Чтение 4–й страницы книги ~Колония~

бивались вдребезги сорвавшиеся с крыш сосульки - нет!

Уролог молча выслушал мои сбивчивые мрачные объяснения.

Усмехнулся.

- Давайте-ка повторим анализы. Следовательно так, молодой человек,
слушайте и запоминайте...

И доходчиво, как старшина новобранцу, вразумил, как грамотно сдать
требуемое. Де-лай раз! Де-лай два! Воль-но!

Добавил задумчиво:

- Большие карьеры рушились... Какие люди!.. И все из-за невежества...

Я в точности выполнил его инструкции.

Мой друг, которого я через два дня случайно встретил, выходя из по-
ликлиники, так и не понял, почему я затащил его в ресторан, где угостил
и студнем с горчичкой, и заливным с хреном, и борщом с салом, и шашлыч-
ком на ребрышках, и мороженым с сиропом. Мы залили все это парой бутылок
сухого грузинского вина.

Друг ел, пил, причмокивал и только удивленно таращился, когда я бесп-
ричинно, по его мнению, весело смеялся. Еще бы! В кармане моего пиджака
лежал заветный зеленый бланк - прав был уролог. Правее не бывает...

Троллейбусом от метро до Звездного бульвара, где на кончике обелиска
торчит ракета, которая никуда никогда не улетит, а в основании - музей
Космоса, который вечно закрыт. Психдиспансер - во дворе длинного ряда
одинаковых домов, никогда не помню точно, в каком именно, но условный
рефлекс ежегодного посещения всегда приводил меня к дверям подъезда за
углом. То ли от соседства с космическим мемориалом, то ли от канцелярс-
кой обыденности заведения, где за сотнями карточек стоят глаза безумия
со своей историей, но странное ощущение каждый раз морозно продирало у
окошка регистратуры. Казалось, что очкастая пожилая женщина в белом ха-
лате расхохочется, обнажив клыки вампира, и спросит загробным голосом:

- Был в Алжире? И видел, что у алжирского бея под носом шишка?

Финал гоголевских "Записок сумасшедшего" вспомнился, когда получал
справку из психдиспансера перед поездкой в Алжир.

Справка из психдиспансера - странная справка. Она удостоверяет не на-
личие, а отсутствие. Что я не состою. Что я не безумен.

Такая же справка свидетельствует, что я не болен туберкулезом. Прав-
да, для этого надо сделать снимок грудной клетки. Руки на пояс, локти
вперед, подбородок повыше, вздох, не вы-ды-хать, одевайтесь. Результат
через три дня. Вспоминается прошлое - жизнь взаймы от снимка до снимка,
тубдиспансер, туббольница, тубсанаторий. Я давно уже снят с учета, а все
равно идешь к холодному экрану, как на эшафот. А вдруг опять задует се-
верный ветер с юга?

Снимок подтвердил наличие отсутствия процесса в легких. И справка то-
же.

Споткнулся, как всегда, на ровном месте. Вот уж не ожидал. И у кого?

У хирурга.

Плоское, как блин, лицо, раскосые глаза. Тувинец? Кореец? Как его за-
несло сюда, в центр столицы, в ведомственную поликлинику? Сидел, писал
что-то, велел раздеться до пояса. Я повесил пиджак на стул, снял пуло-
вер, рубашку, майку.

Он оторвался на мгновение от записей, не взглянув на меня, сунул в
ямку пупка мизинец и долго мыл руки после этой пустяковой процедуры.

- Одевайтесь, - громко выкрикнул откуда-то из раковины.

Сел за стол. Взял мою карточку, стал что-то в ней писать. Долго. Под-
робно. Я даже засомневался - обо мне ли?

Оказалось, обо мне. Вытянул откуда-то белый прямоугольный листок, за-
полнил его, протянул мне.

- Что это? - не понял я.

- Направление, - он в первый раз посмотрел на меня черными непроница-
емыми восточными глазами.

- Какое направление? Куда?

- На операцию. У вас пупочная грыжа. Резать надо.

- Резать?!

Иногда на меня находит. Бывает.

Я озверел. Во мне включилось что-то стихийное, неуправляемое. Как
будто у меня не было справки из психдиспансера, что я не ку-ку.

