- Но женщина схватила его за плечи и стала трясти.
- Э-э, нет, не выйдет, - приговаривала она. - Ты у меня сейчас проснешься
как миленький. Ну... вставай.
- Тогда приезжий поднялся.
- Может, поздороваешься наконец? - спросила женщина.
- Здравствуй, Валя, - сказал приезжий. - Я слышал, ты стала известной
актрисой. Или мне это приснилось? И ты все еще играешь официанток?
- Валентину Николаевну знает весь свет, - с вызовом сказала молодая.
- По-моему, вы официантка, - сказал он ей. - В этом кафе.
- Откуда вы знаете?
- Знаю, - сказал приезжий. - У вас в кафе мухи есть?
- Начинается, - сказала актриса.
- Да вы что, гражданин, - сказала официантка. - Спятили? Наше кафе лучшее в
районе... Какие мухи?
- В тех кафе, где бываю я, крошка, все официантки выносливые, - сказал
приезжий. - И вежливые. Все. До единой.
- Я вас не оскорбляла...
- И умные, - добавил приезжий. - Там заказ клиента угадывают по глазам...
- Не люблю таких, - сказала официантка. - Все переиначиваете.
- Приезжий стукнул кулаком себя по ладони.
- Могу я достать в этом кафе пару хороших мух?! - спросил громко. - Или
нет? Я вас спрашиваю! У меня ящерица не кормлена!
- Слушай, не пугай человека... Какая ящерица? - спросила актриса.
- Я ее отнял у юных натуралистов, - сказал приезжий и, приоткрыв коробку,
показал маленькую скучную ящерицу.
- Ой, зелененькая... - сказала официантка.
- Вы хорошая девушка, - сказал он.
- У нас этих ящерок сколько хочешь, - сказала она.
- Вы плохая девушка, - сказал он.
- Прошу вас, идите... Нам нужно поговорить, - сказала Валентина Николаевна.
- Официантка сказала - хорошо, потом кивнула на него,
покрутила пальцем у виска, понимающе подмигнула Валентине Николаевне,
поднялась по ступенькам кафе, отворила своим ключом дверь и ушла внутрь.
- Ну, рассказывай, - устало произнесла актриса.
- Я перед сном глядел на ящерицу, и мне приснился крокодил в виде дворника.
- Я хочу знать, как ты живешь, где ты живешь, кем ты работаешь?
- Я живу хорошо, - ответил он со смирением. - Я живу везде. Я работаю
поводырем крокодила.
- Жаль, - сказала она. - Я думала, мы с тобой поговорим как люди.
- Валя, мы и говорим как люди, - мягко возразил он. - Только в слово "люди"
мы вкладываем разный смысл. Как всякий неталантливый человек, ты любишь
сложности.
- Я тебя не понимаю.
- Ты меня никогда не понимала.
- Не обольщайся, - сказала она. - Я тебя всегда понимала. Поэтому мы не
вместе. И насчет неталантливости ты врешь. Болтун несчастный. Значит, так и
проиграл в игрушки всю жизнь?.. Все так же спишь, все так же
бездельничаешь, все так же рассказываешь байки и затеваешь споры с кем
попало... Это ты любишь сложности. Я живу понятно и просто. А ты
закрученный, как штопор.
- Нет, Валя, я не люблю сложностей. Это они меня любят. Что может быть
проще желания поспать? А мне все время мешают, будят. Вот и ты всегда
будила меня невпопад.
- Работать надо, голубчик, работать! - сказала она. - Все люди работают и
создают ценности!
- Это не одно и то же. Валя, - сказал он. - Работать и создавать ценности.
Ладно. Не хочется спорить.
- Лекции читаешь... - Голос у нее стал злым. - Интересно бы знать, какие ТЫ
ценности создаешь, соня несчастный!
- Сейчас покажу, - сказал он и оглянулся на подходившую официантку.
- Я мух принесла, - сказала официантка.
- Понятно? - спросил он у актрисы.
- Ладно. Я пойду, - сказала она. - Не думала, что мы с тобой так
встретимся. Мне казалось, что я тебя еще немножко люблю... Иллюзии,
иллюзии... Дуры мы, бабы.
- Прости меня. Валя, если можешь.
- Бог подаст. Чужой человек, - сказала она.
- Ничего ты не поняла, - сказал приезжий. - Вот смотри...
- И он обернулся к официантке.
- Слушайте, у вас же таких ящерок полно, - сказал он, - а вы этой мух
принесли. Она усмехнулась.
- Эта вроде уже знакомая, - сказала она.
- Поняла? - спросил он у женщины средних лет и, видимо, средних
способностей, он всегда знал это, но был уверен, что это поправимо.
- Актриса смотрела на него с яростью.
- А теперь ступай, - сказал он. - Я не досмотрел сон. Ты меня разбудила,
когда начиналось самое занятное.
- Они обе ушли.
РАНЬШЕ ОН БЫЛ СПОКОЙНЫЙ.
- Вечер. Сад. Половодье цветов и листьев. На каменной
скамье две женщины. Пожилая нанизывает бусы. Молодая поет:
В сновиденьях моих
Мы друг к другу прильнули,
Мы с тобою вдвоем,
Мы с тобою вдвоем.
Если серьги в ушах
У меня шевельнулись,
Это ты шевельнулся
В сердце моем.
- Молодая положила лютню на колени.
- Платье белое на ней из прозрачного шелка, вышито
маленькими букетиками мирта и желтых цветов. На голове гирлянда из
шиповника и веток чемерицы.
- Она сорвала пучок мяты и, растирая ее между пальцами,
надушила горячий воздух вокруг.
[Image] - Ох, не люблю я эту песню, - сказала старая. - Все поешь, все
поешь. А ведь уже который год замужем. Пора остепениться.
- Подожди, Анита... - сказала молодая и быстро встала. Беглыми движениями
она поправила волосы, опять села. - Кажется, приехали.
- Глаза бы не глядели... Ты же вся горишь...
- Иди, Анита... Иди... Я счастлива... - сказала она, глядя на идущих по
дорожке.
- Впереди высокий. Длинная борода, длинные волосы.
- Здравствуйте, синьора Джиоконда, - сказал он.
- Здравствуйте, синьор Леонардо, - ответила она тихо.
- Можешь сегодня не переодеваться, - сказал невысокий полный человек (ее
муж). - Синьор Леонардо писать не будет. Он уезжает.
- Вы уезжаете?
- Она поглядела на него недоверчивым взглядом
крестьянской девушки, удивительным у такой взрослой и нарядной дамы.
- Уезжаю, Монна Лиза... Воине с пизанцами конца не видно. Мне синьория
заказала военную картину...
- Спутники Леонардо стояли молча.
- А как же мой портрет? - спросила она.
- Я вернусь, Монна Лиза... как всегда... Прощайте.
- И Леонардо ушел со своими спутниками.
- Как всегда, - сказал муж, глядя ему вслед. - Вам не кажется, синьора, что
ваш портрет несколько затянулся?..
- Монна Лиза ничего не отвечает, и муж уходит, пожав
плечами.
- А Монна Лиза наклоняет голову и снимает слезинку со
щеки.
- Она снова берет лютню:
Встала я задула свою лампу,
А луна высокая светла.
Знаю, знаю, мне не надо плакать...
Вот опять слезинка потекла...
- Да, - говорит она, перестав плакать. - Вы попали в беду, синьора.
- ...Едут всадники по закатной
равнине.
- Спокойно ступают кони.
- Впереди Леонардо в берете с пером по самые плечи.
- Низкое солнце заходит за поле, пасутся свиньи. Далекие
голубые холмы. Длинные тени пали на дорогу.
- Это час тоски путешественников, час нежности в сердце
того, кто сказал недавно "прости" милым друзьям.
- Близкая ночь догоняет их, и они подстегнули коней.
- Поднялась луна, огромная, желтая, и осветила дорогу с
белыми призрачными фигурами. Это были волы. Белые волы тосканской породы.
- Они бредут по скошенному полю, задевая рогами друг
друга, и тянут бронзовые пушки с уродливыми колесами.
- Вдали показался городской холм...
- Зубчатые стены и воротные башни среди вытоптанных
хлебных полей на берегу Арно, а за стенами города Пизы встает багровое
зарево. Театр военных действий. Ну что же, спустимся в партер.
- ...Около деревни.
- Женщина, нищенски одетая, роет лопатой землю. Возле
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Смоленский Вадим
Кервуд Оливер Дж.