Чтение 4–й страницы книги ~Маленькая волшебница~

ли молча, временами встряхивая, а он громко беседовал сам с собой на
политические темы; кроме этого, из автобуса вышла молодая пара с маг-
нитофоном, и на тихой автостанции, заглушив вопли пьяного, лай пуделя,
плач ребенка и советы бабушки, запели "Битлы": "Мишел ма бел".

Барби догадалась, во-первых, что сегодня воскресенье (только по
воскресеньям из поселка Восточный приезжают такие празднично настроен-
ные пассажиры), и второе, что дедушка Иван не успел на последний авто-
бус, а от поселка Восточный в воскресенье вечером больше не ходит ни-
чего.

И Барби на своей маленькой машине пустилась в далекий путь в посе-
лок Восточный, в заповедный лес.

Разумеется, она не рассчитывала, что может довезти деда Ивана отту-
да домой, но ей надо было знать, где он и что с ним.

Приехав на конечную остановку автобуса в поселок Восточный, она
нашла там только двух собак, которые ругались из-за кости.

К сожалению, Барби понимала язык собак и смутилась.

Собаки вели себя, как иностранные туристы в чужой стране, где никто
их не понимает, и совершенно не стеснялись в выражениях.

Одна из собак прокричала:

- А чтоб ты оказалась в капкане, сука, где подох твой седьмой муж
дядя Тузик!

Барби тут же на вежливом международном языке спросила, где этот
капкан.

Собаки не растерялись, прижали кость каждая одной лапой и дружно
показали другими лапами направление.

- А кто ставит этот капкан? - спросила Барби на международном язы-
ке.

Собаки ответили громким и возмущенным лаем, что ставит этот капкан
малый по кличке Чума, ему уже двенадцать лет, и пять лет от него нет
никакого спасения.

У парня три рогатки, капкан и мама-пьяница, которая одобряет пове-
дение сына и охотно варит суп из голубей, а то и из собак, так как в
доме нечего есть, она все пропивает.

Барби помчалась в указанном направлении (собаки, разумеется, побе-
жали ее провожать, причем одна из собак скакала с костью в зубах,
окончательно победив), и скоро на своем маленьком автомобиле, который
умел ездить и без дороги, она доехала до места, где мальчик по кличке
Чума обычно ставил свой капкан.

Дедушка Иван лежал там без сознания с капканом, замкнувшимся у него
на руке н это был как бы металлический браслет с острыми крючьями
внутри.

Рядом с дедом валялась его сумка, в которой находилось что-то буг-
ристое.

Видимо, дедушка нашел большой наплыв на пне, провозился с ним до-
темна, отпиливая свою драгоценную находку, и не заметил, как задел
капкан.

Барби мгновенно освободила деда, подула на него, достала из воздуха
крошечный пузырек с ярко-зеленой, светящейся во тьме жидкостью (это
была волшебная зеленка) и смочила им окровавленную руку деда.

Дедушка Иван глубоко вздохнул и, кряхтя, встал на ноги.

- Гм-гм,н сказал он сам себе.н Угораздило споткнуться.

Он даже не понял, что был ранен и пролежал на земле несколько ча-
сов.

Дед Иван поднял с земли свою сумку и, пошатываясь, побрел неведомо
куда в темноте.

Разумеется, Барби Маша не показалась ему, она стояла в стороне, но
попросила обеих собак довести деда до поселка.

Собаки с радостью (одна из них не выпуская кости изо рта) побежали
вперед, оглядываясь, и дед почему-то пошел следом за ними.

А вот Барби никуда не делась, она молча стояла и ждала.

Вскоре послышался топот, и к месту происшествия прибыл сам охотник,
мальчик по имени Чума, которого боялись все собаки, птицы и кошки по-
селка Восточный.

Осмотрев пустой капкан, мальчик Чума громко выругался и тут же нео-
жиданно для себя превратился в лису.

Растерянно повертевшись на месте, новоявленная маленькая лиса мигом
угодила в капкан и громко завопила.

Капкан прокусил лисе ее тонкую ножку.

Барби продолжала стоять под ближайшим деревом.

Тут опять раздались шаги, на этот раз тяжелые и неуверенные: это
поспешала вслед за своим сыном-охотником его мамаша, прозвище которой
было Шашка.

Шашка ворчала:

- Есть он хочет! Я т-тебе дам воровать у матери! Я тебя знаю, где
ты есть! Я т-тебя поймаю! Кто взял цельную селедку?

