зу перестала реветь и опустила глаза, словно ей стало стыдно. Но что бы-
ло делать несчастной корове, когда ее выгоняли из родного хлева, где ос-
тавались другие ее товарки, с которыми она привыкла всегда быть вместе?
Она разозлилась и обиделась, но догадался об этом лишь один Эмиль.
ми, и все, кто был на аукционе, рассмеялись и решили:
конь, хромая курица и бешеная корова, чего бы тебе еще хотелось?
койно ответил Эмиль.
мужа и сына. Когда она увидела на дороге величественный караван, глаза у
нее полезли на лоб. Впереди - повозка с папой Эмиля и Альфредом, Линой,
поросой свиньей и Лоттой-Хромоножкой, которая громко кудахтала, радуясь
только что снесенному яйцу. За повозкой одна за другой семь коров и, на-
конец, гарцующий на Лукасе Эмиль, который деревянной лопатой поддерживал
порядок, следя за тем, чтобы ни одна корова не отбилась от стада.
или я?
ло.
на днях треснула надвое, когда я сажала хлебцы в печь?
надо ехать в Кнасхульт с такой вот дулей.
кривлялась и не гоготала.
стряслось?
разболелся коренной зуб с дуплом, что голова прямо-таки раскалывалась.
хуторских коров, потому что время дойки уже миновало.
напоминали об этом громким мычанием.
своих дохлых коров, - сказал Эмиль и уселся доить сам - сперва Реллу, а
потом и остальных коров.
а потом сварила из этого молока сыр. К радости Эмиля, ему досталась гро-
мадная головка вкусного сыра, и он долго им лакомился.
же сварил и положил на кухонный стол, за которым его папа, насупив бро-
ви, ждал ужина.
на положила горячую картофелину на больной зуб, и зуб заныл в семь раз
сильнее прежнего - все было точь-в-точь как она и ждала.
но могу быть глупой.
он. - Вот теперь и иди за него замуж!
только двадцать пять. Потвоему, мне нужен муж в два раза старше меня?
ли: когда мне пятьдесят стукнет, а ему сто - вот тогда будет мороки с
ним, упаси меня Бог!
печь заслонкой. - Ну что за чудесная лопата! - похвалила она.
сидеть, раз все обошлось.
го деревянного старичка.
вполне довольная, бродила на выпасе вместе с другими хуторскими корова-
ми. Тем временем за своими шестью коровами пришел крестьянин из Бастефа-
ля. Они с папой долго болтали об аукционе и обо всем, что там случилось,
и прошло немало времени, прежде чем папа смог пойти за Эмилем, чтобы вы-
пустить его. Но только хозяин Бастефаля отправился в путь, как папа пос-
пешно направился к сыну.
на корточках на скамейке под оконцем. В руках она держала бархатную шка-
тулочку, украшенную ракушками. Она держала ее так, словно у нее в жизни
ничего дороже не было. Собственно, так оно и было. И папа Эмиля буркнул:
повторяла она за Эмилем те слова, которые он ей шептал из темной столяр-
ной. Папа побледнел, услышав их, ведь грубее этих слов в Каттхульте ни-
когда не произносили. И они звучали ничуть не лучше оттого, что Ида про-
износила их нежным, ласковым голоском.
говорить "черт возьми", и заставил выучить еще и другие слова, которых
надо бояться как огня.
даже не все обошлось гладко, надо все же признать, что в тот день он со-
вершил удачные сделки. Подумать только! Раздобыл за один раз добрую мо-
лочную корову, отличную куру-несушку, чудесную хлебную лопату да еще мо-
локо, которого хватило на громадную головку вкусного-превкусного сыра.
на что не годная, но она очень полюбилась маленькой Иде. Девочка сложила
в нее свой наперсток, ножницы, красивое голубое стеклышко и красную лен-
ту для волос. А из шкатулки выбросила на пол связку старых писем. Выйдя
из столярной в субботу вечером, Эмиль явился на кухню и сразу увидел в
углу эти письма. Он их тут же и подобрал. Альфред расхаживал по кухне с
хлопушкой и усердно бил мух, чтобы Лина в воскресенье могла спокойно от-
дохнуть. Эмиль и показал Альфреду связку писем.
добится послать письмо, у меня будет целая груда уже написанных.
увидев его.
Америку и за все время только разок написал домой. Об этом знала вся
Леннеберга, и все были сердиты на Адриана и жалели его бедных родителей.
Но что написал Адриан в этом письме, которое наконец пришло в Бакхорву,
никто не знал. В Бакхорве об этом помалкивали.
тать как по-печатному, так и по-письменному. Мальчик-то он был толковый!
это не ушло много времени, так как письмо было коротким. Вот что в нем
было написано:
спустилась над Каттхультом, даруя покой и тишину всем, кто там жил, и
людям, и животным. Всем, кроме Лины, у которой болел зуб. Она лежала без
сна на своем деревянном диване, не в силах уснуть, стонала и причитала,
а тем временем короткая июньская ночь пролетела, и настал новый день.
выкрасил маленькую Иду в фиолетовый цвет
пять утра на кухне затрещал будильник, и Лина, сама не своя от зубной
боли, пошатываясь, встала с постели. Взглянув на себя в зеркало над ко-
модом, она пронзительно вскрикнула:
на свежих дрожжах. Вот ужас-то! Лина разревелась.
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Ларссон Стиг
Ильин Андрей
Суворов Виктор
Ильин Андрей