дама сердца!
глотни еще!
ром! Правда, вкус его мне был неведом, но я готов был дать голову на
отсечение, что это был чистейший ямайский ром!
ластами, - сказал Базиль Тихонович. - Так вот, хоть вы и заправский морской
тигр, я вам советую остановиться. Это зелье сгубило не одну матросскую душу!
виды, и больше не настаивал на новой порции рома. А вместо этого, слегка
покачиваясь на воображаемой палубе, подошел к стене, на которой висела
фотография.
типичный групповой снимок. Два мушкетера стояли, вытянувшись в полный рост.
Один из них держался за роскошную, знакомую мне портупею. Перед ними,
положив руки на эфесы поставленных между колен шпаг, сидели на венских
стульях два других мушкетера. У их ног лежал человек в замасленном
комбинезоне. Это был Базиль Тихонович. Одной рукой он гладил большого
черно-белого кота, похожего на дядю Васю, другой подпирал голову. Голова его
была как-то странно повернута. Казалось, будто Базиль Тихонович держит свою
голову на ладони, точно большое яблоко. Все шестеро, включая кота,
сосредоточенно смотрели в аппарат.
воскликнул я изумленно.
подтвердил Базиль Тихонович, в голосе его чувствовались тепло и грусть.
обиду: что уж он меня таким темным считает.
согласился слесарь. - Поэтому мне пришлось потрудиться. Я вырезал мушкетеров
из книги, затем нарисовал дядю Васю и туловище в комбинезоне и приклеил к
нему свою голову со старого пропуска. А потом все это снял аппаратом "ФЭД".
Ведь карточка выглядит достоверней рисунка, не правда ли?
Тихоновичу, что меня не проведешь, что я не настолько мал и наивен, чтобы
можно было морочить мне голову.
сочиняйте дальше, только никто все равно не поверит ни одному вашему слову.
А слесарь-водопроводчик приподнял дядю Васю, сел в кресло, опустив кота на
колени, и, не обращая внимания на мою ухмылку, начал свой рассказ:
покачал головой.
мстительно. - А у вас даже нет седого волоса.
невинно глядя мне прямо в глаза. - Я подпрыгнул и изо всех сил заработал
ногами, чтобы подольше продержаться в воздухе. А Земля в это время бешено
крутилась подо мной, подо мной проносились годы, десятилетия. А я все
держался. И когда уж совсем изнемог и опустился на землю, на ней шел
шестьдесят девятый год двадцатого века! В общем, это была весьма несложная
операция. Так, на чем же я остановился? Ну да, на том, что родился я в одном
районном центре провинции Прованс. Ты, конечно, ел прованское масло?
порога крюйт-камеры, - признался я виновато, надо же, как он меня поддел,
значит, нужно быть с ним осторожней.
- сказал он мне в утешение. - Ну так на чем мы остановились?.. В общем, в
Париж я отправился день в день с д'Артаньяном и шел по той же дороге. Теперь
ты догадываешься, почему хозяин гостиницы в Менге и его слуги одолели нашего
храбреца? - спросил он лукаво.
дворянчик? Ишь размахался шпагой. Так ведь можно нечаянно и задеть кого.
Пора, пора ломать устои феодализма, давно пора". Достал я свой верный
напильник и начал фехтовать с д'Артаньяном. Он шпагой раз-з, а я подставляю
напильник. Да так, чтобы шпага его тупилась, понимаешь. Вот так я и
обезоружил отважного гасконца. Ах, если бы знать, что вскоре он станет моим
близким другом! - закончил он.
спросил я коварно.
скрыли реакционные феодалы. Поэтому Дюма-отец не знал, что на самом деле нас
было шестеро: Атос, Портос, Арамис, д'Артаньян и мы с дядей Васей. А без
этих фактов роман, сам понимаешь, не полон. На всякий случай я изложил на
бумаге все, как было на самом деле. - Он нагнулся и достал из тумбочки
толстую тетрадь. - Вот, полистай, убедишься сам. Правда, здесь еще не все.
Некогда этим заниматься: все дела, дела! И потом, я скромен, что и говорить.
Это, конечно, читателям во вред. Но ничего не могу с собой поделать.
писателю А. Дюма и всей мировой общественности".
должен поверить во все без оговорок и не подвергать сомнениям, как бы ни
было невероятно, что говорят тебе, или ты должен встать и немедленно уйти.
проверить. И открыл первую страницу.
Вы только полюбуйтесь на него! В квартире потоп, а он, вместо того чтобы
сказать вам об этом, болтает небось о всяких пустяках. Я угадала?
проблемой. И если вы не возражаете, мы продолжим наш прерванный разговор.
Может, и вам будет интересно.
разговаривать, затопит не только нашу квартиру, но и, поди, весь дом!
уступая ей так, будто она была малое дите. - Это ведь просто - починить
кран. И вот что меня удивляет: я здесь уже второй день, но ко мне приходят
только с одними пустяками: то кран починить, то прочистить ванну. Будто
сговорились все. Будто у наших жильцов нет более важных проблем. Ведь есть
же проблемы важнее, правда, бабушка?
бабушка, опасаясь, что слесарь передумает.
Тихонович, поднимаясь.
огромный разводной ключ.
Тихонович. - А заодно...
заметила бабушка.
сказал Базиль Тихонович строго.
первой.
молодой человек, - возразил слесарь-водопроводчик, шагая за бабушкой. - А у
меня опыт ой-ей-ей. Это я только кажусь молодым, - сказал он немного погодя.
- Вот сколько мне лет, по-вашему?
но не успела. Мы в этот момент поднялись на наш этаж, и слова застряли у
бабушки в горле.
Лестница дрожала от топота. Это бежали наверх жильцы нижнего этажа. Их
возмущенные голоса заполнили дом.
библиотека! - воскликнул Базиль Тихонович и прошлепал по воде к книжным
полкам. - Н. Чуковский "Водители фрегатов"! - И он снял с полки книгу.
вконец рассердилась бабушка.
корабли, видела набережную Дар-эс-Салама, а теперь пришла в вашу квартиру!
Василенко Иван
Акунин Борис
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Распопов Дмитрий
Распопов Дмитрий