мы вышли. Озаренные солнцем, в неподвижном жарком воздухе висели, будто
вертолеты, золотисто-зеленые мошки с большими переливчато-синими глазами.
Время от времени, торопливо взмахивая шоколадными крылышками, мимо пролетала
бабочка - ни дать, ни взять престарелая дама, опаздывающая на свидание.
Крохотные грозди кремовых орхидей внесли на эбеновых деревьях; со всех
сторон нас окружали стройные коричневатые и серебристо-зеленые стволы
китайской гуайявы и кусты бирючины, нежные, молодые бледно-зеленые листья
которой морщились по краям, словно балетные пачки. Тихо, тепло, уютно... В
этом лесу некого было опасаться. Единственный по-настоящему злокозненный
обитатель здешних мест - скорпион, но за три с половиной месяца, что я
бродил по Маврикию, переворачивая камни, роясь в гнилых стволах и копаясь в
старой листве, будто пес, натасканный на поиск трюфелей, я не встретил ни
одного скорпиона. Макаби - дружелюбный лес, тут можно спокойно сесть или
лечь на землю, точно зная, что единственный представитель местной фауны,
способный причинить тебе неприятности, - комар.
дереве дронта.
Судя по трещинам в корнях-контрфорсах, дерево было старое и уже начало
гнить. На высоте около пятнадцати метров его венчало густое сплетение ветвей
с темно-зеленой листвой, а в полутора-двух метрах над землей к стволу
прилепилась ящерица поразительной красоты, длиной сантиметров
двенадцать-тринадцать. Преобладающая интенсивная бархатисто-зеленая окраска
переходила на шее и голове в темно-голубую с алыми и вишневыми метинами.
Глаза - большие, умные, черные; пальцы снабжены расширенными
пластинками-присосками, позволяющими ящерице удерживаться на гладкой
поверхности ствола. Мы собирались отловить несколько этих красивых дневных
гекконов, и Джон захватил для этой цели длинное тонкое бамбуковое удилище с
нейлоновым силком на конце. С удочкой в руках он начал приближаться к
геккону, который созерцал его с самым простодушным видом. Подпустив Джона
метра на два, геккон тронулся с места и заскользил по коре, словно камень по
льду. К тому времени, когда Джон подошел вплотную к дереву, ящерица была уже
за пределами досягаемости: поднялась вверх метров на шесть да еще, на всякий
случай, укрылась за стволом.
что просекой часто пользуются. Дальше в лесу они не такие пуганые, там мы
что-нибудь добудем.
тамбалакоке, одно из самых древних мав-рикийских деревьев, их всего-то
сохранилось двадцать или тридцать экземпляров. Взгляните-ка на это семя.
каштан, с одной стороны сравнительно гладкое, будто абрикосовая косточка, а
с другой - узорчатое, словно кто-то задумал вырезать на нем восточное лицо,
да на полдороге остановился. Семя было довольно тяжелое и явно твердое.
кто ее выдумал, но заучит красиво. В разных ботанических садах и в питомнике
лесничества пытались прорастить эти чертовы семена^ но почему-то из этого
ничего не получается. Зато в те времена, когда здесь еще водились дрон-ты,
тамбалакоке росли в изобилии, вот и придумал кто-то, что дронты охотно ели
плоды этого дерева. Переварят мякоть, потом желудочные соки принимаются
разъедать твердую скорлупу, и к тому времени, когда семя выходило с пометом,
оно было достаточно мягким, чтобы прорасти.
между птицей и деревом, так что истребление первой повлекло за собой
исчезновение второго. - Да только боюсь, что слабых мест в ней вагон и
маленькая тележка.
это факт, что тамбалакоке почти вымерли.
