Чтение 4–й страницы книги ~Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы~

Рахманин только подивился связи между этими совершенно
отличными событиями.

- А потом и его самого сняли,- продолжала Светлана
Ильинична.- Купила его Перевертова из Потребкооперации, так на
нее письмо пришло из Владимира, что она половину товаров на
рынке налево продает. Посадили. Как вам это нравится?

- Мне это никак не нравится,- ответил Рахманин, чтобы
поддержать разговор, хотя в глубине души он явно одобрял
действия пианино. Чем больше жуликов будет посажено, тем
лучше. "Этому бы пианино,- подумал он,- впору погоны приделать
и звание давать. Например, пианин-лейтенант".

Но, оказывается, пианино доставляло неприятности не только
социально недостойным людям, но и честным.

- Начальник милиции его купил - Селезнев,- продолжала
Мыльникова.Так он в аварию попал. А уж такой был человек
хороший.

- Не думаю,- возразил Рахманин.- Откуда у хорошего человека
деньги на старинное пианино? У честного человека и оклад
честный - небольшой.

- Да к тому времени это пианино копейки стоило! Его никто
брать не хотел! Оно у нас в магазине в последний раз трижды
уценялось. А наша сторожиха тетя Поля без пол-литра на ночь ни
за что оставаться не хотела при этом пианино, пока мы его не
продали.

- Это-то почему?

- Потому что на нем по ночам Белые Перчатки музыку играли.

- Какие Белые Перчатки?- удивился Рахманин.- Откуда они
взялись?

- Поди узнай,- сказала Мыльникова.- То ли в окно прилетали,
то ли внутрях прятались. Только играли старинную музыку, в
основном траурную... Какую-то черную музыку.

- Странно,- произнес Рахманин.

- Конечно, странно,- согласилась Мыльникова. Ей безусловно
нравилось, что милиционер-практикант отошел от
самоварно-торговой темы на суеверно-бытовую.

- Уж после Селезнева-то это пианино вообще отказались
покупать. Вот его по безналичному расчету и продали во Дворец
культуры.

Рахманин подивился такому странному обстоятельству: продаже
товаров по безналичному расчету через комиссионный магазин. Но
вникать не стал, не за этим приехал. Если уж это
социально-разоблачительное пианино не стало карать Мыльникову,
зачем Рахманину вмешиваться в ее безналично-комиссионные дела.

Он поблагодарил директрису и пошел в милицию отмечать
командировку.

В милиции уже гудел народ. Дежурный лейтенант Малинниченко
отметил ему прибытие и спросил:

- Надолго?

- Не знаю. Как получится. Скажите, а есть тут у вас кто из
Московского университета.

- Я из Московского университета.

- Как тебя зовут?

- Валерий.

- А меня Виктор. Слушай, что ты об этом думаешь? - Он
протянул Малинниченко гранки и письмо в "Пионерскую зорьку".

Малинниченко обстоятельно, как все милицейские, стал
читать. Прочитал, еще раз пробежал глазами и сказал:

- По-моему, ерунда. Я в детстве много слышал таких баек.
Красная Рука, Черная Простыня... Сейчас еще Летающий Шприц
появился... наркоманов убивает. Люди по своей темноте верят во
что угодно.

- А ты по своей темноте ни во что не веришь! - раздался
вдруг еще один голос. Оказалось, что в дежурке был еще один
милиционер. Он был толст, но не противной такой толстотой, а
младенческой, пухловатой. И еще он был черняв и ироничен.

- Я тоже из Московского университета. Дайте мне почитать,
что вы ему давали.

Он внимательно прочитал заметку и письмо и сказал:

- А я в это верю. Смотрите,- он показал на карту города,
висевшую над головой дежурного,- вот имение Осиповых около
Никольского кладбища. Отсюда вся нечисть и идет. И, между
прочим, фамилия Ваньки Каина была Иван Осипов Каин.

- А кто это такой?- спросил Малинниченко.

- Мне кажется, ты не Московский университет кончал, а
Тмутараканский. Как же можно Ваньки Каина не знать?- улыбнулся
толстяк.

- А ты знаешь? - спросил Малинниченко у Рахманина.

- Знаю. Был такой вор и убийца при Екатерине Второй. Потом
он в полиции служил. Так сказать, создатель отечественной
мафии.

- Все верно. И если это имение поставляло таких страшных
людей, как он, какие сегодня оно будет поставлять привидения!

- Вы утверждаете, что это привидения? -спросил Рахманин
толстого лейтенанта.

- Я ничего не утверждаю. - ответил тот. - Я только знаю,
что все это не пустые разговоры. И ни в одном городе это не
встречается в таких количествах, как у нас. Кроме, пожалуй,
Торжка.

Рахманин подумал, что этот парень мог бы здорово помочь,
если бы его удалось в это дело вовлечь. Но еще он подумал, что
чем меньше людей знает о его расследовании, тем лучше. Он
пожал руки милиционерам и отправился в гостиницу.

ПОКРОВСКИЕ СТРАСТИ

Как это ни странно, в покровской гостинице "Покровск" было
сколько хочешь свободных мест.

Рахманин так и не знал - оставаться ли ему здесь или ехать
в родной Зелен город к капитану Матвеенко. Ему уже было о чем
рассказать, но все это пока умозрительный рассказ, а действий
нет никаких.

Поэтому он взял самое дешевое место в гостинице и
отправился исследовать Никольское кладбище. Благо, был день,
было солнечно и нестрашно.

В маленьких городах все рядом, и непонятно, почему местные
жители так любят пользоваться автобусами. В любое время дня
они идут набитые, как дураки, под самую крышу.

До кладбища всего две остановки. Расположено оно было в
удивительно красивом месте и оставалось в прекрасном, почти
музейном состоянии, в полной сохранности.

Рахманин сначала оглядел пейзаж, спокойный, как седуксен.
Непробиваемо спокойный с просторами, далями и рекой. Потом он
стал осматривать памятники. Осмотрел склеп Осиповых,
напоминающий детскую пирамидку. Массивные черные с золотым
письмом надгробия рода Семеновых. Памятник доктору
Мокротоваропу с двумя медными собаками.

"Удивительно, как это пионеры не сдали их на металлолом,-
подумал Рахманин.- Что-то неправильно в местной пионерской
организации. Может быть, она с религиозным уклоном?"

Ничего тревожного. Мир и покой. Один только памятник
выбивался из общего настроения своим официозом. Это был
памятник генералу от инфантерии (действительному тайному
советнику) Краснорукову. Плоский широкий камень темно-красного
цвета напоминал стол для заседаний.

"Вот он - Хозяин Кладбища",- подумал Рахманин. Но решил,
что искать что-либо жуткое на кладбище в середине солнечного
дня бессмысленно.

И тут ему пришло в голову, что можно просто позвонить по
телефону капитану Матвеенко. Пусть хитроглазый милицейский
интриган - полубюрократ, полумодернист подскажет ему, как
быть.

Матвеенко внимательно выслушал практиканта, но ничего не
прояснил. Только спросил:

- А те двое детей, Вася и Люся - где они?

- В детском доме в Кирекше.

- Вот и поезжай туда. Можешь?

- Могу. Только у меня денег нет.

- Как-нибудь выкрутись, раз уж взялся,- посоветовал
Матвеенко.- Займи у кого-нибудь, а то практику не зачту. Надо
версию доводить.

- Как бы она нас не довела,- пробурчал Рахманин, но
согласился.- Ладно, попробую.

Он отправился в родную комиссионку.

Светлана Ильинична как увидела его, даже спала со своего
огромного лица. Видно, были все-таки в ее магазине нарушения,
несмотря на это образцово-показательное пианино.

Виктор протянул ей электробритву "Харьков".

- Это можно продать в вашем магазине?

Светлана Ильинична долго вертела бритву в руках, потом