- Вы хоть соображаете, что говорите? - подозрительно оглянувшись на
всякий случай, удивленно-разгневанно зашептал я. - Газеты читаете? Куда
вскоре поедет глава нашего государства? В какую страну? Поняли? А вы ме-
ня на операционный стол загоняете? Учтите, расскажу, где следует, как вы
ставите диагноз одним пальцем, проверят вас как специалиста...

В его раскосых глазах мелькнул страх. Он покраснел, как краснеют
смуглокожие - стал желто-розовым.

- Хорошо, - тоже шепотом сказал он. - Я напишу, рекомендовано прокон-
сультироваться. А вы побольше упражняйтесь. Физически.

Написал.

Я начал отходить.

- Спустите штаны, - опять повернулся он ко мне. - И трусы тоже.

Нет не пальцы, четыре железных штыря, по два с каждой стороны, вонзи-
лись мне в пах.

- Так не больно? - спросил он.

- Нет, - на спертом дыхании ответил я.

- А так? - вонзил он штыри повторно.

- Не больно, - задохнулся я.

- Одевайтесь.

А ведь мне ехать к ним. В Азию.

Нам.

У Алены были свои "хирурги". Районные. По женской части. Пришла от
гинеколога зареванная. Какие-то уплотнения в левой груди. Может, спать
теперь только на правом боку? Справку дали, но в заключении написали,
что необходимо регулярно проверяться. А это козырной туз в костлявых ру-
ках ведьмы из загранкабинета.

Три недели ежедневной нервотрепки, бесконечных ожиданий в очередях
наконец-то прошли. Опять мы сидели вдвоем среди таких же супружеских пар
с беспокойными глазами. В руках карточки с полным набором справок. Але-
нина карточка вдвое пухлее моей. Может, пока не поздно, замазать, за-
черкнуть, вытравить запись гинеколога? И брошка наготове. Серебряная. С
большим желтым топазом. Говорят, серебро сейчас в цене.

Вот и наша очередь.

Вошли в кабинет.

За столом вместо ведьмы - полная, немного растерянная женщина в белом
халате.

- Что у вас?

Я протянул ей наши карточки.

Она их бегло просмотрела. Закрыла. И задумчиво уставилась на дважды
подчеркнутом красным - "тропики".

- Вы не знаете, если тропики, - спросила она у меня, - то нужна ли
еще одна виза на справке?

Я пожал плечами. Улыбнулся пошире.

- Когда оформлялся на Кубу, то не требовалась. Это точно.

- Никак не могу запомнить, столько инструкций, столько правил, - по-
жаловалась она Алене с досадой. - Ладно, спрошу у главного.

Она выписала нам по справке, поставила свою подпись и вышла из каби-
нета.

Вернулась быстро.

- И правда, ничего не надо, - протянула она мне справки. - Поставьте
печати в регистратуре. Не забудьте.

- Спасибо, доктор.

- Не за что.

- Ну вот, а ты, глупая, боялась, - сказал я Аленке на улице.

- Это еще неизвестно, кто больше боялся, и значит, кто глупее, -
рассмеялась она.

Глава пятая

--===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава пятая

Анкеты - пустоглазые, согнутые вдвое листы бумаги размером с амбарную книгу и
ординарным вкладным линованным листом для автобиографии. Ответ должен строго
соответствовать поставленному вопросу: был? - не был; состоял? - не состоял;
привлекался? - не привлекался. Жизнь расчерчена сеткой граф и колонок,
разделена, препарирована, исчезло своеобразие человеческой индивидуальности -
но глаз опытного кадровика мгновенно выхватит подноготный смысл безобидной с
виду информации.

Какова же наша с Аленой подноготная?

Пункт второй: не изменял. Звучит, как присяга, как клятва в верности,
на самом деле, фамилии своей я не изменял. Как звено в цепочке, ношу
прозвище своих предков - Истомины. Многочисленный некогда клан Истоминых
выбил голод и репрессии тридцатых, выкосила война, от густого генеалоги-
ческого дерева остались две веточки - одна затерялась в Прибалтике, в
Москве - отец, я и сын от первого брака. Тоже Истомин. Последняя ка-
пелька. Хотя сам вопрос, изменял ли, заставляет оценить Истомина Валерия
Сергеевича как личность, ответ же на него...

Надеюсь, что не изменял.

Когда мог, не изменял.

Прочитанная где-то древняя мудрость служила и служит для меня ответом
на этот вопрос, она сложилась и даже зазвучала стихом: