двух-трех часов, и только. Я знаю место, где по сходной цене можно получить
напрокат все, что мне на этот короткий срок потребуется, без чего нельзя
обойтись; мой гондольер доставит это сюда на лодке. В таком большом доме,
как ваш, наверняка найдется вторая кухня, где мой слуга - он у меня мастер
на все руки (сей персонаж был только что создан моим воображением), мог бы
поджарить кусок мяса. Я прост в своих привычках и вкусах, кроме цветов мне
мало что нужно! - В заключение я рискнул заметить, что если они так бедны,
тем более им бы следовало отдавать внаем часть своего дома. Они чересчур
непрактичны - видано ли, чтобы такое имущество пропадало без всякой пользы.
ней разговаривали подобным тоном - шутливо-настойчивым и в то же время не
чуждым, пожалуй, даже исполненным участия. Она, конечно, вправе была срезать
меня за это непрошеное участие, но, слава богу, не догадалась это сделать.
Расстались мы на том, что она изложит мою просьбу тетке и что я на следующий
день явлюсь за ответом.
[*Сомнительно (франц.)], - объявила мне миссис Прест, когда мы немного
спустя уже плыли снова в ее гондоле. Сама же она подала мне эту мысль, а
теперь - вот и полагайся на женщин! - явно считала ее неосуществимой. Такой
пессимизм меня раззадорил, и я прикинулся весьма обнадеженным своими
переговорами - даже прихвастнул, что почти уверен в успехе. "Ах, так у вас
вот что на уме! - разразилась в ответ миссис Прест. - Дескать, за пять минут
до того обворожил бедную женщину, что она теперь ждет не дождется
завтрашнего дня и сумеет уговорить старуху. Теперь, надо думать, если вам в
самом деле удастся водвориться в доме, вы сочтете это своей личной победой".
мужчины, вовсе не избалованного подобными завоеваниями. Когда я наутро
явился в старый дворец, рыжая служаночка провела меня через верхнюю sala, -
которая показалась мне столь же бесконечно длинной, но на этот раз более
светлой, в чем я усмотрел доброе предзнаменование, - и распахнула передо
мной ту дверь в глубине, откуда накануне вышла особа, меня принимавшая. Я
очутился в просторной, но довольно обшарпанной гостиной, со следами отличной
росписи на потолке и с высокими окнами, у одного из которых одиноко сидела в
кресле странная фигура. Вспоминаю словно сейчас, - и почти с тем же
замиранием в груди, - как, переходя от одного оттенка чувств к другому, я
исподволь проникался сознанием, что вижу перед собой ту самую Джулиану,
которую Асперн воспел в некоторых из наиболее мастерских и наиболее
прославленных своих созданий. Впоследствии я попривык к ней, хоть полностью
мне это так и не удалось, но тогда, в первый раз, сердце у меня колотилось
так сильно, точно на моих глазах и ради меня совершилось чудо воскресения из
мертвых. Мне казалось, будто в образе старой женщины, сидящей у окна,
заключен и выражен отчасти и его живой образ, и я в этот первый миг встречи
с нею ощутил себя ближе к нему, чем когда-либо до того или после. Да, я
отчетливо помню всю смену волновавших меня чувств, вплоть до легкой и
неожиданной тревоги, которую я испытал, обнаружив, что в комнате нет
племянницы. С ней я успел освоиться за короткий вчерашний разговор, но
тетка, эта тень, явившаяся из прошлого, так устрашала меня, что, сколь ни
желанным было для меня это свидание, я предпочел бы не оказаться с ней
наедине. Что-то в ней было странное, что-то словно буквально не от мира
сего. Потом меня точно кольнула мысль, что в сущности я вовсе ее не "вижу
перед собой", так как над глазами у нее торчит безобразный зеленый козырек,
не хуже маски скрывающий почти все ее лицо. Мне даже пришло было в голову,
уж не нарочно ли она его надела, чтобы беспрепятственно разглядывать меня,
сама оставаясь невидимой. А может быть, за этой маской прячется жуткий лик
смерти? Божественная Джулиана в виде оскаленного голого черепа - на миг это
видение возникло передо мной, но тут же растаяло. Потом я подумал о том, что
ведь она и в самом деле невероятно стара - так стара, что может умереть в
любую минуту, не дав мне времени добиться намеченной цели. Но тут же явилось
новое предположение более утешительного свойства: она умрет через неделю,
она умрет завтра - и тогда я беспрепятственно ворвусь к ней и переворошу все
ее пожитки.
Крошечная, вся словно ссохшаяся, она сидела, слегка пригнувшись вперед и
сложив руки на коленях. Платье на ней было черное, кусок старинного черного
кружева прикрывал голову так, что волос не было видно.
услышал фразу, которую меньше всего можно было ожидать.
faut [*Приличен (франц.)].
