платно. Два мечника неподвижно стояли по бокам. А перед креслом, дико
завывая, дробно ударяя кулаком в бубен, бесновался главный волхв Фарлаф.
Время от времени он бросался по узкому людскому проходу к деревянному
изваянию Перуна, сипло бормоча какие-то слова. Затем он опять возвращал-
ся к креслу князя, вскинув руки, беспрестанно подпрыгивая и сотрясая пол
коваными сапогами. Его бормотание переходило в пронзительный, одуряющий
вопль, от которого по спине бежали мурашки. Что кричал волхв, Игорь и
Таня не могли понять. Впрочем, этого, может быть, никто не понимал, даже
сам волхв.
дей.
бя.
ко дышал. Его седые волосы спутались и были мокрыми от пота. Казалось,
он ничего не видит и не слышит, но Таня уловила его злобный взгляд, ко-
торый он метнул не нее изпод нависших на глаза мохнатых бровей. Девочка
невольно сжалась под его взглядом. Князь Игорь заметил это, что-то сер-
дито прошептал и загородил Таню своими плечами от глаз Фарлафа.
вдруг закашлял и потыкал пальцем в горло, давая понять, что ему трудно
говорить. Продолжая кашлять, Фарлаф поднялся, подошел к Олегу и склонил-
ся к самому его уху. Два Игоря и Таня, стоящие у княжеского кресла, слы-
шали, как волхв прошептал:
Только губы его едва заметно шевельнулись:
тогда на помощь ему неожиданно пришел низенький толстенький боярин, тот,
который сидел на лавке ближе всех к Олегу. Может быть, боярин слышал, а
может быть, и не слышал того, что шепнул волхв, но он вскочил с места и,
размахивая маленькой полной ручкой, закричал, выкатывая глаза:
решил совет: иди на Киев! Собирай вече и скажи народу новгородскому свое
злато слово!
вздохнул и поднялся, отстранив рукой растерявшегося Фарлафа.
тоже начали подниматься со своих мест. Повсюду затренькали золотые обру-
чи и цепи, застучали о пол посохи.
братие, идите к людям, научите их, о чем кричать на вече... А паче най-
дется головник такой, что станет кричать насупротив княжеского слова,
пусть челядь ваша заткнет ему поганую глотку! Велите выкатить из погре-
бов бочки с медом и олом, чтобы все люди: и мужи именитые и рядовичи -
пировали во славу Перуна и князя новгородского!
ной двери воеводы, бояре и купцы именитые, натруженно скрипели за дверью
ступени лестницы: все торопились выйти поскорее из терема, чтобы выпол-
нить волю князя.
ласточки, медные удары над Великим Новгородом. Летели один за другим
тревожные мелодичные звуки и, не успев расправить крылья, угасали в воз-
духе. Но их догоняли новые и новые удары и, прежде чем смолкнуть, вонза-
лись в сердце каждому жителю земли новгородской.
полями, над серыми волнами Волхова, над туманным заречьем.
со страхом прислушивались ремесленники на всех концах града и смерды в
селениях, и охотники на ловах, и рыболовы на малых и больших речках и
озерцах.
цу детей и шептали:
тил за него князь Олег римскому папе. Везли этот колокол вокруг Европы
на лойве варяжские викинги, а потом в Свионии перегрузили его на русскую
лодию и по Варяжскому морю, через озеро Нево, доставили по реке Волхов в
Великий Новгород. Очень красиво звенит колокол...
кремле невнятный гул - будто море шумит. Куда ни глянь, сомкнулись пле-
чи, а над плечами шевелятся седые и русые, рыжие и черные бороды. Собра-
лись на вече старые и молодые мужи Великого Новгорода, с нетерпением
ждут, что скажет им князь Олег.
раясь на серебряные посохи, воеводы и бояре в праздничных платно. Это
ишханы - знать новгородская, далее купцы толпятся в разноцветном каф-
танье, с завистью поглядывают на важно надутых воевод и бояр. А еще
дальнее - простой люд: здатели, кузнецы, кожемяки, скудельники, умельцы
всякие со всех концов улиц. Это они, их отцы и деды строили Великий Нов-
город, и все, что есть в Новгороде, сделано их руками, да почему-то нес-
ладко живется умельцам русским. И про них, и про смердов, кои серым по-
током залили дворище до самой крепостной стены, не больно печется Перун.
Должно быть, князья, воеводы да бояре с купцами больше нравятся Богу бо-
гов.
бищах: всякие пришлые убогие люди, рабочие, холопы. Грязные, немытые -
смрадом разит от них.
чем люди глаголят, не ведет ли кто крамольных речей. Держи лучше язык за
зубами, не то возьмут тебя в плети! Строители.
Таню и Игоря. Они видели, с каким удивлением уставились на них сотни
глаз, а сотни ртов зашептали: "Гляди-ко! Во диво!"
га!
заречье каркал ворон. Вот уж, окаянный, не ко времени закаркал, словно
беду накликает!
жемчугом, стоял на виду у всего веча. Ветер шевелил его волнистые русые
волосы. Он провел рукой по волосам, потрогал пальцами бородку. Спокоен
был князь Олег, лишь на белом лице, под левым глазом, предательски дро-
жала голубая жилка.
руках. Искусно и быстро нацарапает вечник на бересте своими железцами
все, что скажет князь народу, а потом запечатает в особый ларь.
сей стол, - громко и отчетливо заговорил Олег. - Вы поручили заботам мо-
им сироту - младого князя Игоря. Вырастил я младого князя на виду у вас
в нашей вере, в законах и обычаях наших добрым русичем. Однако княжил я,
помышляя не токмо о благе Игоря, но и о вашем благе, о благе народа нов-
городского, народа русского.
тут же подмяли, и он умолк.
ними, как простой воин, плечо к плечу с вами. Из моих и ваших ран, бра-
тие, лилась и смешивалась кровь, и стали мы одной крови, как родные!
рите ли вы мне, братие?
ростовская, и рязанская, и смоленская, и полоцкая, и киевская - суть
земли русские! От самого Русского моря до моря Варяжского и далее до Ле-
дового окияна, где живут малые народы Чудь, Мери и Веси, кои бились пле-
чо к плечу с нами супротив варягов, называется земля одним святым словом
- Русь!
леса наши полны дичью, и реки рыбой. За три моря ходят на своих лодиях
купцы наши с товарами русскими на зависть и варягам, и германцам, и
франкам, и грекам! И возвращаются на Русь с товарами иноземными!
Бажанов Олег
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Каменистый Артем