вправо, читал "Сборник гималайских сказок", хохотал и
покрикивал:
или к гималайскому фольклору.
Я вижу, тебя борщ догнал!
Представьте себе, Владимир, вы близки к истине.
клецками догнал,- оживленно заговорил Телескопов.- А самый, Генаша,
уз-жаст-ный случай был в Клайпеде, когда Мишку Офштейна лапша накрыла.
Геннадий.
потом уверенно сказал: - Третий случай.
и не видел, как опустились сумерки, как "Попович" вошел в Суранамский
пролив, как утих шторм и как утром открылся залитый солнцем, мерно
вздыхающий и словно подернутый тонкой пластиковой пленкой Тихий океан. Не
видел он и маленьких японских шхун, с которых рыбаки в ярких куртках тянули
невидимые лески. Они были похожи на фокусников или волшебников, эти рыбаки,
и казалось, что серебристые извивающиеся рыбины выскакивают из воды прямо к
ним на палубу, подчиняясь их резким таинственным пассам. Геннадий, к
сожалению, этих рыбаков не видел, как не видел и множества встречных судов и
чудовищной громадины американского авианосца "Форре-стол", что не солоно
хлебавши ковылял домой от берегов Вьетнама.
металлический голос:
порта. Палубной команде занять места по швартовому расписанию. Повторяю...
прозрачном небе четко вырисовывалась верхушка священной горы Фудзи.