С этими словами Шашка выбралась на небольшую поляну, где скулила
молодая лиса, попавшая в капкан.

Увидев мать, лиса издала крик радости и, волоча ножку с капканом,
потащилась к Шашке со стонами.

Барби хорошо поняла, что кричал лисенок:

- Мама, мама! Как хорошо, что ты меня нашла! Помоги мне! Мне боль-
но!

Мать же по имени Шашка бормотала:

- Ща я тебя поймаю... Шкуру сворочу... Мясо сварю...

Неуклюжими, непослушными пальцами она открыла капкан, вытащила ли-
сенка и стала ругаться:

- Одна кожа да кости! Чё тут варить? Шкура драная - и все! Шею тебе
свернуть - и все!

Она бросила лисенка оземь (лисенок взвизгнул) и снова привела в бо-
евую готовность капкан, довольно умело для своих толстых пальцев.

После этого она повернулась уходить.

Лисенок завопил:

- Не бросай меня, мама! У меня льется кровь! Я подохну здесь!

А мама его громогласно выругалась и сплюнула, вытирая окровавленные
руки о куртку, но тут же превратилась в большую волчицу, грязную и
драную.

И, как все волки, она быстро нанюхала кровавый след лисенка.

С ворчаньем большая грязная волчица кинулась к лисенку, который,
скуля, пытался отползти, и уже разинула над ним свою жадную пасть...

Но немедленно угодила лапой в капкан!

И, забыв обо всем, она завыла:

- Ой, пустите, ой, как больно, да за что же мне такая жизнь со-
бачья!

А раненый лисенок отвечал ей жалобным визгом:

- Мама, мама, ты меня не узнала? Мама, я погибаю.

- И я погибаю, сынок,н отвечала хрипло старая волчица.н Ой, больно,
больно!

- Мама,н вопил лисенок,н ты же меня чуть не съела!

- Откуда же я знала, что это ты?

- Мама, давай я тебе помогу,н пищал лисенок.н Я зубами открою кап-
кан.

- Помоги, помоги маме, сыночка,н хрипела волчица.н Иди сюда!

- А ты не съешь меня, мама? - спрашивал лисенок, подползая.

- Ой, съем, съем, сынок,н плакала волчица.н Я съем тебя, не подхо-
ди.

Но лисенок, скуля, все-таки подполз к волчице и уткнулся в ее теп-
лый грязный бок, а она, плача, стала вылизывать его больную, раненую
ножку.

Затем они вдвоем дружно начали грызть капкан.

И этот капкан, который был сделан прочно, на добрый десяток лет,
вдруг сломался.

Волчица взяла в пасть загривок лисенка и, хромая, потащила его куда
глаза глядят.

Лисенок верещал:

- Как это больно - попадать в капкан!

- Теперь мы звери с тобой, сынок. Куда нам деваться? На нас все бу-
дут охотиться. Мы пропали.

- Мама, а мы с тобой и были звери. Если бы я тебе принес мертвую
волчицу и лису, ты была бы рада?

- Была бы, сынок. Я бы их сварила.

- Мама, как бы я хотел снова стать человеком, мамочка!

- Я бы тоже хотела стать человеком, я давно хочу стать человеком,
но я уже не человек, сынок! Я зверь, сынок. Прости меня, сынок.

А маленькая Барби Маша слушала этот их разговор и вдруг молча кив-
нула.

И тут же Шашка и Чума оказались на лесной тропинке вдвоем, причем
Шашка, хромая, несла сына на руках.

Шашка говорила:

- Чтобы больше никаких капканов, сынок. Я завтра же устраиваюсь на
работу, пойду уборщицей в столовую. Там висит объявление, требуется
уборщица. Там нас будут кормить. Ты вернешься в школу. Годится?

И маленький, худой Чума, повиснув у нее на шее, отвечал:

- Годится, мама. Я хочу пойти в школу летчиков.

- Ну вот, это ты правильно решил. Тебя бы подкормить, ты бы поздо-
ровел. В летчики берут ведь здоровых, понял?

И так, мирно беседуя, мать и сын продвигались домой.

Они даже не заметили, как зажили их раны, и мамаша все так же несла
своего худого Чуму на руках, а он все так же прижимался к ней, как
младенец.

Тут же Барби села в волшебную машину и догнала деда Ивана, который