нельзя, - торопливо подхватил я. Старуха говорила тихим слабеньким голосом,
в котором была, однако, приятная, выработанная воспитанием мелодичность, и
странно было думать, что звукам этого самого голоса внимал когда-то Джеффри
Асперн.
она, словно подразумевая, что мне вовсе нет надобности кричать, как я это,
вероятно, сделал, хотя кресло, указанное ею, находилось на некотором
расстоянии. Я сел и пустился в объяснения: я, дескать, сам понимаю, сколь
неуместно было вторгнуться в дом без приглашения и даже не будучи
представленным должным образом хозяйке этого дома, и мне остается лишь
уповать на ее снисходительность. Но, может быть, другая дама, та, с которой
я имел удовольствие беседовать накануне, передала ей сказанное мною о саде?
Право же, только это побудило меня решиться на столь бесцеремонный поступок.
Я с первого взгляда влюбился в ее владения; сама она, верно, слишком
привыкла к тому, что ее здесь окружает, и не догадывается, сколь сильное
впечатление все это может произвести на человека со стороны, - а я вот даже
подумал, что ради подобного чуда стоит пойти на риск. Смею ли я усмотреть в
ее любезном согласии выслушать меня доказательство, что я не обманулся в
своих надеждах? Ничто не могло бы меня обрадовать больше. Честью заверяю, я
- человек вполне добропорядочный и безобидный, и, допустив меня в качестве,
так сказать, сообитателя этого дворца, дамы почти не заметят моего
присутствия. Я охотно подчинюсь любым правилам, любым ограничениям. К тому
же я готов представить рекомендации или поручительства лиц, пользующихся
достаточным уважением в Венеции, в Англии или в Америке.
пристальный, испытующий взгляд, хоть мне видна была только нижняя половина
сморщенного, лишенного красок лица. Старость отточила черты этого лица, но
старость старостью, а было в них природное изящество, в свое время, должно
быть, неотразимое. Когда-то она была очень светлой блондинкой с удивительно
нежным румянцем на щеках. Я умолк; она помедлила еще несколько секунд, потом
заговорила:
firmа [*Материк (итал.)] -там их сколько угодно, и получше этого.
пояснил: - Сад посреди моря - вот что меня пленяет.
подъехал на лодке.
задумчиво: - Так ведь надо иметь лодку. У меня ее нет, и мне уже много лет
не приходилось ездить в гондоле. - Она произнесла это так, словно речь шла о
каком-то диковинном и редком занятии, известном ей больше понаслышке.
я, но, еще не окончив фразу, почувствовал что в подобной поспешности есть
нечто вульгарное, а кроме того, делу может повредить, если старухе покажется
что я чересчур уж ретив, точно человек, которым движет некий тайный умысел.
Но она сидела все с тем же непроницаемым видом, и у меня шевельнулась
неприятная мысль, что она гораздо лучше успела рассмотреть меня, чем я ее.
Она не стала благодарить меня за мою несколько расточительную любезность,
упомянула только, что дама, принимавшая меня накануне, - ее племянница, и
скоро сюда придет. Она нарочно велела ей не торопиться, так как желала
сперва поговорить со мной наедине - у нее на то есть свои причины. Сказав
все это, старуха снова замолчала, а я терялся в догадках - что это за
таинственные причины, и какие сюрпризы меня еще ожидают, и могу ли я
отважиться на какой-либо умеренный комплимент по адресу моей вчерашней
собеседницы. В конце концов я рискнул заметить, что буду очень рад
возобновить знакомство с последней, она вчера так терпеливо меня выслушала,
хоть я наверняка должен был показаться ей по меньшей мере чудаком. На это
последнее замечание последовал со стороны мисс Бордеро очередной неожиданный
ответ:
было вставить, что этим, должно быть, объясняется грациозная
непринужденность, свойственная обхождению племянницы, но вовремя удержался -
старуха уже продолжала:- Не знаю, кто вы такой - да и не хочу знать, это
теперь так мало значит. - Все это нетрудно было истолковать как знак, что
аудиенция окончена и сейчас мне будет сказано, что я могу отправляться
восвояси, поскольку она уже достаточно насладилась лицезрением эдакого
образца беззастенчивости. Тем удивительнее прозвучали для меня следующие
слова, произнесенные дребезжащим старушечьим голоском: - Можете получить
сколько угодно комнат - если заплатите хорошие деньги.
первой мыслью было, что речь и в самом деле пойдет об очень крупной сумме,
но тут же я рассудил, что крупная сумма в ее представлении - не совсем то
же, что в моем. Впрочем, заминка, вызванная этими соображениями, была так
коротка, что она едва ли успела ее заметить, и он почти тотчас же продолжил:
Корнев Павел
Шилова Юлия
Махров Алексей
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк