составляла тягостная экзема, постоянно мучившая его, и ему захотелось
сегодня рассказать об этом, захотелось, чтобы его пожалели: не находя больше
утешения в гордости, он искал его теперь в смирении. Во Франции у него была
любовница; возвращаясь, он рассказывал ей по ночам о своей инспекционной
деятельности, -- это был его способ обольщения, -- но он знал, что она не
любит его и сегодня ему было просто необходимо поговорить о ней.
VI
Ривьер. В своем неизменном пальто, в шляпе он, как всегда, был похож на
вечного путешественника и почти не привлекал к себе внимания -- так мало
места он занимал, невысокий, сухощавый, так подходили к любой обстановке его
седые волосы, его безликая одежда. Но люди ощутили внезапный прилив рвения.
Зашевелились секретари, начал перелистывать последние документы заведующий
бюро, застучали пишущие машинки.
книгу регистрации телеграмм.
проходили события удачного дня, когда все как-то устраивается само собой,
когда донесения, которые, облегченно вздыхая, посылают один за другим
аэропорты, становятся скупыми сводками одержанных побед. Почтовый из
Патагонии тоже шел быстро вперед; он даже опережал расписание: ветры гнали с
юга на север огромную попутную волну.
ветерком. Америку окутывал золотистый вечер. Ривьер радовался этому усердию
природы. Где -- то в ночи вел битву самолет из Патагонии, но у него были все
шансы на победу.
страж, бодрствующий над доброй половиной мира.
принявшую Буэнос-Айрес, всю Америку под свои просторные своды. Он не
удивился этому ощущению величия. Небо Сантьяго -- небо чужой страны; но
самолет идет в Сантьяго, люди по всей линии, из конца в конец, живут под
одним бездонным куполом. Вот летит сейчас другой почтовый самолет, тот, чей
голос так жадно ловят наушники радистов; еще недавно рыбаки Патагонии видели
сверкание его бортовых огней. Чувство тревоги за находящийся в полете
самолет ложится грузом не только на плечи Ривьера: услышав рокот мотора,
столичные города и провинциальные городишки чувствуют ту же тревогу.
будто самолет погружается в хаос и спасти его невообразимо трудно... В такие
ночи радиостанция Буэнос-Айреса слышит, как к жалобе самолета примешивается
хруст гроз; за глухой оболочкой пустой породы теряется золотая жила
музыкальной радиоволны. И какая скорбь звучит в минорной песне самолета,
который, как слепая стрела, устремляется навстречу опасностям ночи!
распаковал перед Пельреном свой чемодан; из недр чемодана явились на свет те
малозначительные предметы, которые сближают инспекторов с остальной частью
человечества: несколько безвкусных сорочек, несессер с туалетными
принадлежностями, фотография тощей женщины (инспектор приколол ее к стене).
Так он смиренно исповедовался перед Пельреном в своих нуждах, в своих нежных
чувствах, в своих печалях. Раскладывая перед летчиком эти жалкие сокровища,
он выставлял напоказ свою нищету. Свою нравственную экзему. Он показывал
свою тюрьму.
бесконечной нежностью он извлек с самого дна чемодана небольшой, тщательно
завязанный мешочек. Он долго поглаживал его ладонью, не произнося ни слова.
Потом разжал наконец руки:
неприятности; он был несчастлив в браке; жизнь его была безотрадной, и он
находил утешение в маленьких черных камешках: они приоткрывали перед ним
дверь в мир тайны.
покраснел еще больше.
легендарной Атлантидой...
обычное достоинство.
важному делу.
глядя на стенную карту, где красной краской была нанесена сеть авиалиний
компании. Инспектор ждал его приказаний. После долгих минут молчания Ривьер,
не поворачивая головы, спросил:
подобные ребусы.
созерцал карту и чувствовал, что инспектирует сразу Европу и Америку. А
Ривьер между тем продолжал свои раздумья: "Лицо этой сети прекрасно, но
грозно. Красота, стоившая нам многих людей, -- молодых людей. На этом лице
гордое достоинство отлично сработанной вещи, но сколько еще проблем ставит
оно перед нами!.." Однако важнее всего для Ривьера всегда была цель.
приходил в себя. От директора он не ждал сочувствия.
нелепом, портившем ему жизнь недуге, но тот ответил насмешкой:
прекрасная бессонница!
судьбе, которая свела его жизнь к одной лишь работе...
шагами, увлекая за собой Робино. На устах директора заиграла печальная
улыбка, значения которой Робино не понял.
новой драмы. Ослабнет воля людей -- жди поражения; а предстоит, быть может,
тяжелая борьба.
каждое слово. -- Возможно, ближайшей ночью вы отправите этого летчика в
опасный рейс; он должен вам повиноваться.
ценнее вас... -- Он запнулся. -- Да, это важно.
вы, вы лично, не имеете права требовать от людей никаких жертв.
работы, тогда вы опять-таки их обманываете: они обязаны повиноваться в любом
случае. Сядьте-ка.
не у этих людей вам искать поддержки. Вы -- начальник. Ваша слабость --
смешна. Пишите.
взыскание за такой-то проступок". Проступок найдете сами.
подчиненных. Но не говорите им об этом.
ржавчины.
дает сигнал: "Неисправность в моторе. Иду на посадку".