пятна гекконов. В воздухе парили золотистые крылатые тли, на них охотились
крупные светло-зеленые стрекозы с хрупкими прозрачными крылышками, а в одном
месте через просеку брел расписанный в черный и сургучно-красный цвета
палочник длиной около двадцати сантиметров. Раза три-четыре смертоносной
стрелой дорогу перед нами пересекали стремительные мангусты, а однажды за
поворотом мы застигли врасплох ватагу обезьян, которые растворились в
зарослях гуайявы с такой волшебной быстротой, что впору было усомниться -
видели ли мы их на самом деле. Дальше над просекой стая ожереловых
попугайчиков, едва ли не половина уцелевшей полусотни особей этого вида.
Потом мы остановились, чтобы полюбоваться четой маврикийских дроздов, - еще
один вид, численность которого убывает с пугающей быстротой. Дэйв так
поразил этих красивых пернатых умением воспроизводить их переливчатый клич,
что они подлетели совсем близко, разглядывая нас из-за веток и удивленно
перекликаясь.
гребешка над спадающими в обе стороны крутыми склонами. Между деревьями
просматривались живописные ущелья Блэк-Ривер - зеленые, красные, золотистые
заросли, крутые скальные стенки с перистыми струями водопадов. На дне теснин
реки то распластывались блестящими полотнищами,, то с грохотом скакали в
белой пене через мшистые камни, а в воздухе над ними парили и кружили
светлыми крестами белохвостые фаэтоны. Вскоре мы вышли к большому сухому
дереву, которое торчало сбоку от тропы, нависая над ущельем, и Дэйв объявил,
что именно здесь он видел соколков, отдыхающих на ветвях после очередного
вылета за добычей.
снял колпак со своей пустельги и привязал ее за лапы к сухой ветке.
Пустельга взмахнула крыльями раз-другой, потом угомонилась. Спрятавшись в
кустарнике вдоль тропы, мы стали ждать. Я спросил свернувшегося в калачик
поблизости Дэйва, кто пользуется этими извивающимися через лес узкими
тропами. Наша тропа не позволяла уклоняться в сторону больше, чем на шаг;
зазеваешься - будешь лететь не одну сотню метров до дна долины. Если раньше
не напорешься на гуайяву.
возделыватели марихуаны.
ниже по тропе.
забираются в лес, расчищают небольшой участок, снимают урожай и продают.
так называемые специальные мобильные отряды, что-то вроде коммандос или
американской морской пехоты, и одна из задач этих отрядов - охота на
возделывателей травки. Даже с вертолетами охотятся. Не так давно я набрел на
большой участок и сообщил. Давно у них не было такого улова, и я подозреваю,
что надолго впал в немилость у торговцев наркотиками.
Под солнечными лучами мы чувствовали себя, как перед раскаленной топкой, и
объятый зноем лес притих. В это время дня ни одно здравомыслящее существо не
покидает свое убежище, и соколки, конечно, где-то отдыхали. Мы решили
перекусить, расправили затекшие конечности и расположились со своими
припасами на относительно широкой части тропы подле сухого дерева. Только мы
от бутербродов перешли к сочным плодам манго, как на троп" показались два
стройных юнца в пестрых рубашках и расклешенных брюках. Длинные, по
господствующей на острове молодежной моде, черные, лоснящиеся волосы
обрамляли на редкость красивые и мягкие лица. Перед преградой, образованной
нашими телами и нашими яствами, юнцы остановились, робко и угодливо
улыбаясь.
меня.
и с легкостью газелей проследовали через наши лежащие тела и припасы.
дальше по тропе.
травки, потому что в такое время дня только они да чокнутые вроде нас бродят
по лесу. II сдается мне, они не одни. Теперь жди их шефа.
красавчик с походкой газели. Что-то в его облике сразу выдавало горожанина.
Костюм лучше сшит, и материал подороже, рубашка поэлегантнее, шляпа более
стильная. При виде беспорядка на тропе он на секунду замер в
нерешительности, потом подошел вплотную, обворожительно улыбаясь.
Простите, вы не видели моих друзей?
было направиться еще в какую-то сторону. - Желаете пройти?
друга.
друзья. Всего доброго, сэр.
горожанина, который ступал по тропе, будто некий грациозный дымчатый
представитель копытных.
Максимов Альберт
Верещагин Олег
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Посняков Андрей